— …Ты исполнила мое желание. Я исполню твое, — прошептал сдавленно, обхватив запястья. А когда убрал, браслетов больше не было. И по моим щекам снова покатились слезы. — Прошу только позволить мне видеться с сыном и… дать мне шанс стать ему хорошим отцом…
Я не могла сказать ни слова. Просто смотрела на него мутным взглядом, но едва ли слышала, не в силах поверить, что он меня отпускает… Что все закончилось…
— …Майрин… — хмурился он, вглядываясь в мои глаза.
И я кивнула:
— Хорошо… — я была готова пообещать ему все, о чем просит, — только уходи сейчас. Пожалуйста. Мне надо…
Договорить не успела — дверь тихо открылась, и вернулся Азул:
— Мира…
— Обними меня, пожалуйста, — прошептала, протягивая к нему руки и задыхаясь слезами. — Он отпустил…
— Я знаю, — сгреб меня в объятья Дракон. — Знаю…
И плевать, что Аршад еще не ушел, что стоял в дверях и смотрел на нас. Пусть. Я надеялась еще долго его не увидеть, поэтому готова немного потерпеть. До рождения ребенка уж точно. А там — посмотрим, как будет себя вести.
Когда Джинн покинул палату, я прикрыла глаза и, наконец, отдалась объятиям Азула с головой. Мы долго молчали, устроившись удобно у изголовья, и я купалась в волнах его счастья и своего умиротворения. Сложно поверить происходящему, тревога все равно дергала за кончики нервов, заставляя пальцы сжиматься на его руках вокруг моего живота.
— Мира, все хорошо, — терся он щекой о мою, — теперь все хорошо будет.
Я не спрашивала его, как он отнесется к чужому ребенку. Не было необходимости — Азул нежно гладил живот, и мой зверь довольно урчал, принимая его ласку и нежность.
— Аршад не смог прикоснуться к животу, — заметила я, глядя на его ладони.
— Я тоже не смог той ночью, когда бросил тебя…
И у меня отлегло от сердца. Я прижала его ладони к животу:
— Мы хотим домой…
— Дело за малым — выбрать себе дом, — усмехнулся он. — Где бы ты хотела жить?
Его голос неуместно будоражил и цеплял хрипотцой. Я задумалась, закусив губы:
— Поближе к Алисе, соскучилась по ней. Она мне нравится.
— Она передавала привет…
— У них все нормально? — встрепенулась я в его руках. — Когда ко мне влетела Кира…
Я замолчала, чувствуя, как он вздохнул и поцеловал в висок:
— Кира погибла, малыш… Алиса в порядке, хорошо, что ты не пошла к ней, как обещала. Обеих бы она не спасла.
Я сжала его руки, вздыхая. Жаль, не смогу ее поблагодарить…
Эпилог
Над Цюрихом снова кружила метель. Посадочные огоньки словно висели в плотной снежной завесе, и вообще казалось, что мы еще не приземлились. Пришлось «подкрутить», чтобы самолету дали вылет, но я бы не смог выдержать.
— Котенок, — прижал мобильник к уху, — я приземлился, скоро буду.
Самолет еще ехал по полосе, а я еле сидел в кресле. Неделю не видел семью, и каждый день казался пыткой, но Мире нельзя было летать. Третий месяц беременности проходил для нее особенно тяжело.
И мне было тяжело. Мотаться в Питер приходилось часто, институт хоть и работал стабильно, но все же нуждался во мне… А я — в нем.
— Хорошо, даже не верится, — устало выдохнула она и добавила на русском с акцентом: — Мне так хреново, Азул!
От токсикоза Миру спасали только мои чаи с наговорами. Пока меня не было, замещала Алиса, но почему-то ее наговоры помогали все меньше, а последние пару дней, похоже, вообще перестали. Но и так надолго я еще не уезжал.
— Знаю, малыш, держись, час остался, — улыбнулся я вымученно.
Никогда не думал, что жизнь станет легче с появлением у меня семьи и дома. Но в ней определенно появился, наконец, правильный смысл.
Мы жили в бывшем доме Алекса. Его отреставрировали, сделали ремонт, изменили внутренний и внешний вид, а я убрал всю чернь, которая в нем могла остаться. Теперь он как новый, а место — идеальное для незаметного проживания моего живописного семейства.
