Амадин ойкнула, когда он подхватил ее узкую ладошку и проколол мизинец, выдавливая каплю крови.
Следом пустил кровь и себе.
Короткое заклинание и обе кровавых бусины сцепились боками и повисли в воздухе, глянцево мерцая в приглушенном свете.
- Оберни пока палец, - протянул он свой платок девушке.
Девушка завороженно следила за происходящим и не отреагировала. Взгляд стал расфокусированным, она явно перешла на магическое зрение едва ли не быстрее чем он делал это сам.
Посмотреть там конечно было на что, короткое заклинание ключ заставляло защиту дома вывернуться навстречу чарам и принять кровь нового допущенного к активному колдовству в особняке.
- Амадин? - пришлось
- А, что? - она моргнула, с усилием выходя из транса, и обернулась. - Ах, да, спасибо. Это, это было очень впечатляюще.
Рей довольно усмехнулся. Изяществом решения он заслуженно гордился и реакция девушки польстила.
- Теперь ты можешь полноценно колдовать в этих стенах.
Он ожидал бурного восторга, но девушка только кивнула.
- Спасибо! Жаль я сама не додумалась что нужны были оба образца крови.
- Не припомню, когда я сдавал тебе кровь для экспериментов? - небрежно обронил герцог.
Амадин беспечно отмахнулась:
- Зачем сдавать? У меня есть договор. Заклинание - не аптечные весы и довольствуется любым количеством, - пояснила она. - Только со сроком давности образца я не разобралась.
- Магические договора такого типа сохраняют кровь пригодной для чар. До расторжения. Потому на них и ставится внушительная защита, - нехотя пояснил Рейнард, обдумывая неожиданно открывшийся нюанс.
Где еще он мог оставлять кровь? Договора можно было пересчитать по пальцам, но оставался еще и король. Кард тоже мог не рассказать всего лучшему другу. Герцог потер виски. Кажется, пришла пора сильно пересмотреть защиту дворца.
- Об этом в библиотеке совершенно нет литературы. Вообще об использовании крови в заклинаниях, - посетовала Амадин.
- Разумеется, ведь это запретная магия восходящая корнями к кровавым жертвоприношениям во славу темных богов.
- То есть инквизитор не гнушается запретных чар, - она округлила свои и без того огромные глаза становясь похожей на сову.
- Мне - можно, - с усмешкой сообщил он. - Но мы может еще подискутировать об этом если ты передумала осваивать вестник.
- Нет нет нет, - она подняла руки признавая поражение. - Не передумала! Что нужно делать?
На счет энергоемкого заклинания герцог несколько преувеличил, но несколько десятков повторений в желании достигнуть совершенства плетения вымотали девушку так,что в какой то момент она начала заваливаться и упала бы, не подхвати он ее вовремя.
- Ученица из меня сегодня не лучше, чем любовница, - пробормотала Амадин,устраивая голову у него на груди и пытаясь свернуться клубочком. - Я… я сейчас встану.
Глаза закрылись.
- Спи, - усмехнувшись, Рей погладил острые позвонки сквозь тонкий шелк.
Сам он тоже чувствовал усталость, приходилось раз за разом показывать и направлять чары, а потом и уничтожать резулат первых кособоких попыток. Амадин умироворяюще сопела, и он с трудом подавил в себе желание последовать ее примеру прямо в кресле. Зевнув, Рейнард подхватил девушку и все-таки отнес в спальню, осторожно, чтобы не потревожить, снял платье и вышел.
Амадин проснулась посреди ночи от голода. Так всегда бывало, если она тратила слишком много сил на магию, но устоять пред соблазном повторить искусное плетение и оживить птицу, было невозможно. Теперь настал час расплаты. Желудок глухо заурчал. Вздохнув, девушка встала и направилась вниз.
На кухне горел свет. Насторожившись, Амадин подкралась к двери и замерла. Герцог стоял у холодильного ларя, обняв огромную миску и с наслаждением ложкой черпал оттуда белую воздушную массу. Почувствовав присутствие Амадин он обернулся.
- Разбудил?
- Не совсем… Что это? - она кивнула на миску.
- Взбитые сливки с сахаром, - Рей не утруждаясь поисками ложки подватил воздушную массу пальцем и с наслаждением облизал.
- Великий инквизитор, карающий меч, глава тайной канцелярии - сладкоежка? - притворно изумилась Амадин. - Я думала тебе положено питаться только мясом.
- Разумеется, и запивать кровью младенцев.
Он зачерпнул еще порцию сливок двумя пальцами и оглядел девушку таким плотоядным взором что она сглотнула и нервно облизала губы.
- Попробуй, - Рей поднес лакомство к губам Амадин, тронул нижнюю, оставляя сладкий след.
Она снова облизнулась, а потом открыла ротик и медленно обхватила пальцы, собирая сливки языком, завороженная его потемневшим взглядом.
Погружаясь в горячую глубину девичьего рта герцог сглотнул и шумно выдохнул сквозь зубы. Возбуждение болезненно стегнуло в пах. Похоже, Амадин придется познакомиться с еще одним несомненным извращением, причем в самое ближайшее время.
- Кажется, ты испачкалась, - сообщил он, подхватывая еще сливок и роняя на высокую вздымающуюся грудь. Девушка потянувшаяся было губами за еще одной порцией угощения растерянно проследила за его движение и вздрогнула от холодного прикосновения.
- Я… ис… порчу платье, - она дернула за ленту, пытаясь ослабить узел.
- Да, платье нужно спасать, - хмыкнул он, развязал последнюю уцелевшую завязку и отодвинул ткань обнажая высокую грудь. Обвел пальцами сжавшийся в горошину сосок. - Срочно.
Ткань стекла куда-то на пол, когда Рей усадил девушку на высокий кухонный стол и принялся вдохновенно наносить на обнаженный холст ее кожи сладкие мазки.
Наконец он отстранился на мгновение, оценить творенье рук своих и тут же качнулся обратно, стаскивая халат, путаясь в поясе и почти порвав шов на рукаве.
Рей давно не терял голову в любовных схватках, рассудочное и привычное поведение гарантированно приводило его и партнершу к удовольствию. Это было достаточно.
Но перед этой девушкой, отчаянно бесстыдной и открытой он чувствовал себя престранно, словно был ей и наставником и дорвавшимся юнцом.
Он дрожал от нетерпения, обводя языком тонкие ключицы. Втягивал в рот сладкие сливочные соски, теперь навсегда их вкус для него будет именно таким - вкусом вишенки в сладких сливках. Казалось сожми их крепче и брызнет сладкий сок. Он катал их во рту, прикусывал зубами, так что девушка вскрикивала и выгибалась. И от звуков этих еще вернее сносило контроль.
Он слизывал липкую сладость растекшуюся дорожками по подрагивающему животу, дул на влажные дорожки, слушая ее шипение сквозь стиснутые зубы.
Именно тут, меж разведенных девичьих бедер наконец отпустил груз дневных забот. Где-то там был заговор, арестованные, расследования, прошение об его отставке, а тут на кухне особняка для утех только мужчина и женщина.
