— То есть ты с помощью поцелуя пыталась убедить меня, что я ошибаюсь? — Напряженно глядя на девушку, он покачал головой. — Все такая же изворотливая.
Его слова были резкими, но Генри не пытался ни убрать руки с ее талии, ни наклониться за упавшим оружием. Джулия нежно коснулась его повязки.
— Я бы никогда с тобой такого не сделала.
Он вздрогнул, но не отшатнулся.
— Что, черт возьми, со мной происходит?
— Ну, во-первых, я надеюсь, что ты больше не хочешь меня убить?
Он резко выдохнул.
— Нет.
— Приятно слышать.
Несколько секунд он молчал.
— Не понимаю, что происходит. Почему ты не она? Ведь ты должна быть ею. Ведьма не ошибается. Ни единого промаха за тысячу лет. Никогда, — он покачал головой. — И все же я чувствую, что ты не похожа на Катерину. Когда она целовала меня, я чувствовал лишь холод. А твой поцелуй был горячим.
Джулия изучала его.
— У тебя глаз все еще черный.
— Сильные эмоции пробуждают голод. Гнев, боль или… или желание, — его взгляд упал на ее губы. — Я больше никогда не должен целовать тебя. Это слишком опасно.
— Опасно?
Он кивнул.
— Эван — по-прежнему твой возлюбленный. Даже если ты изменилась, — он набрал в грудь воздуха. — Возможно, в разных жизнях характер не обязательно должен оставаться тем же самым. В таком случае я рад за него. Мой брат — счастливчик.
Генри все так же был уверен, что она предназначена Эвану. Это возможно? Если отбросить все странности, с которыми Джулия столкнулась за вечер, готова ли она хотя бы предположить, что их слова — правда? В конце концов, она же не верила, что вампиры реальны. И вот они. Она их своими глазами видела, и даже при большом желании не смогла бы ничего отрицать. Может, и с вечными возлюбленными также? Нравится ли ей идея о том, что в мире есть мужчина, с которым ей предназначено прожить целую вечность? О да. Джулия никогда не влюблялась и уже думала, что с ней такого не произойдет. Но может, она выискивала в парнях недостатки, не позволяя себе ни с кем сближаться, потому что ждала, когда же наступит этот вечер? И ее возлюбленный наконец-то найдет ее?
Если Джулия готова в это поверить, значит, ее возлюбленный — Эван.
Но он ей даже не нравится. Пусть он достаточно привлекателен, но она не чувствовала с ним глубокой, настоящей связи.
«Вроде той, что возникла между тобой и Генри?» — спросила она себя, зная, что в этом нет смысла.
«Да, что-то в этом духе», — тут же ответила она самой себе.
— Так что же нам теперь делать? — нарушила напряженную тишину Джулия.
Генри по-прежнему не сводил с нее взгляда.
— Прости за то, что я тебе наговорил.
— За что там прощать-то?
— Я ведь сказал, что ты непривлекательная… Я солгал. Ты очень красивая.
— Но с Катериной мне все равно не сравниться.
— Ее красота была ледяной. Недосягаемой. А ты… — Генри опустил взгляд туда, где он все еще касался Джулии, — …очень даже осязаемая. — Он сглотнул. — По-прежнему меня боишься?
— Наверное, стоило бы, но я перестала бояться примерно в то же время, как атаковала твои губы.
— Понятно, — его челюсти сжались. — Кажется, у меня появилась большая проблема. Видеть тебя с моим братом. Знать, что вместе вы обрели счастье, — он тряхнул головой, словно пытаясь отбросить эти мысли. — Не понимаю, что со мной происходит. Никогда прежде такого не чувствовал.
— Я тоже.
Их взгляды пересеклись.
— Никогда?
Она лишь покачала головой.
И в ту же секунду почувствовала нечто очень странное — внутри словно затянулась какая-то пружина.
— Что случилось? — Дыхание Генри участилось. — Это же не могло быть то, о чем я думаю.
— Ты тоже почувствовал, будто мы две детальки конструктора Лего, которые только что соединились?
— Ага, именно, — Генри опустил руки и медленно отодвинулся от Джулии. — Ты не моя. Ты принадлежишь Эвану.
— Я никому не принадлежу.
«Разве что тебе», — мысленно поправилась она. И нахмурилась.
И что, черт возьми, с ней творится? Все не так. Она вовсе не соединилась с Генри. Они же едва познакомились, причем при очень необычных обстоятельствах, если не сказать больше. Джулия не верила в любовь с первого взгляда, особенно направленную на четырехсотлетнего вампира с большим ножом. И в возлюбленных она тоже не верила.
Не верила. И никогда не поверит.
И все же…
«Нет, — строго сказала она себе. — Просто нет».
Хотя… не исключено, что…
— Это все в корне неправильно, — через секунду выдавил Генри, и на его лице отразилась малая часть той паники, что чувствовала сейчас Джулия. — Не может быть двоих возлюбленных. Такого никогда не случалось.
— Тогда, думаю, у нас проблема.
Генри кивнул. Обуреваемый противоречивыми эмоциями, без лишних слов, он вдруг бросился к Джулии и сгреб ее в объятия.
— Вели мне остановиться. Вели мне уйти и никогда больше к тебе не приближаться.
— Поцелуй меня, — потребовала она.
Его глаз потемнел.
— Этого явно не стоит делать.
— Ну прости.
И когда Джулии уже стало казаться, что Генри вот-вот ее поцелует, он вдруг замер. Причем в странной позе.
— Отпусти ее, — рявкнул за его спиной Эван.
Генри убрал от Джулии руки и поднял их, делая несколько шагов назад. Джулия увидела, что Эван приставил к спине брата его же мачете, которое поднял с земли.
— Это не то, что ты думаешь, — начал Генри.
— Это как раз то, что я думаю. Ты всегда ее ненавидел. Как ты мог так поступить со мной, ведь я так долго и отчаянно искал ее? Хочешь сказать, что не собирался ее убить?
— Я правда не могу этого отрицать, но…
— Заткнись, — прорычал Эван. — Ты всегда лез в мою жизнь, братишка.
— Когда пытался защищать тебя?
— Я устал от этого. Целые столетия провел у тебя под каблуком. Только собрался сбежать от тебя раз и навсегда, а ты меня взял и выследил?
— Найти тебя оказалось совсем несложно, — пожал плечами Генри. — Ты такой безалаберный, когда дело касается путешествий. Всегда таким был.
— Как ты узнал о ней? — Эван бросил взгляд в сторону Джулии.
— Подслушал ваш с ведьмой разговор.
— Понятно. Значит, после того как я пообщался с моей возлюбленной в баре, ты последовал за ней. И собирался воспользоваться этим… — Эван прижал острое лезвие к шее Генри, — чтобы свести с ней старые счеты.
— Она лишила меня глаза. Не говоря уже о том, что она жестокая стерва и обожает забавы ради убивать людей. Забыл?
— У нее были свои причины, так же, как теперь они есть у меня — на то, чтобы прикончить тебя на этом самом месте.
