нечто тревожное, словно зло пробудилось, заметило нас и сейчас наблюдает из укрытия. Из нас двоих, чаще Женьке удавалось предвидеть. Ее интуиция практически никогда не подводила. Вот и сейчас сестра была хоть и сосредоточена, но вполне спокойна. Однако, я решила уточнить:
— Ты ничего не чувствуешь, Жень?
— Холод чувствую, — нахмурилась она. — Если ты немедленно не откроешь замок, мы с Настасьей околеем.
Немедленно не получится. Ранка-прокол была слишком маленькая, и капли крови собирались медленно. Пока говорила Женька, с пальца сорвалась третья.
— Думаешь, внутри теплее? — скептически хмыкнула.
— Там нет пронизывающего ветра, Светочка, — ответила Настя и с мольбой посмотрела на меня.
— Вот-вот! Сейчас ка-а-а-ак заскрежещет! — завопил Еджайд и тут же получил от Женьки тычок в бок.
Пятая капля впиталась в камень, и створки дрогнули. Не шесть, замку требуется пять капель. Впрочем, возможно, свежая кровь, непосредственно взятая у донора и тут же использованная, обладает большей силой, чем законсервированная в склянке.
Никаких неприятных звуков. Ни скрипа, ни скрежета. Я вопросительно посмотрела на сестру и «ботаника».
— Клянусь, в прошлый раз грохотало, — попытался оправдаться Еджайд.
Женька же задумчиво погладила подбородок и хмыкнула:
— Странно, будто кто-то смазал.
Ох, как мне это ее «кто-то» не понравилось, но раз пришли — нужно идти до конца. А вдруг там действительно разгадки древних тайн Леандора.
Перед нами открылись врата в бездну. Внутри было так темно, что казалось, будто весь мрак Аэрлеи собрался в одном месте.
— Дамы вперед, — хохотнул Ван. — А мы уж за вами.
Да-да, помнится, еще на Земле я читала книгу, поясняющую, откуда растут ноги у этикета. Еще с древних времен, когда люди жили в пещерах и кочевали из одной в другую. В этих же пещерах часто селились и конкуренты человечества — пещерные медведи, горные львы, саблезубые тигры и прочие смилодоны.
Вот подходит племя к такой пещере и думает: занято или нет? Как тут проверить? Заслать гонца. Мужчин жалко. Они добытчики, охотники и защита общества. Вот и посылали вперед одну из женщин. Съели — значит, занято, не съели — повезло, пусть живет до следующей пещеры.
И такой я себя сейчас первобытной женщиной почувствовала, что даже противные мурашки от страха выступили на коже. Может, еще не поздно назад повернуть?
Я с надеждой и мольбой посмотрела на сестер. Возможно, Настасья бы меня поддержала, но Женька была неумолима:
— Не дрейфь, сеструха! Там что-то типа фотодиодов стоит. Входишь, и дают свет.
Не могу сказать, что ее слова меня успокоили, но выдохнула я решительно и тут же почувствовала, как кто-то крепко сжал мою руку. Рядом, совсем как я, отчаянно трусила Настасья, поэтому и искала во мне поддержку.
— И что мне с вами, трусихами делать? — закатила глаза Женька, и сжала мою вторую руку. — Вперед. Тайны сами себя не разгадают.
— Мамочки мои… — едва различила я шепот Настасьи, и мы шагнули…
Потом еще раз шагнули… И еще раз шагнули…
Женька не обманула, свет нам дали. Вспыхнули магические светильники, заливая все вокруг бледным голубоватым сиянием.
— Это склад, что ли? — тихо спросила Настя.
Она уже отпустила мою руку и осматривалась. Мне тоже было любопытно, но привлекли меня вовсе не полки с неиспользованными пшекаями, а потолок, с которого на нас с легкой улыбкой смотрел сам Адан Первородный — белокрылый защитник Леандора и, как я подозревала, первый истинный король.
И вот что мне бросилось в глаза… То, что я пропустила, рассматривая его огромную скульптуру в храме Аэрлеи. Главное божество арсов был одновременно похож на всех наших супругов. Гордый взгляд и ровный нос Агиара, хитринка и лукавая ухмылка Лесара и… синие… бесконечно синие глаза Китрэна. Тут и без анализов любой бы определил, чью ДНК носят трое наших мужчин.
Взгляд переключился на статуи собак, рядком сидящих на карнизе по периметру зала. Очевидно, горбы за их спинами были сложенными крыльями, совсем как у арсов лишенных магии. Странно, я ни в одной энциклопедии не встречала подобных существ, а ведь скульптор изобразил каждого пса с такой точностью, словно лепил их с натуры. Вымерли? Или просто никогда не существовали?
— Ну и где эти олухи? — нахмурилась Женька. — Идите вперед, дамы, а сами хвост поджали?
И мы втроем одновременно обернулись.
Нет, Ван, Борс и Еджайд не поджали хвост. Их от нас отделяла туманная дымка явно магического происхождения. Более того, эта пелена не пропускала не только юных стражей, но и звуки извне. Женькины друзья прыгали снаружи, что-то явно кричали нам, но мы ничего не слышали.
— А в прошлый раз было то же самое? — забеспокоилась Настасья.
— Нет, — покачала головой Женька.
Она побледнела, и я поспешила поддержать сестру, вернув ей ее же слова:
— Не дрейфь, Женька! Прорвемся. А в случае чего, умирать нам не привыкать.
— Точно, — хохотнула Настя.
И мы посмотрели в самый центр зала, где возвышались три постамента. Один из них был пуст, на двух других что-то лежало.
* * *
— Жень, а как ты поняла, который из столбиков твой? — спросила Настасья.
У нее, в отличие от нас, фиолетовой магии было совсем немного. Возможно, она не чувствовала зов, а я его слышала отчетливо. Меня звал, манил и притягивал тот, что был в самом центре и возвышался над двумя другими.
— Просто знала и все, — пожала плечами Женька. — Тянуло меня к нему, понимаешь?
Понимаю… Меня вот тоже тянуло. Причем весьма сильно.
— Настя, мой тот, что в центре. Значит, второй твой, — сказала я.
Отчего-то мне было известно, что центральный постамент должен опустеть последним. Почему? Просто я всегда это знала и все, а увидела постамент и… вспомнила.
— Тогда… я пошла? — робко спросила наша старшая сестра.
— Удачи… — шепнула Женька, я же присоединилась к ней мысленно.
Настасья шла медленно, словно поднималась на эшафот. А ей ведь волноваться-то сейчас никак нельзя. Я хотела последовать за ней, но Женька меня остановила:
— Стой на месте. Магия ее не обидит, — сказала она. — Все же предки для нас оставляли.
Да, тут моя логика была вполне солидарна с Женькиным «авось». Настя все делала правильно…
— А-а-а-апчхи-и-и-и-и-и! — громко чихнула Настасья. — Ой, девочки, здесь такая антисанитария! На века предметы законсервировали, а о пыли не подумали.
А может и подумали. Только сюда же лезут такие авантюристы, как наша Женька, и всю герметизацию нарушают. А если не Женька, а кто-то враждебный?
Ну нет, этого просто быть не могло. Когда сестра рассказывала мне о тайной вылазке в башню, сказала, что летающие псы — это нечто сродни сигнализации. Только настроена она не на воров,
