— Подробней, — приказал сухо.
— Сегодня слышала выстрелы во сне и женский голос. Скорее всего, его мать. Я, кстати, о ней хотела поговорить…
— Погоди, — оборвал меня Магистр. — Уверена, что во сне был Алекс?
— Да.
— И что он был мертв.
— Да. Его расстреляли вместе с братом.
— Охренеть.
— Что, простите?
— Ничего, — откашлялся он. — Алекс ничего не говорит?
— Разозлился, когда первый раз ему рассказала…
— Прекрасно.
— Что прекрасного?
— Алекс, малышка, редкий экземпляр. Рад, что он под твоим присмотром.
— Уверены, что он под присмотром?
— Еще как! — довольно заключил магистр. — Что с матерью?
— Ей нужна помощь. Скорее всего, у женщины психическая травма, но еще и проклятий по гланды. На них обоих… Она не реагирует вообще ни на что, а он… платит за чьи-то ошибки.
— Да уж, — задумчиво выдохнул Магистр. — А Гербер согласен на помощь?
— Сказал, сделает все, что скажу.
— Умничка, — довольно заключил Зул. — Говорю же, что под присмотром! Распутаем. Ты только определись, на что именно он готов. Лучше бы ее сюда привезти, но, в крайнем случае, приедем к вам.
— Спасибо, дам знать.
— Давай.
Алекс вернулся подавленный, и я поспешила предложить ему чашку какао, как лучшее средство для поднятия настроения. Только у него средство было свое: из нас двоих он выбрал меня, а на какао сморщил нос.
— Как мама?
— Также, — прикрыл глаза, утыкаясь мне в шею.
— Я разговаривала с Зулом, — и снова боязно от его возможной реакции. Мне хотелось ему помочь, лишь бы он позволил. — Он говорит, что лучше привезти мать в Институт в Питер…
— Давай завтра и поедем, — заключил внезапно, сжимая сильнее в объятьях. — Расскажу сегодня о нас клану, уедем в Питер, а оттуда можно будет съездить в Карелию… к твоим. В самом деле, не рухнет тут все. В крайнем случае, будем ненадолго приезжать.
Не веря счастью, я расслабленно выдохнула и благодарно потерлась о его висок щекой.
— А Совет?
— Потом туда, — он тяжело вздохнул. — Если вообще дадут время… Они уже четыре года меня атакуют, чтобы быстрее искал себе женщину любыми способами.
— И ты искал, — хихикнула я.
— И я послал их к чертям, — улыбнулся он. — Но теперь не отвертеться.
Я заглянула в его глаза, улыбаясь:
— Ты достоин Совета, достоин быть Высшим, — прошептала в его губы.
— А если бы нет? — вдруг прищурился он. — Если я просто самозванец, Алиса?
Меня будто ледяной водой окатило. Я отстранилась, хватая воздух:
— Что?
— Ты бы была со мной? — щурился он, а солнце бесновалось в его злых глазах.
— Можешь проверить, — глухо выдавила я. — Брось стаю, пошли Высших к чертям и сбеги в глушь. И узнаешь, буду я с тобой или нет.
Его взгляд дрогнул, потому что Алекс получил ответ на свой вопрос — буду. Истинным не важен статус друг друга. Просто его будет рвать от противоречий, как и меня, если кто-то из нас попрет против жизни, желаний и потребностей.
— Прости, — притянул меня к себе. — Прости, пожалуйста…
— Ты временами дурак, Саша, — проворчала я, тем не менее не сопротивляясь его рукам. У Алекса перед глазами не было примера истинной пары родителей, это объясняло его недоверие и не облегчало мне жизнь. — Думаешь, мне так хочется в Высшие?
— Не знаю, — он покаянно прихватил губами мой подбородок.
— А я знаю. Мама рассказывала, что нечего там делать, в этом их Совете. Они — жесткие хищники, расчетливые и жестокие. После первого вечера с ними она чуть не сбежала от отца.
— Ого, — усмехнулся он. — Надо будет тебя наручниками к себе прицепить…
— Надо думать, прежде чем что-то говорить и делать, — фыркнула я.
Он посмотрел на меня, еле сдерживая довольство в уголках губ:
— А говоришь, маленькая кошка, — прошептал хрипло. — В тебе прячется настоящая тигрица, Алиса Мирославовна.
Я улыбнулась:
— Она бы мне очень пригодилась воспитывать одного упрямого тигра.
