меня жутко бесит. Всегда. А если он рядом с тобой, то бесит в два раза сильнее.
– У вас с Толье это чувство крепкое и взаимное. Но я подозреваю, что ты не вспомнил, а возненавидел его заново.
– Если так, то это было сделать очень легко. Я даже не заметил… Все произошло в ту секунду, когда я впервые увидел его под личиной. Секунда – и он уже меня бесил. Так что я знаю все о ненависти с первого взгляда, – произнес Стилл, замолчал на секунду, пристально посмотрел на меня и вдруг продолжил: – И о любви со второго. Хотя упала ты тогда у фонтана эффектно. Но когда плюнула мне в лицо родовым обручальным кольцом… Я не смог тебя забыть.
– Швырнула в лицо кольцом, – поправила я.
– Изо рта, – Стилл напомнил, как я зубами стащила с пальца злополучный перстень.
– Ну извини, швырнула как смогла. – Я развела руками.
– И тем запала мне в печенки.
– Может, в сердце. Печенки – это немного про другое, – скептически ответила я.
– Да вообще во все органы, – усмехнулся Стилл. – И это неимоверно злило. Почему я тебя, предательницу, забыл, но все равно ты из головы не идешь?
– Ну прости… – развела руками.
– Это ты меня прости… Что не поверил сразу… – И Дэн протянул мне чай, над которым завивался пар. Глиняная кружка в сильных руках. Аромат меда, липы и лимона. Они дарили умиротворение и гармонию посреди этого поискового хаоса. – Я подумал, что тебе стоит сделать перерыв, – и с этими словами Дэн выудил из кармана бумажный сверток, в котором оказался сэндвич. – Перекуси и поспи. Вон там есть свободный диванчик. А я пока просмотрю то, что тебе осталось. Тем более я со своей частью уже закончил.
– Спасибо. – Я улыбнулась. Вот знает ведь этот аристократ правильный подход к девушкам!
– Не за что. А перед сном разреши пожелать тебе приятного аппетита, мое чудо… – Дэн замолчал и, когда я подумала, что это все, добавил: —…вище!
– Убью, – пригрозила, как настоящая черная ведьма.
– Буду с нетерпением этого ждать, – заверил Стилл.
А затем он отвернулся к столу, всем своим видом дав понять, что жутко занят сортировкой изображений: сосредоточенный взгляд, скупые, выверенные, четкие движения… Он точно знал, что делает, и не рефлексировал. Мазком пальца по иллюзии Дэн отправил ее в центр, перед собой. И начал листать карусель второго храна – с личными делами.
Остановил круговерть, поймал одно из изображений, большим и указательным пальцами увеличил его, кивнул сам себе, в чем-то убедившись, и соединил их. А когда они слились в одно, сделал пометку в блокноте со списком имен.
Стилл не торопился, но и не позволял себе отвлечься на ерунду или сбиться с концентрации. Я несколько минут любовалась на то, как Дэн выполнял мою работу. Зрелище, надо сказать, было отрадным, но спать хотелось все равно сильнее. И я пошла в сторону дивана, на ходу прихлебывая из кружки и откусывая бутерброд.
Разделалась я с едой быстро, а сон со мной – еще быстрее. Не успела прилечь, как очутилась в царстве грез. И не вернулась бы из него еще долго, если бы какой-то самоубийца не стал меня тормошить за плечо. Делал он это настойчиво, словно был самой неотвратимостью.
Ну, я девушка, привыкшая смотреть трудностям в лицо. А еще я была находчивой. Так что если бы даже смерть пришла ко мне (в очередной раз!) с косой, то ушла бы точно с каре! Так что у того, кто решил меня разбудить, не было никаких шансов… выжить!
Я не глядя создала пульсар и швырнула его, чтобы отстали. И на миг действительно все стихло. А потом раздались грохот и мат. И грохот мата тоже. Приличным во всей тираде оказалось лишь мое имя. И то оно звучало с бранным оттенком.
Суть пламенной речи сводилась к: «Какого?..» Доклад в далекой от литературной форме делал сам канцлер. Зато я совершила открытие века. Зевнула. И открыла второе веко. Только не сразу сфокусировалась на декламаторе.
А потом увидала, как Дэн поднимается с пола, потирая одновременно макушку, поясницу, копчик и… да, кажется, все потирая. Или проверяя – не отвалилась ли ненароком какая часть тела, а он и не заметил.
Наконец я смогла взглянуть на этот мир, а он, полный укоризны в лицах всех агентов, на меня.
– Хорошо, что обошлось без пожара и проломленных стен. Пострадавшая психика не в счет, – наконец заключил Толье-старший, оглядывая погром, когда из цензурных слов ему на ум пришло не только мое имя. А затем спросил подчиненных: – Все данные целы?
Нестройный рой голосов заверил, что да, непоправимого урона Николь Роук не нанесла. А ведь это я даже не старалась и не прицеливалась.
– Да, над пробуждением нам надо поработать, – заключил, подходя ко мне, Стилл.
– Извини. – Я была полна смущения.
– Ничего страшного. Но в следующий раз я, пожалуй, надену бронебойный магический доспех. – И, видя, как я по самую макушку заливаюсь краской, добавил, желая меня утешить: – Зато все взбодрились, а то при завершении работы были уже как сонные мухи.
– Так вы закончили? – растерянно протянула я.
Хотела добавить: «И без меня?» – но не успела. Дэн опередил:
– Я не стал тебя будить раньше. Осталось только две иллюзии. И одна из них – дубль.
– Это как? – не поняла я: мозг хоть и очнулся, но просыпаться и включаться в работу не желал.
– Из ворот дважды вышла некая Сэмми Годс. Первый раз она покинула академию в девять утра в обычной одежде, а второй – пополудни.
– И что в этом странного? – Я помотала головой, словно мокрая собака, выбравшаяся из реки на землю, пытаясь хоть так вытряхнуть остатки дремы. – Понимаешь, девушка решила переодеться и вернулась, а потом пошла на праздник.
– Она не возвращалась. Она вышла дважды… И да, мы проверили. В то время потайного хода через ограду еще не было. Его создал я пять лет назад. На первом курсе, – сообщил Стилл. – Так что… я ставлю на то, что тетка Мора была под личиной адептки. Хотя остается вторая леди. Ее тоже не смогли идентифицировать. Но, похоже, это была мать кого-то из студентов. Она вышла из ворот в два часа дня. Для того чтобы скрыться из академии – поздновато.
– Это же хорошо… всего две, – произнесла я.
И в этот момент к нам подошли Хвост и оба Толье. Все они услышали мои слова.
– Только на этом хорошие новости заканчиваются, – протянул приятель. – Как теперь искать Лирин – не представляю…
– Трансформирующаяся