Прыгнув за руль авто, брошенного на стоянке аэропорта, я понесся сквозь метель так быстро, как мог, но само небо сегодня против меня. Трассы заметало, приходилось продираться через снежные заторы. Еще бы чуть-чуть, и я бы обернулся драконом и полетел, но, к счастью людей, снегопад прошел, и движение на трассах ожило. И тем не менее добирался я далеко не час. Когда въехал во двор, уже стемнело, и снова повалил снег. Но я все же задержался на один вдох, чтобы насладиться этим видом — дом горел в темноте желтыми окошками. Маленький, неприметный, на отшибе полузаброшенной деревеньки — центр моей вселенной.
Едва ступил на порог, ко мне бросился Амал:
— Папа-дракон! — прыгнул мне в руки с разбега. — А мама сказала, что ждать больше не может.
— То есть?
Прижал к себе сына, вдыхая полной грудью любимые запахи — детских волос, чего-то мясного со специями, сушеных трав и ягод, которые собирали с сыном по осени. Не все годилось для чая, но ему нравилось сушить пахучие пучки травы и следить за тем, чтобы их непременно использовали в чай. Несмотря на то, что сыну шел шестой год, я уже видел черты характера Аршада — упорство, поиск смысла в любом совершаемом действии, стремление в лепешку расшибиться, чтобы его ценили… и любили. Особенно теперь, когда Мира снова ждала ребенка…
— Как дела твои?
— Хорошо! Мы с Никитой сегодня строили замок, только подрались…
— Почему?
— Он хотел замок для дракона, а я — для джинна…
Извечная проблема.
— А мама где?
— Мама превратилась в рысю, — пожал плечами Амал, и я обнял его крепче.
Справимся. Я был уверен. Теперь у нас есть все для этого.
— Покормила тебя?
— Да! Каша с мясом, а потом сказала, что могу взять мороженое!
— Молодец, — я широко улыбнулся. — Можешь пока поесть мороженное, а когда я вернусь, вместе сходим в ванную.
Усадив ребенка за стол, я направился на второй этаж.
— Любимая, — осторожно ступил на лестницу и, поднявшись в коридор, добавил: — Кис-кис-кис…
Из спальни послышалось недовольное рычание, у меня некстати зазвонил мобильный. В девятый раз за сегодня, а «девятка» для джиннов — цифра предельного терпения.
— Да, Аршад, — ответил брату.
— Азул, — раздраженно выпалил тот в трубку, — я ни Мире не могу дозвониться весь день, ни тебе! Что случилось? Договаривались с ней обсудить каникулы Амала, через два дня он должен прилететь! Я едва не бросился за грань!..
«Истеричка», — закатил глаза. Но, с другой стороны, я его понимал — это у меня ребенок проводит больше времени, а с Аршадом они видятся всего шесть раз в год, и брат, конечно, нервничает.
— Я в полете полдня, а Мире плохо, Аршад, прости…
— Дай ей трубку, — все еще злился он.
— Сейчас, — я усмехнулся и вошел в нашу спальню.
Пока мы делали тут ремонт, изрядно спорили. Миру тянуло на холодный металл после золота и многоцветия дворца, меня — к теплу дерева и камню. В итоге удалось все это соединить в деталях, и вышло очень неплохо. Камень реализовался в зоне камина в углу комнаты, дерево было повсюду от стен до потолка, а металл — в холодных тонах мебели и кованых стяжек деревянных деталей. Ну и в кровати.
Моя красавица как раз вытянулась во всю ее длину и, предупреждающе рыча, помахивала хвостом.
— Любимая, — осторожно подошел ближе, — Аршад хочет с тобой поговорить.
Еле успел отнять трубку от ее морды, но свирепый рык Джинн расслышал четко.
— Вашу мать, — ругнулся тот с досады. — Вот нечего шляться по командировкам! Сколько тебя не было дома?
— Поучи меня, поучи, — оскалился я.
— Дай тогда с Амалом поговорить, — обреченно вздохнул он. — А Мира, когда придет в себя, пусть позвонит.
— Амал, папа-джинн звонит! — направился я к лестнице.
— Папа-джинн! — подкинулся со стула сын и бросился через всю гостиную.
Я смотрел на него, как он тараторит по-арабски с Аршадом, и улыбался. Невероятно, что мы смогли сохранить в этой трехсотлетней войне самое главное. Амал не знал, что такое вражда между его отцами, и терять ему никого не пришлось, в отличие от Аршада. И мне казалось, что брат ценит это вдвойне. С появлением Амала он стал настороженней, но тот факт, что его сын появляется во дворце редко, тоже оценил. Так спокойней. Иначе ему пришлось бы защищать ребенка одному, постоянно бояться за его жизнь… Ну а кто виноват, что свой мир он построил на признании силы? Хотя когда еще он строился иначе? Может, когда придет время, Амал это изменит. Ведь у него на защите — целый дракон. А вскоре их будет двое…