Алекс зарычал, впиваясь в кожу слегка заострившимися ногтями:
— Чер-р-рт, хочу тебя…
— Дыши, — усмехнулась я. — У нас много дел сегодня, а уже полдень.
— Молчи, — зажмурился он, — не двигайся и не смотри на меня…
— Может, просто выпустишь? — прошептала я вкрадчиво, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.
Смешного тут, конечно, было мало. Медовый месяц — он такой.
— Нет, — зло рыкнул он.
Воспитывал волю и зверя, как привык. Правда, к такому он вряд ли привыкнет — этот месяц нужно просто пережить, и будет легче. По крайней мере, я надеялась на это.
У меня времени оставалось еще меньше. Мобильный отсчитывал пропущенные вызовы, к счастью, пока только от Маши, но это ненадолго, отцу ведь я так и не перезвонила, и его уже не обманешь. Голосом, дыханием, злостью, что говорит не то, что я хочу слышать — все это будет беспокоить его все больше с каждым часом. Неосознанно, но я готовилась к войне с ним за себя и свое право на счастье.
105
«Скажу вечером», — решила уже в машине. Тем более Алекс согласен ехать после Питера в Карелию.
Остаток дня пролетел в суете, учитывая, что в офисе мы появились уже после полудня. Алекс выделил мне Нильса на пару часов, и мы выбрали место под филиал Института — двухэтажное офисное здание с мансардным этажом. И хоть крыша не с башенками и шпилями, как шутил Нильс, я чувствовала — место подходящее, энергетика гибкая — примет необычных постояльцев. И всего в паре кварталов от Дома Правящих.
— Рад за вас, — улыбнулся искренне Нильс на обратном пути. Уже вечерело, и я улыбалась, разглядывая витрины магазинчиков. — Алекс сказал, что завтра уезжаете.
— Спасибо, — кивнула я. — Да, если не передумает.
— Я лично за этим прослежу, — уверил меня Нильс, и я снова не сдержала улыбку.
С Алексом мы увиделись только ближе к вечеру. И снова он вцепился в меня чуть ли не с порога кабинета, даже рта не дал открыть.
— Все готово, народ подтянется через час, — доложил Нильс. — Я за кофе.
— Когда всем сообщу — от меня не на шаг, поняла? — глухо процедил Алекс.
— Мой последний свободный час, да? — попыталась пошутить я.
— Завтра вылетаем рано утром, — не оценил шутки.
— Хорошо. А я собралась сказать отцу сейчас.
— Уверена?
— Зул говорит, отец ему звонил, значит, нервничает. Опасно дальше скрывать.
— Ну, попробуй, — голос Алекса зазвенел от напряжения.
— Можно, я выйду покурю? — Он отстранился, заглядывая мне в глаза. — Последний раз, обещаю, — меня колотила нервная дрожь в предвкушении разговора. — Покурю, позвоню, скажу — и сразу к тебе…
— Лишь бы не от меня, — прожег пристальным взглядом.
— Почему? — нахмурилась я, нервно сглатывая.
— Вот и посмотрим, — пожал он плечами. — От того, что он тебе скажет, будет зависеть многое, Алиса. — Он замолчал, смотря мне в глаза, потом добавил: — Я надеюсь, ты зря нервничаешь. Мирослав… не такой, каким я считал его всю жизнь. Думаю, все будет хорошо.
Я дышала все тяжелее — в ближайшие полчаса все, наконец, выяснится.
— Сигареты в баре. У тебя двадцать минут, — и он глянул на планшет. — Время пошло. Не вернешься — пойду искать.
Я развернулась к двери и, не чувствуя ног, спустилась вниз. Про сигареты забыла. Вышла на улицу и прислонилась к стенке. Радовало, что Алексу нечего было скрывать. Но только его уверенность мне не передавалась. Успокоиться не получалось, время шло, и я полезла за мобильником, когда вдруг к зданию подъехала машина. Из нее, не спеша, вышел Лукас и направился прямиком ко мне.
— Скучаешь? — остановился в шаге, но когда я рванулась к лестнице, не пустил, перекрыв собой путь.
— Смерти хочешь? — процедила я. — Алекс тебя разорвет!
— Его очередь, — и он толкнул меня к стене. — Только я вернусь с того света также, как и он…
Лукас вдруг вскинул руку к моей шее, и кожу что-то кольнуло. Я дернулась, но ноги подкосились, и волк прижал меня к стенке крепче. По ощущениям я будто выпила залпом бутылку вина. Или нет… водки. Снег вокруг заискрился розовым, мысли покинули голову, и я окончательно обмякла в руках Лукаса.
