склонна верить.
Не думая ни секунды, вообще не переживая о себе, я ловко поднырнула под руку господина Эйлера и заслонила его от удара собой. Он был мне дорог. Настолько дорог, что между своей и его жизнью я выбирала последнюю. Без меня этот мир много не потеряет, а без него…
Мой мир без него просто рухнет.
Ударившая по глазам вспышка лишила меня не только зрения, но и ориентации в пространстве. То, что меня схватили и повалили на землю, я ощутила, уже оказавшись на траве под Барсвилем. Стоило распахнуть веки, как меня тут же бросило в жар от того, как близко сейчас находился мужчина. Я ощущала тяжесть его тела, смотрела в его желтые глаза и не могла вымолвить ни слова.
– Выпорю! – выдохнул он с угрозой и в голосе, и во взгляде.
Но в противовес своим словам вдруг поцеловал меня, прильнул губами к моим губам. Этот короткий миг окончательно лишил меня понимания происходящего. Обратно в реальность я вынырнула, едва услышала жесткий приказ:
– Лежи и не вставай. – И уже не мне, а другим ведьмакам: – Охраняйте.
Видеть сражение двух сильных одаренных и ничего при этом не делать было поистине страшно и волнительно. Пелин нападал. Он уходил все дальше в поле от места сражения и, казалось, не давал господину Эйлеру ни шанса на выигрыш. За одной атакой сразу шла другая: наговоры слетали с его губ, пальцы складывались в особые жесты, а в воздухе появлялись незнакомые символы.
Но Барсвиль не отставал ни на шаг. Отбивая каждую атаку легко и играючи, он уверенно шел вперед, словно специально не нападал, желая максимально ослабить противника.
Такого я не видела, даже когда старшекурсники-ведьмаки занимались на полигоне. Однажды мне довелось подсмотреть их занятия – мы с соседками тогда сидели у окна, – но их сражения были и вполовину не такими эффектными.
Я следила за ведьмаками не мигая. Так и сидела на траве, не подумав ослушаться господина Эйлера. Оставленные со мной ведьмаки тоже напряженно смотрели за схваткой, но, в отличие от меня, стояли чуть ближе. Мне же приходилась выглядывать из-за их спин.
Отклонившись в сторону в очередной раз, я заметила сбоку от себя странный блеск. Отвлекаться не хотелось, но свет будто становился все ярче, в конце концов заставив меня обратить свой взор на предмет, осветивший участок пожухлой травы.
– Фиолетовый рубин… – прошептала я, завороженная его внутренним сиянием.
Рука сама собой потянулась к артефакту, но стоило мне коснуться его, как яркая ослепляющая вспышка вновь ударила по глазам. На этот раз я даже вскрикнула. Резь в глазах была нестерпимой, по щекам хлынули слезы.
– Тиана! – услышала я встревоженный голос Барсвиля словно в отдалении.
Пытаясь проморгаться, происходящее теперь видела разрозненными картинками. Надо мной склонились ведьмаки, но я не оставляла попыток разглядеть то, что творилось за ними. Там господин Эйлер бил одним наговором за другим, что быстро привело к полной неподвижности Пелина. Пропустив очередной удар, он застыл подобно статуе прямо посреди поля и мгновенно был забыт директором ведьмовской академии.
Ко мне Барсвиль вернулся через зеркало. Наверное, чтобы быстро сократить расстояние между нами.
– Рубин… Он светился! – взволнованно демонстрировала я ему на раскрытой ладони абсолютно спокойный камень. – Я подняла, а…
– Глаза сильно жжет? – поинтересовался он, помогая мне подняться на ноги.
– Сильно, – закивала я, рукавом плаща вытирая бегущие слезы.
Забрав у одного из ведьмаков уже знакомую мне сумку, господин Эйлер быстро отыскал прозрачный пузырек с золотой жидкостью.
– Выпей, и станет легче, – обратился он ко мне таким тоном, будто уговаривал маленького ребенка.
И я вот сразу поняла, что вкус у этой штуки отвратительный, но стоило мужчине откупорить флакон и поднести горлышко к моим губам, как я послушно выпила все до последней капли.
– Умничка, – похвалили меня и наконец обняли.
Легче стало почти сразу же, но отчего-то мне хотелось верить, что это скорее от объятий, нежели от зелья.
– Почему он светился? – спросила я шепотом, пока мужчина осторожно забирал артефакт из моей ладони.
– До встречи с тобой Пелин успел позаимствовать дар у кого-то на территории академии. Выяснять, у кого именно, было некогда, мы спешили за тобой, но, судя по всему, ты приняла эту силу у камня.
– Но ведь я ничего не делала! – испугалась я. – Я только подняла его!
– Не волнуйся, ничего страшного не произошло, – успокаивающе гладили меня по спине, пока я заглядывала в такие уже привычные желтые глаза. – С даром будем разбираться позже. Кантри, вызывай городскую стражу.
Глава 4: День невезения
На приказ Барсвиля откликнулся темноволосый ведьмак. Он был хмурым, бледным, короткостриженым и наверняка едва-едва окончил обучение в академии. Впрочем, по ведьмакам и ведьмам было сложно судить об их реальном возрасте. Все они выглядели молодо из-за силы, что текла по их венам.
Пока мы ждали городскую стражу, господин Эйлер усадил меня в карету. Именно там я детально пересказала все, что узнала от Пелина, а после ведьмак даже сделал слепок моих воспоминаний для стражи. Этот слепок показывал картинки, передавал голоса, что само по себе было удивительным.
– А как вы узнали, где меня искать? – озадачилась я, отойдя от первого шока. – На мне ведь больше нет вашей защиты.
– Защиты нет, но небольшой маячок к твоим сапогам я все-таки прикрепил. С тобой, Тиана, никогда не знаешь, где тебя искать и в какие приключения ты снова влипла, – с улыбкой произнес ведьмак, а я смутилась. – Кроме того, защитный купол отреагировал на вынос артефакта за пределы академии. Мы дали Пелину выйти, чтобы не подвергать никого опасности, но весь путь следили за ним. Я до последнего надеялся, что он приведет нас к организатору.
В уютном молчании мы посидели еще немного. Но стоило городской страже явиться, Барсвиль открыл зеркало прямо в карете. Я так и ушла незамеченной, а вышли мы уже в его гостиной в доме на территории академии.
Усадив меня в кресло у камина, он бросил огонек на поленья. Дерево мгновенно занялось пламенем.
