же, как она. Не изгоя, нет. Просто парня, с которым лучше не связываться. Получалось, не она рядом со мной менялась, а я с ней. Не очень-то приятно такое о себе узнать, и я от Миланы отдалился. Постепенно завел других друзей, девушку…
– А Милана?
– Поначалу бесилась, конечно. Угрожала. Но потом неожиданно успокоилась и на время пропала. Не в прямом смысле, из Гезелькрооса она не уехала, просто из моей жизни Милана исчезла. В редкие встречи мы здоровались и расходились в разные стороны. Меня это устраивало.
– Но это не конец истории? – осторожно спросила я. В рассказе Олли я все так же не видела причин для ненависти. К тому же, парочку видели накануне смерти Кроосов, так что продолжение должно быть.
– Это начало, Таната, это только начало. Но тебе придется подождать, – Олли тяжело поднялся и вновь скрылся за служебной дверью.
ГЛАВА 17. История Олли и имя человека со шрамом
Ждать пришлось недолго, вернулся Олли с бутылкой рома в руках. Даже стакан не прихватил, выдернув пробку и отпил прямо из горла, а после тяжело опустился на стул. Мутно глянул на меня и отпил еще.
Я наблюдала за происходящим спокойно, заранее зная – история меня ждет темная. Олли выглядел как человек, переживший много боли, и кошмары не оставили его до сих пор. Он сам назвал себя всеобщим любимцем… и теперь я легко могла представить веселого улыбчивого парня, привыкшего быть душой компании. А сейчас я боялась, что этот парень признается в убийстве.
– А ты хороший слушатель, Таната. Вас этому специально обучают?
– Просто не хочу тебя торопить, Олли.
– Хм-м… а ты и твой напарник… вы работаете на короля? Я видел печать. Значит, Кроосами заинтересовался сам король?
– Почти. Советник Стрейт.
– Говорят, это даже хуже. Он и вправду так хорош, как о нем рассказывают?
– Я понимаю, что ты пытаешься сделать, Олли. Но продолжить все равно придется. А советник хорош и все истории о нем правда, даже не сомневайся. И он не любит, когда его обсуждают, так что прости, больше ничего не могу рассказать.
– Да, Таната. Я тоже все понимаю. Не поговорю с тобой – меня за шиворот выволочет отсюда твой друг-бугай, – он кивнул в сторону зала, подразумевая Воина. – И, готов поспорить, он сможет меня разговорить. Я прав? Он отвечает за грубую силу?
– Нет. И никто не станет вытягивать из тебя информацию насильно, ведь ты расскажешь все сам, а тебя выслушаю. И даже составлю компанию, – я выхватила из его рук бутылку и тоже приложилась к горлу. Если что-то и способно разрядить обстановку, так это мой жуткий кашель.
Олли моргнул и сник.
– Знаешь, а она тоже терпеть не могла ром. Ками…
Ками была девушкой Олли. Именно была, ведь Ками погибла.
Рассказ Олли получился сбивчивым и длинным. Чем больше он говорил, тем больше ненависти к Милане я видела. И не только к Милане, Олли и себя ненавидел. За прошлое знакомство, за дружбу, ведь с нее все началось.
Милана исчезла из жизни Олли, но ровно до того момента, как на весь Гезелькроос не прогремела радостная весть: владелец «Морского Змея» надумал жениться. Тогда и начался новый виток рассказа, Милана решила вернуться и возобновить былую дружбу. Началось все невинно, она зашла к Олли и поздравила его, даже в баре не задержалась надолго. Потом опять заглянула, уже с друзьями, тогда они провели в «Змее» весь вечер. И так до тех пор, пока визиты не стали чуть ли не ежедневными.
Олли не знал, как к этому относиться, но решил, что никакой дружбы ему в этот раз не нужно. Можно изредка поболтать, но не больше, да и общих тем у ребят попросту не осталось: Олли пришлось бросить учебу и заняться семейным делом, а Милана завела новых друзей.
И вот однажды она поймала Олли после работы.
– У меня есть особое предназначение, – сказала девушка. – Хочу, чтобы ты об этом знал.
Конечно, Олли от нее отмахнулся. И отмахивался бы и дальше, если бы Милана не объяснила, что это за предназначение: стать второй Юлианой Гезель. В конце концов, она же Кроос. Бред, который она надумала то ли от скуки, то ли интереса ради, причин для подобного самопожертвования у Миланы не было.
Но Олли все равно боялся, что она вляпается в историю, по его мнению, Милана была способна на что угодно. Они виделись все чаще и чаще, такого даже милая и добрая Ками не могла пропустить. Жизнь Олли пошла наперекосяк, мало ему Миланы, так еще и с невестой начались ссоры. Неизвестно, чем бы все это в итоге закончилось: возможно, Ками бы попросту ушла, что даже хорошо. Потому что Ками не ушла, а пропала. И уже тогда Олли знал, с невестой они больше не увидятся.
История Олли не раскрывала все тайны разом.
Но подвела к интересному вопросу.
– Ты думаешь, в пропаже Ками виновата Милана?
– Ты знаешь, что я думаю, – усмехнулся Олли и резко поднял взгляд. – Задай мне главный вопрос, Таната.
– Хорошо. Это ты убил семью Кроосов?
– Нет.
Не думаю, что он обманывал. Наверняка сказать я не могла, мой дар работал иначе, но Олли выглядел искренним в своем горе и злости на Милану. Но он так же и радовался, когда я сказала, что девушка жива. Радовался, когда я обманула его. Мог ли убийца так отреагировать? Мог, если действовал в состоянии шока, а потом долгое время его грызла совесть. Жестокая расправа, что неизвестный учинил над семьей Кроосов, только подтверждала неадекватность убийцы в момент совершения преступления. Возможно, все это как раз говорило о виновности Олли – убийство, муки совести, радость… но даже так я верила парню. Он не убивал семью Миланы.
– Тогда скажи мне, Олли: твоя невеста, Ками… она пропала первой? Или до нее были другие девушки? И… как скоро Ками нашли после пропади? Прости, но придется ответить.
Внутренняя боль Олли ударила по мне. Эмоции его обжигали так сильно, что хотелось убежать подальше, увернуться. Сделать что угодно, лишь бы не знать, что человек может испытывать такую боль, жить с ней каждый день.
Ответил он не сразу. Некоторое время мы просидели в тишине (относительной, мы все же в баре сидели), несколько раз за барную стойку заглядывали местные бородатые личности, но им хватало такта все понять и удалиться. К Олли и в самом деле было трудно обратиться с просьбой вроде: «Эй, плесни мне эля!», бармен
