Но вот незнакомец выпрямился. Его губы раздвинулись, демонстрируя крепкие белые зубы. Рука коснулась маски, снимая ее.
— Ну, здравствуй, сестричка. Я уж заждался.
Она сидела в походной палатке, пила горячий обжигающий час, вскипяченный на магическом кристалле, и дрожала, не в силах поверить в действительность.
Рейвен. Ее брат. Это он.
Они не виделись почти двадцать лет. Он изменился, стал куда выше и шире в плечах, чем она его помнила. И все же это был он. Родимое пятнышко на левом виске — печать наследника, доставшаяся от отца. Материнские зеленые глаза и плавный изгиб бровей. Отцовский нос и крепкий подбородок, перечеркнутый тонким шрамом. Материнские губы с чуть приподнятыми уголками.
Она запомнила его мальчиком. А сейчас перед ней сидел мужчина. Взрослый, незнакомый, опасный. С темной щетиной на впалых щеках и острым, пронзительным взглядом.
И он рассказывал вещи, от которых ее бросало в дрожь.
— Прости за спектакль. Мне нужно было, чтобы Ниона выманила тебя из дома.
— Откуда ты ее знаешь?
— Мы давно знакомы. Она мой осведомитель и ненавидит людей императора так же, как я.
Ей не показалось. Ненависть Нионы была настоящей.
— Значит, никакого нападения не было? И записки от «своего человека» из дворца тоже?
— Записка настоящая и то, что в ней написано — тоже, а вот даранх это фантом. Пришлось немало потрудиться, чтобы он вышел как настоящий.
— У тебя получилось… — пробормотала Дея, передергивая плечами.
Страх, который ее тогда охватил, до сих пор сжимал горло.
— Я не мог объявиться раньше и вмешаться в твою жизнь. Но все эти годы издалека следил за тобой.
— Почему?
Она глотала обжигающий напиток и из-под полуопущенных ресниц изучала так внезапно воскресшего брата.
— Это было опасно. Для тебя. Ты же знаешь, я сбежал от дознавателей по дороге в Гандервилль, мне пришлось долго скрываться. Я несколько лет скитался под чужим именем, ночевал в заброшенных домах и подвалах, питался отбросами. Даже дрался с собаками за кости… — он зло усмехнулся. — Был согласен на что угодно, лишь бы не попасть в руки дознавателей. Но, как видишь, я выжил и пришел за тобой.
— Почему именно сейчас?
— Не позволю отправить мою сестру на заклание в Альдарик. Ты поедешь со мной.
Сердце ёкнуло. Дея сжала кружку сильнее.
— Куда, Рейв?..
Так странно называть его детским именем после стольких лет разлуки. Она все еще сомневалась, что это он.
— В Гвадарс. У меня там высокопоставленные друзья. Да и я не последний человек в том королевстве.
— Как ты попал туда?
— Помогли. Есть те, кто избежал карающей длани Венария и укрылся под защитой короля Ириона. Их мало, но они есть. С ними я смогу защитить тебя и племянника.
— От даранхов?
- И от них тоже. Там тебя никто не достанет, ни Венарий с его властолюбивыми планами, ни демоны, ни этот… — Рейвен скривился, — твой так называемый муж.
Неприятное чувство царапнуло Дею.
— Что ты имеешь против Йеванна? — хрипло пробормотала она, пряча тревогу за кружкой чая.
— Против того, что он дознаватель или против того, что он демон?
В полумраке белки глаз у Рейвена казались голубоватыми. Дея вглядывалась в них, силясь понять, что она чувствует к этому мужчине. Она слегка побаивалась его, не доверяла. И в то же время ее горло сжималось от бурлящих эмоций.
— До сих пор не верится, что это ты…
— Я, сестренка. Можешь меня потрогать.
Жестом, знакомым ей с детства, он почесал родимое пятнышко на виске, потом дернул себя за мочку. На его изменившемся лице играла белозубая улыбка.
Дея цедила горячую терпкую жидкость без капли сладости с ароматом осенних трав и слушала его голос. Рейвен крутил в руках кинжал, напоминающий тот, что Йеванн хотел подарить Ноэлю. Темноэльфийский седжак. Только не копию размером с мизинец, а настоящий. Тяжелый, с костяной рукояткой, отполированной временем и сотнями рук. С тусклым, но острым лезвием. С чуть поблескивающей в свете костра вязью рун, вьющейся вдоль клинка.
