чтобы уколоть побольнее, зацепить за живое и утвердить своё превосходство. Не думала, что она дойдёт до такого, хотя она всегда видела во мне соперницу. Она ведь хочет от меня реакции, гнева, так?
Любые мои слова сейчас покажутся защитной реакцией. И это так. Я делаю шаг к Долоре, она растерянно моргает, не ожидая такого тесного контакта, но не отступает. Смотрю прямо, без тени лжи и попытки что-то спрятать.
— Мы ведь обе знаем, что кто-то хотел моего отчисления, мечтал об этом. И мне… — дыхание задерживается в груди осколком горечи. — Больно, что близкие люди, кого я считала родными, предают меня, одно хорошо — мама этого не видит.
Долора замирает, уставившись на меня непроницаемым взглядом, затем моргает, услышав смысл моего послания.
Я отступаю. Сказать больше нечего, обхожу сестру и иду прочь.
Так тяжело на сердце мне ещё не было. Не имею понятия, увидимся ли мы когда-нибудь ещё.
Даже если и увидимся, так как раньше больше никогда не будет. Долора не стала меня догонять, так что я спокойно себе добралась до остановки, дожидаясь дилижанса, доставая заранее монеты. Не заметила, как набежали облака и стало серо кругом, закапал редкий дождь. Погода в Эйссмотре переменчива — вот светило солнце, а следом пошёл ливень.
В дилижанс я села уже слегка промокшей. Внутри было сухо и тепло, почти никого. Нежеланная встреча поселила в сердце ещё больше смятения. Сердце изнывало и плакало, и чтобы хоть как-то себя утешить, я достала из сумки яблоко и стала есть, откусывая сочную мякоть. Сладкий сок разлился по языку, отвлекая от мрачных мыслей. Смотрю в окно, стараясь не думать, как отдаляется академия, оставаясь в недосягаемости.
Я почувствовала, что на меня кто-то пристально смотрит, буквально прожигает взглядом. Проглатываю мякоть и незаметно кошусь в сторону. Напротив сидит мужчина и не сводит с меня взгляда.
Я быстро изучаю ауру. Не человек.
Мы проехали уже несколько остановок, люди выходили, садились новые, но тот оставался на месте.
Я успела его разглядеть. Черные, как смола, волосы, бледное, с сероватым, как зола, оттенком лицо. Черты грубые, как у голема. Одежда неприметная, коричневый сюртук, серые брюки, сапоги с невысоким голенищем, запачканные грязью, но больше всего меня насторожили его руки, на пальцах когти, а кисти покрыты грубой коркой.
Бессердечный. Или попросту — демон в обличии человека.
Сердце ухнуло в пятки. Поморщилась от удушающей петли, на висках проступили капельки пота. Встретить низшего в обличии человека в центре Эйссмора — невозможно. Как он мог пробраться через барьер? Через стражей? Однако подобные случаи бывали часто.
Я посмотрела по сторонам, пассажиры встревожились, почуяв неладное, никто не понимал, что происходит, увидеть ауру способен только маг или стихийник. Смотрю в окошко, не выпуская из внимания пришельца, скоро моя улица, ещё две остановки. Вытерпеть бы.
Если я активирую свою ауру, то всем достанется.
К тому же применение магической атаки для причинения вреда здоровью карается лишением свободы на неопределённое время, в зависимости от тяжести преступления. Пойди потом докажи, что я пыталась обезвредить пришельца!
Так, Роилин, что можешь предпринять?
На ум пришло блокировать магическую атаку, но это не магическая атака, просто демон плохо владел своей силой и, кажется, не подозревал, что его “пылкое” внимание выдаёт его с потрохами.
Нахлынувшая слабость одолевала, на остановке люди ринулись из дилижанса, как мальки, выпущенные из банки. Озноб скользнул по позвоночнику.
Я тяжело сглотнула, заливаясь потом.
Дверь закрылась.
Следующую остановку я ждала как пришествие Вершителя.
Ещё немного, ещё чуть-чуть. Наконец-то мы проехали мост, несколько кварталов, и дилижанс остановился. Подскакиваю и распахиваю дверь, чуть не сбив пассажиров, собирающихся сесть в транспорт.
Порыв влажного прохладного ветерка обдаёт кожу, я блаженно прикрываю веки.
— Вот же так влипнуть.
Оглядываю высеки и строения, башни, под которыми располагались цветочные лавки. Теперь пешком драпать целых две улицы!
Злая, выкидываю огрызок.
— Эй, осторожней, мистер! — раздаётся позади возмущение женщин.
Оборачиваюсь.
Демон, расталкивая пассажиров, выбрался наружу. Его взгляд устремился на меня. Резко отворачиваюсь и смотрю лихорадочно по сторонам, но, как назло, ни одного городового, уже не говорю о жандарме, а уж про магов-стражей и речи быть не могло.
Я двинулась в сторону цветочных лавок и уже через несколько шагов поняла, что демон меня преследует. Ускорив шаг, намереваясь ускользнуть, я нырнула за угол башни и двинулась по улочке между обшарпанными каменными стенами старых зданий.
И почти сорвалась на бег, когда демон повернул за мной. Удар горячей волны был настолько неожиданным, что я рухнула на землю, содрав кожу с колен, потеряв дыхание. Шляпка сбилась с моей головы и упала.
Бессердечный быстро приближался, на ходу приобретая свою истинную личину, мало похожую на человеческую, руки и ноги удлинились, одежда пошла по швам, разрываясь на каменной с буграми мышц груди, глаза наполнились жидким огнём, он прыгнул уже на четвереньки и напоминал ротвейлера размером с телёнка, только вместо шерсти — переливающаяся огнём лава. Теперь стало ясно, что меня преследует гончий.
Обычно они выходят на охоту стаями и редко по одиночке. Что меня сильно тревожит — где тогда остальные?
— Кажется, я тебя недооценила, не такой ты уж и беспомощный, — подбирая подол платья, я спешу подняться.
Но куда там, гончий оказался намного шустрее, демон, прыгнув вперёд, ударяясь ногами о стену так, что посыпался камень, отрекошетил и полетел прямо на меня.
Сердце на миг застыло. Мне конец.
И когда я уже попрощалась с жизнью, резерв во мне воспрянул, активированный, видимо, больше инстинктом самосохранения, окатив моё тело волной звенящей силы до головокружения, что вызвало на лице блаженную улыбку, расцветая во взгляде водной стихией.
И как только демон хотел сбить меня с ног своей плавящейся в огне тушей, обвив мою шею языком-щупальцем, я пустила вокруг себя режущие хлысты воды.
Воздух прорезает шелест, до слуха доносится глухой удар, гончего отшвыривает с такой силой, что тот, проломив тушей доски заколоченного окна, скрывается в глубине здания.
Брызги воды опадают фонтаном вокруг меня. Дышу часто, судорожно, магия словно в трубу схлынула обратно, оставляя меня совершенно без сил. Шатаюсь, едва удерживаясь на ногах, прикрывая ладонью глаза. Но задерживаться нельзя, скоро гончий очухается.
Подбираю шляпку, спотыкаясь, иду прочь.
Погода тем временем испортилась окончательно, и дождь заморосил сильнее. Плечо подозрительно болело. Когда я вышла снова на людную улицу, прохожие как-то странно на меня смотрели.
И только тут увидела, как вместе с влагой по ткани лифа
