за ними – крысы и мыши. И все это перло в горшок, стоящий в центре руны.
Я с писком забралась на лавку с ногами, рядом воздвигся бледный пекарь, но, кажется, мы кое-что не учли – с потолка тоже посыпалась какая-то мелочь. Только парням было хоть бы хны – они вовремя натянули капюшоны и старательно сгребали живность в горшок. Когда посудина наполнилась, Винтон левитацией поднял горшок и опрокинул его в мешок. Потом вернул на место и повторял эту процедуру трижды!
Пекарь рядом со мной не то молился, не то матерился, а моя метелка, приплясывая, помогала сгребать мелочь, подпинывая иногда особенно жирных крыс.
– Все! – Марек утер пот и поволок мешок к двери. Винтон левитацией тянул горшок. Метелка-предательница подметала за ними дорожку. Я содрогнулась – как я теперь ее в руки возьму?
Биркас спрыгнул со скамьи, покачнулся, хекнул и поспешил за боевиками. Ему, похоже, стало интересно, как парни будут избавляться от “урожая”.
Я вздохнула и пошла следом.
Посреди заднего двора, в стороне от домов и сараев пылал горшок. Марек держал над ним руку, поддерживая ровное пламя, а Винтон периодически подсыпал гадость из мешка. Все быстро, чисто и аккуратно. Вот только запах стоял… Я фыркнула и сняла с пояса мешочек с зельями первой необходимости. “Душка” там тоже была. Эта мазь полностью отбивала запах чего-либо. Очень удобно после практикума по некромантии или уборки в монстрятнике. Айлира варила “душку” каждую неделю по ведру, и все равно она расходилась быстрее гламарии.
Подойдя к своеобразной печи, я поманила к себе метелку, сорвала с нее грязную тряпку-маскировку, вытерла пальцы, смазанные мазью, о тряпку и швырнула ее в огонь. Вонь почти сразу исчезла, и парни высказали свое одобрение:
– О, Мейта, что ты туда бросила?
– Тряпку с “душкой”, – честно ответила я и добавила: – Два серебряных за коробку.
– Ведьму на дело брать выгодно! – хмыкнул Винтон, бросая в костер мешок.
– Еще как! – согласился Марек – он стоял ближе всех к огню и старался не дышать из-за вони.
Костер дымил и чадил довольно длительное время, и пекарь ушел в дом проверять еще одну бадейку теста, которую он поставил, пока мы занимались пирогами.
– Все, – утер пот Марек, размазывая по лицу сажу, – можно закапывать.
– Закапывать? – удивилась я.
– Мейта, – укоризненно посмотрел на меня Винтон, – третье правило магистра!
Я только глазами хлопнула.
– Все остатки любого магического ритуала следует предать земле или проточной воде!
– Я же ведьма, – выкрутилась я, – мы ритуалы еще не проходили!
Парни пошли искать лопату, а я из любопытства заглянула в горшок. Там все еще рдели угли, и один особенно яркий… Метелка вдруг толкнула горшок, и он рассыпался на черепки, а мне под ноги отлетело яйцо! Самое обыкновенное, куриное. Горячее, пышущее жаром и магией. Метелка тут же забросала его землей, а потом снова подтолкнула ко мне.
– Это мне? – спросила я шепотом. Артефакт, конечно, не ответил, но снова подтолкнул яйцо ко мне. Я осторожно присела на корточки, коснулась его через фартук, поняла, что это терпимо, и забросила яйцо в поясной кармашек. Потом разберусь!
Тут вернулись парни. Они присвистнули, увидев разбитый горшок, но быстро выкопали ямку и похоронили черепки и пепел.
– Все, можем идти спать, – зевнул Марек.
– И поскорее бы, скоро петухи запоют! – поежился Винтон.
Если честно, я думала, что Биркас запер дверь и подпер ее изнутри кочергой. Ну зачем ему впускать трех чумазых студентов, когда пироги уже слеплены, а крысы и слизни вытравлены? Но пекарь меня приятно удивил – дверь легко отворилась, и у двери нас ждали ведра с кипятком, полотенца и мыло.
– Идите мойтесь, – устало сказал хозяин дома, – и спать ложитесь. До обеда точно можно спать.
Мы закивали, и парни даже уступили мыльню мне первой.
Ах, как жаль, что не было с собой чистого белья и одежды! После купания я расстроилась, но в ширму деликатно поскреблись:
– Мейта? Это Винтон, не визжи! Давай свою одежду, я очистительное заклинание брошу!
– А ты умеешь? – насторожилась я. Мы еще такие сложные заклинания не проходили, так что я прикидывала – нельзя ли прополоскать бельишко в тазу или хотя бы смазать “душкой”.
– Умею! Я же на третьем курсе уже, и богатеньких родителей у меня нет, – нетерпеливо отозвался вампир.
Я со вздохом повесила свою одежду на край ширмы, потом вспомнила про яйцо, дернулась убрать и тут же облегченно вздохнула – непонятная штука лежала в кармашке на поясе, а пояс рядом, на лавке.
Когда я закончила омовение, одежда и белье уже висели на углу ширмы – чистые и даже благоухающие лимоном.
Я быстренько оделась и вышла, уступая угол парням. Пекарь показал мне лежанку у печи:
– Ложись здесь, самое теплое место в доме.
– А парни куда? – пряча зевок, уточнила я.
– Там лавки есть! – Биркас указал на другой угол просторной кухни, и я быстро легла на лежанку и закрыла глаза. Спать хотелось немилосердно.
Разбудили нас к обеду. Кто-то начал яростно стучать в заднюю дверь, и пекарь спустился, зевая и почесывая голову.
– Мирта, сестричка, ты чего в такую рань?
– Какую рань, Биркас? – отвечал звонкий женский голос. – Уже полдень! Пироги готовы?
– Все готово! – заверил пекарь, скатываясь с лестницы. Он растолкал сонных парней, и они втроем загрузили пироги на повозку.
Я тем временем встала, умылась и поняла, что пекарь-то сейчас уйдет на свадьбу, и нам тоже придется уйти.
Так оно и получилось. Биркас сунул нам по паре пирожков на завтрак и по пять медяков – как раз на перекус в дешевой таверне, и запер дверь. Я повела плечами – у печки спалось неплохо, и хоть мышцы ныли от усталости, но город манил.
Парни тихонько переговорили, бросая на меня странные взгляды, а потом потянули за собой:
– Сейчас заберем все и пойдем погуляем. Тут неподалеку рыночек есть, можно будет и перекусить, и подзаработать.
Насчет “подзаработать” я сомневалась. Мы влились в толпу, и в ней нередко мелькали мантии разных цветов. А вот погулять, поглазеть на прилавки я была вполне готова.
Парни рванули в