— В Гвадарсе нас ждут. Там собрались те, кто смог выжить после зачистки, устроенной Венарием, и эти люди жаждут отмщения.
Дея завороженно следила за кинжалом в его руках.
— За что они собираются мстить?
— За своих родных, близких, за разрушенную жизнь. Разве этого мало?
— Ты тоже жаждешь мести?
— Это все, о чем я мечтал все эти годы. Если не считать встречи с тобой. А ты разве нет?
Об этом Дея никогда не задумывалась. Но сейчас ответ пришел сам собой.
— Нет. Месть разрушает.
— Ты еще вспомни, что Праматерь учит любить врагов как самих себя.
— За что ты хочешь мстить, Рейв?
— А разве не за что? — он резким броском вогнал седжак в землю. — За отца и мать, например. Тебе не мешают спать по ночам их неотомщенные души?
Она опустила голову, собираясь солгать.
— Нет. Они мне даже не снятся.
— А зря.
Поднявшись, Рейвен подошел к выходу из палатки и выглянул наружу. Край неба уже розовел, занималась заря.
Обернувшись, он произнес:
— Скоро рассветет. Мы должны убраться отсюда до того, как это случится.
Дея тоже поднялась.
— Прости, но я не пойду с тобой.
— Что? — мужчина нахмурился. — Впрочем, я знал, что ты это скажешь. Значит, слухи о тебе и этом Райсе правдивы. Ты совсем потеряла голову от его демонических штучек.
Брови Деи изумленно взметнулись.
— О чем ты?
— Разве не знаешь? Он же не просто демон, анайх. Они умеют вызывать нужные эмоции и управлять ими. Твой муженек-полукровка просто использует тебя.
Кружка выпала из ослабевших пальцев. Остатки чая выплеснулись на земляной пол.
— Этого не может быть… — пробормотала девушка, теряя опору.
Не может быть. Йеванн не такой. Он не может быть таким после всего, что между ними случилось.
— А почему нет? — Рейвен не пытался сдвинуться с места. Просто смотрел, продолжая крутить в руках седжак. — Как думаешь, где сейчас твой муженек? Почему не спешит за тобой? Хочешь узнать?
Не дожидаясь ответа, достал из притороченной к поясу сумки кристалл размером с голубиное яйцо. Тот матово блеснул в его мальцах.
— Это агрон. Записывает голос и картинки.
— Я знаю, что это…
— Знаешь, ну так смотри!
Одно движение пальцев, и перед Деей развернулась знакомая бальная зала. Та самая, в которой она танцевала с Венарием. Та самая, где они с Йеванном вели опасную и увлекательную игру на грани…
Сейчас там снова кружили разодетые пары. Дея выцепила взглядом знакомые светлые волосы, стянутые бархатной ленточкой в низкий хвост, знакомые широкие плечи и гордый поворот головы.
Йеванн…
Он скользил в танце, обнимая тонкую фигурку в пенных кружевах цвета топленого масла. Фигурка льнула к нему гибкой лозой, обвивала плющом. Высоко уложенные волосы открывали нежный девичий затылок, украшенный ниткой зеленых камней. В маленьких ушках сверкали крошечные изумруды…
Дознаватель и его партнерша развернулись в танце. Дея увидела, что это Лили дю Ренсиль…
Йеванн склонился к ней, улыбаясь. Он что-то шептал, почти скользя губами по ее порозовевшему ушку. Юная дю Ренсиль робко краснела, ее пальчики мяли плечи мужчины, а полуоткрытые губы манили подарить поцелуй.
Дея застыла.
Сердце замерло.
«Верь мне! — отозвалось в голове тревожным набатом. — Верь, что бы ты ни увидела!»
А потом губы Йеванна и Лили встретились и сомкнулись.
Глава 27.
Свет не померк. Земля не разверзлась. И даже не грянул гром.
До боли сжав пальцы, Дея смотрела, как ее венчанный муж целует другую. Ее ногти вонзились в ладони, но она не чувствовала боли. Перед глазами стояло довольное личико Лили, ее сияющие глаза и влажные, чуть припухшие губы…
— Теперь видишь, — отрывистый голос Рейвена вернул в реальность.
Дея перевела заторможенный взгляд на брата.
Свернув кристалл, он спрятал его в поясную сумку и повторил:
