девушка и слабо кивнула. На Йена она не обратила никакого внимания, наверное, привыкла, что здесь даже женскими делами заправляют мужчины.
– Добрый день, дорогая, – я присела на край кровати, а мои ученики встали за спиной, как два призрака. – Как тебя зовут?
– Найли.
– Хорошо, Найли. Рассказывай, что у тебя болит.
Проглотив ком в горле, девушка заговорила:
– Мне очень больно вставать, я не могу ходить… – она опустила руку на область таза. – Вот тут очень больно, как будто мои кости кто-то раздробил молотком. Первые дни после родов я пыталась встать, но смогла пройти лишь несколько шагов, держась за стенку.
– И походка была как у уточки, – с сочувствием произнесла Бетси, которая еще не покинула комнату.
– Ага, как у утки. – На глаза бедняжки навернулись слезы и покатились солеными дорожками вниз. – А теперь даже пошевелиться не могу, боль дикая. Я больше не буду ходить, да, нейра? Умоляю, сделайте хоть что-нибудь!
Похоже, у нее не родовая горячка, хотя наличие инфекции исключать не стоит. Едва услышав жалобы и особенно упоминание одного специфического симптома, я сказала:
– Сначала мне нужно осмотреть тебя, а потом взглянуть на малыша. Кажется, я знаю, в чем дело.
Я могла и не смотреть, все и так понятно, просто хотела оценить степень тяжести и дать возможность ученикам перенять опыт диагностики. Характерная «утиная» походка, хромота, боли в тазу и пояснице, «щелканье» при ходьбе, припухлость тканей – дело в симфизите, воспалении хряща, который соединяет ветви лонных костей.
Найли рассказывала, что в конце беременности ее мучили тянущие и стреляющие боли в области лона, после родов они не прошли, а только усилились.
– Такое встречается довольно часто, – объясняла я испуганной родильнице и Делле с Йеном. – Во время беременности связки и хрящи таза размягчаются, и это нормально – таким образом тело женщины готовится к родам, чтобы плоду было легче появиться на свет. Просто у тебя кости разошлись слишком сильно. На это влияет и… – я запнулась, думая, как объяснить доступно, без медицинских терминов, – …нехватка питательных веществ, ведь мать все свои силы отдает ребенку.
Осмотр магическим зрением показал, что кости разошлись почти на два сантиметра. Я некоторое время пыталась сконцентрировать магию для лечения, но у меня ничего не получалось: она словно рассеивалась в пространстве даже при содействии фамильяра. Я могла сращивать только сосуды и останавливать кровь, а более плотные ткани вроде связок, хрящей и костей мне пока неподвластны. Кто знает, может, это умение придет с опытом?
Но вернемся к нашим баранам. То есть к симфизиту. Исходы при нем были разными, у кого-то после родов все проходило, а кто-то из-за нестабильности костей таза терял способность передвигаться. Вот как Найли. Ее малыш оказался крупненьким, что еще сильнее травмировало таз девушки. Сейчас кроха лежал на руках у кормилицы, оглядывая комнату огромными темными глазками. И повезло, что у этой семьи были деньги, чтобы нанять и кормилицу, и служанку, но чаще беспомощные матери оказывались один на один с требующим ухода младенцем.
В принципе, ходить Найли могла, но каждый шаг причинял ей ужасную боль.
Иногда мы, акушеры, выбирали кесарево, потому что в особо тяжелых случаях лонный симфиз мог разорваться – это лечилось только операцией. Кости фиксировали пластинами и винтами, а для выздоровления требовалось много времени.
– Моя мать до конца жизни хромала. Теперь я догадываюсь, почему. Я говорила лекарю про свои боли, но он сказал, что все само пройдет, – сокрушенно заметила Найли.
– Обязательно пройдет, – уверенно сказала я. У девчонки и без того глаза на мокром месте, не надо ее еще больше пугать. – Мы просто немного поможем.
Все это время я задавала Найли вопросы, надеясь, что Йен и Делла внимательно слушают и запоминают, как диагностируется и лечится симфизит, но ребята заметно нервничали. Бетси принесла отрез чистой плотной ткани, который я использовала вместо бинта. Чтобы ускорить выздоровление, я научила служанку и своих подопечных накладывать фиксирующую повязку на таз.
– Тебе пока надо лежать, дорогая, – сказала я девушке, а потом повернулась к Бетси. – И хорошо питаться, но не переедать. На столе должны быть свежий сыр, творог, молоко, яйца, рыба и мясо, а каждое блюдо посыпайте кунжутными семечками. Не забывайте про зелень и овощи.
Потом я порылась в чемоданчике и дала пилюли из трав для снятия боли.
– Я к тебе еще зайду, Найли, чтобы проверить, как ты выздоравливаешь, и показать лечебные упражнения, – я сжала худенькую ручку девушки и подмигнула ей. – Все обязательно будет хорошо, уже скоро ты будешь не просто ходить, а бегать.
Тепло распрощавшись с ободренной Найли и Бетси, мы покинули дом.
– Йен, тебе что, жарко? Почему ты такой потный и красный? – спросила я парня иронично.
Тот что-то неразборчиво пробормотал и почесал льняную шевелюру. Все время, что мы провели у родильницы, Йен был бордовым, как свекла. Он ведь даже роды принимал, был сведущ в «женских» делах, а тут вдруг превратился в стесняшку. Да и моя Делла молчаливей, чем обычно. Хмм… надо было обо всем догадаться еще в прошлый раз! Похоже, мне придется влезть в шкуру Купидона.
– Ребята, вы устали? А давайте зайдем куда-нибудь перекусить!
Мы расположились на террасе одной уютной ресторации. Слева открывался вид на небольшой фонтан, по периметру террасы стояли горшки с цветущими петуниями, а под потолком были повязаны цветные ленты, которые колыхал ветер. В общем, типичное место для романтических свиданий: туда-сюда снуют стайки молодежи, за столами мило краснеют нейры и распушают хвосты нейты.
Я заказала нам перекусить и сама расплатилась, объяснив, что хочу угостить их от всей души. Я знала, что у ребят нет денег на баловство типа закусочных. Хоть дядей Йена был сам градоправитель, парню гордость не позволяла жить за его счет, поэтому Йен обходился небольшой стипендией практиканта.
– Я до сих пор помню ту колбасу, – произнес он, вздыхая.
– Да-да! Колбаса нас сблизила, – я вспомнила, как отдала свой «гонорар» голодному студенту.
Делла глядела на нас и не понимала, в чем дело, при чем тут вообще колбаса?
Несмотря на попытки поговорить о чем-нибудь легком и несерьезном, все снова скатилось в медицину. О, это явно одна из главных точек соприкосновения юных голубков!
– Не хочу показаться навязчивым, но я бы очень хотел попасть под ваше начало в новый госпиталь, – заявил парень. – По части акушерской науки вам нет равных, нейра Эллен. Да и в остальном тоже. Конечно, я не собираюсь бросать гильдию, но хотел бы как можно больше помогать вам. Вы знаете, что многие из тех, кто скептически
