или я растер-р-рзаю тебя!
— Я все же некогда был альфой, меня не так просто сломить. Вы можете меня убить, моя лассара. Я не стану бороться, не причиню вам вреда, но я буду стоять на своем.
— Не бывать тебе в моем гар-р-реме! — рыкнули мы с кошкой, и тень древней повелительницы обрушила на Солера свою силу. Она лилась на него бесконечным, щедрым, полноводным потоком. Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что такого рода воздействие должно причинять сокрушительную боль. Мы полосовали ауру альфы изнутри, и барс с мукой на красивом лице корчился у наших ног.
— Откажись от своих слов и повинуйся мне, дер-р-рзкий! — прорычала я, оттеснив призрак повелительницы, вынуждая ее прекратить пытку, от которой даже мне, с моей ненавистью к Солеру, стало не по себе.
— Или я тоже попаду в ваш гарем в месте с Лиэром, или погибнем оба. Вам решать, моя милосердная лассара, — прохрипел Рэй Солер, и я сдалась, потому что не могла позволить погибнуть тому, кто спас меня. Я не могла лишиться Лиэра, к которому незаметно для себя привязалась. За которого почувствовала себя ответственной.
— Хорошо. Будь по-твоему, но видит Хамарра, ты будешь умолять меня отпустить тебя из этих стен! Ты еще заплатишь за свое упр-р-рямство, ихи Солер-р-р! — Мы с повелительницей метнулись вперед, чтобы сомкнуть ее клыки и мои зубы на загривке дерзкого барса, и несколько раз легко мотнули его из стороны в сторону, словно кошка нашкодившего котенка.
Я была удивлена, как это вообще возможно для меня — небрежным движением валять по полу здоровенного мужика.
А призрачная повелительница была довольна, что снова причиняет Солеру боль.
Что-то она слишком любит наказывать. Уж не садисткой ли была загадочная королева котов? И я тут же получила ответ: удовлетворенно жмурясь, повелительница послала мне даже не фразу, а что-то вроде утвердительного импульса.
Меня очередной раз слегка тряхнуло от мысли: “Она личность, она разговаривает!” А еще это заставило меня снова задуматься о глубине того болота, в которое я угодила с легкой руки Хамарры. Не уверена, что мне нравится такая самостоятельность кусочка души той, что выделили мне в помощницы. Ясно одно: когда я злюсь, она может частично перехватывать контроль, и мне следует это запомнить.
Ощутив, что почти глотнула крови альфы, наконец смогла заставить кошку выплюнуть бяку. Она повиновалась, хоть и с огромным сожалением.
Тут мой взгляд упал на Рэя Солера, и я застыла в изумлении.
Я ожидала увидеть затаенный гнев, открытую ненависть или гримасу боли. Все что угодно, но только не расслабленное лицо с чуть приоткрытым ртом и затуманенными глазами.
Проклятье! Кажется, я тут в меньшинстве, а древняя кошка и Солер просто нашли друг друга. Потому что этому поганцу тоже нравится боль!
ГЛАВА 11
Я приняла из рук предусмотрительного Флоренса платок, чтобы утереть окровавленные губы, и замерла, когда поняла, что за моим движением хищно следили все коты в комнате.
Не успела я задаться вопросом, что такое с ними всеми происходит, как кошка уже дала мне мысленный ответ: их звериную ипостась заводит вид крови. Гнев, страх, голод или вожделение — вот все, что может испытывать звериная составляющая любого оборотня. В данный момент меня хотели, потому что я была измазана в крови.
Я поспешно вытерлась и, вернув платок Флоренсу, ухватила альфу за волосы и потянула, чтобы видеть его лицо.
— Итак, как я могу вылечить Лиэра? — произнесла я.
— Пусть все выйдут, и тогда я скажу. Это не должен знать каждый кот.
— Все вон! — приказала я, выпуская волосы Солера.
Когда мы остались одни, бывший альфа заговорил:
— Все довольно просто, моя лассара. Вы сможете спасти эрда Делиса, если вы к нему действительно неравнодушны. Вам стоит только поделиться с ним силой.
— Говори точнее! Как это делается?
— Нужен контакт кожа к коже, остальное ваша кошка сделает сама.
— Значит, для этого я должна прикасаться к нему… — нахмурилась я, пытаясь понять, где подвох, который чувствовала нутром.
Я приблизилась к постели Лиэра, положила ладони на его плечо и, зажмурившись, попыталась позвать кошку. Однако великая правительница прошлого не спешила являться на мой зов. Послала только чувство обиды и образ того, как я заставила ее выплюнуть из пасти Солера.
— Ничего не получается. Кажется, ты мне соврал.
— Просто вы человек, лассара, и не понимаете, как работает связь между альфой и его подчиненным. В таком тяжелом случае нужна большая площадь соприкосновения и касаться нужно именно ран.
— Погоди, не хочешь же ты сказать, что… — Я отрицательно покачала головой, уже догадываясь, что имел в виду несносный кошак.
— Именно об этом я и говорю. Снять одежду, лечь рядом, обнять и держать его, пока он не исцелится. Кожа к коже. И при этом вы не должны быть к нему безразличны. Кошке нужна веская причина, эмоция, которая побудит ее действовать. Для нас прикосновения значат не то же самое, что для людей. В большинстве своем мы даже спим в обществе двух-трех собратьев. Это сплачивает нас, дает чувство единения и защиты. Вам этого не понять, не почувствовать. Вы лишь человек. Именно поэтому вы не сможете помочь эрду Делису.
— А ты, как я погляжу, рад?
— Устранению соперника? Разумеется. Но я благодарен эрду: он сослужил мне хорошую службу. Благодаря ему я все же стал вашим наложником, а с этим счастьем для меня ничто не сравнится.
— Если это все, чем ты можешь помочь, иди вон, — бесцветным тоном произнесла я, мысленно сетуя, что альфа-кошак по-прежнему не способен думать ни о чем, кроме того, как пробраться в мою постель.
— Я могу перебираться в гарем, моя лассара?
Вот вам и подтверждение!
— Скажи Флоренсу подобрать тебе комнату и лучше не показывайся мне на глаза. Если Лиэр умрет, я не уверена, что сохраню тебе жизнь даже ради своей репутации в клане, — бесцветным голосом произнесла я.
Я больше не смотрела на опального альфу, обреченно глядя на того, кого хотела спасти. Я звала кошку, но эта обиженная пушистая скотина с уходом Солера решила притвориться, что ее тут вообще нет.
В отчаянии я посмотрела на умирающего и поняла, что не прощу себе его гибели, если хотя бы не попытаюсь.
Я приказала, чтобы Лиэра перенесли в мои покои, выгнала прочь всех служанок и принялась раздеваться. Когда на мне остались одни нижние шаровары, заменявшие в этих краях белье, я шагнула к кровати. Сердце колотилось как бешеное. Кажется, в последний раз я так волновалась, когда собиралась прыгать с парашютом.
Воспоминания о родном
