— Ты необыкновенная женщина, Цита. Или Альма, но мне Цита нравится больше…
Я хотела возразить, но муж не позволил мне.
— Молчи! Не перебивай меня. — Лей шутливо погрозил пальцем. — Я восхищен твоим мужеством и благородством. Твоя семья даже не пошевелилась, чтобы отыскать тебя, а ты кинулась на помощь сестре по первому зову. Я люблю тебя, Цита, моя героическая красавица.
Протянув мне руку, князь предложил:
— Пойдем. Совет Старейшин мудро соизволил дать тебе титул княгини. Собирайся, они в полном составе тебя ждут.
— Погоди, — попросила я мужа. — А если я не хочу быть княгиней? — засомневалась я.
— Почему не хочешь? — озадачился Лей. — А кем хочешь быть?
— Просто твоей женой. Ты жил с Ренцей, и она была счастлива, а Нинье княжеский титул не принес ничего, кроме горя.
— О, Наягна! Какую же глупую женщину ты послала мне в жены, — воздел руки к небесам князь стреттов. А затем, схватив меня в охапку, потянул с кровати. Я же в свою очередь в долгу не осталась, начав упираться, затаскивая Лея в кровать прямо в парадных одеждах. Он, потеряв равновесие, плюхнулся рядом, и сразу потянулся к пуговицам на моем кафтане.
— Я не понимаю, зачем нам присутствовать на Совете. Пусть сами провозгласят тебя княгиней и передадут с Нэксом верительные грамоты. А нам и здесь хорошо, — лениво пробурчал князь, раздевая меня. Затем муж скинул с себя кафтан и одним движением снял с меня камизу. Нужно ли говорить, что старейшины прождали нас до позднего вечера, а мы так и не появились?
Поздней ночью нас разбудила Нулза. У Аллинары начались роды. Я подхватилась было бежать к ней, но Лей успел меня остановить.
— Там и без тебя справятся. Без твоей помощи в княжестве давно научились принимать роды. Ложись, через пару-тройку часов нас известят, тогда и посетим новорожденную и ее маму.
В спальню Аллинары мы попали лишь утром. Красивая и гордая невестка возлежала на подушках. Ни следа утомления или мучений. Мне вспомнилось бледное и изнуренное лицо сестры. Раз уж я теперь княгиня, пора положить конец убийственным родам в Республике, взяв за основу родовспоможение стреттов.
Подняв малышку перед собой, наследный князь Мойн, гордый отец и муж, торжественно произнес:
— Да ниспошлет тебе Наягна милости свои и боги Трезариана уберегут тебя от невзгод! Ты принадлежишь Кхрато-аннам и имя тебе… — Старший сын князя посмотрел на свою жену. Та кивнула. Мойн торжественно закончил свою речь: — Цита!
Глава 60. Лей
Подсвеченный сотнями или тысячами аризов, сиял парадный зал замка Стратту-арре. Вся знать княжества собралась под его сводами. Шутка ли, после многолетней войны князь и княгиня стреттов должны принять верительные грамоты посла Трезарианской республики. Впервые нога треза официально ступала в главную цитадель княжества. Я чуть повернул голову и посмотрел на жену. Княгиня Цита. Долго же Совет старейшин не желал удостоить ее этим званием. А теперь, гордая и величественная, она поднимается вместе со мной на лоргван — тронный пьедестал, огромную белоснежную плиту которого словно несут на своих головах белые мраморные кони и множество статуй. Кого там только нет: фигурки стреттов, паури, гронглы и даже фрагганы. Подданные склонили головы в молчаливом поклоне, смиренно ожидая, пока князь и княгиня займут массивные кресла, сделанные в незапамятные времена из теплого, словно живого, красного камня. Усевшись, я осмотрелся по сторонам. Заметил в переполненном зале Совет старейшин в полном составе, своих сыновей, Аллинару и Содигена. Затем повернул голову и глянул на Циту. Моя княгиня в парадном кафтане и тонкой, с искусно вырезанными узорами маске, выглядела величественно. Одна прическа из множества косичек чего стоила. Похоже, моя жена стала законодательницей мод в Стратту-арре. Я увидел удивленный взгляд Линьяра, назначенного недавно церемониймейстером, и подал знак начинать. Забили литавры и барабаны, отмечая начало церемонии. Двери распахнулись, пропуская в зал делегацию трезов. Впереди шествовал посол Республики в пурпурной тоге, подпоясанной золотым шнуром, всем своим видом показывая величие момента. Посланец Республики остановился около лоргвана и поклонился в знак почтения. Но за минуту до этого моя жена всмотрелась в лицо эмиссара, присланного Матео Маасом. Я, увидев, что она узнала человека и просияла, тихонько сжал ее руку.
— Сиди тихо, потом пообщаетесь, — прошептал я жене. Моя княгиня важно кивнула и продолжала улыбаться, с любовью рассматривая младшего брата.
Гвенцепс Брао, посол Трезарианской республики, торжественно передал Альяру верительные грамоты. Он казался серьезным и строгим, и явно не ожидал такого великолепия. Гвен не счел нужным осмотреться по сторонам, как бы давая понять, что его интересует только князь. Лишь на Циту глянул мельком и, конечно, не узнал в парадном облачении. Зато моя жена в нетерпении заерзала на кресле. Хоть я и обещал, что после церемонии она сможет увидеться с братом, но на деле все получилось иначе.
После официальной части княгиня, сопровождаемая знатными дамами, покинула зал. Начались обычные переговоры о торговле, затянувшиеся до глубокой ночи. Когда же все сделки оформили, договоры подписали, Гвен устало потянулся в кресле и, увидев, что посторонних рядом нет, обратился ко мне:
— Пришло время поговорить об Альме. Ты прежде намекал, князь, что знаешь, где находится моя сестра Альма Брао.
— Пойдем. — Я хлопнул Гвена по плечу. — Она ждет тебя, несмотря на поздний час.
— Ждет? Здесь? Она присутствовала на церемонии? Ты точно ее видел? — засыпал меня вопросами Брао и, сокрушаясь, добавил: — А я ее не узнал. Хотя в этих ваших масках и шапках трудно разглядеть женщину, даже сиди моя сестра рядом с тобой на троне.
Я расхохотался и потащил ничего не подозревающего Гвена к личным апартаментам.
Глава 61. Цита
Несмотря на наступившую ночь, мне не спалось. Я мерила шагами малую гостиную, поджидая мужа и брата. Лишь мимолетно отметила, что ковер итларской работы так и остался у Ксариона, но и без него моя любимая комната смотрелась неплохо. Каблуки стучали по мраморному полу, и этот стук отдавал в голову. Бум-бум. Усидеть на месте я не могла. Затем попробовала успокоиться и, взяв лютню, принялась наигрывать простенькую мелодию, тихонечко напевая себе под нос. Когда в комнату вошли Лей и Гвен, я не заметила. Лишь повернув голову, увидела радостное лицо брата. Гвенцепс подскочил ко мне, а я бросилась к нему. Чуть не стукнулись лбами.
— Наконец-то мы нашли тебя, сказочная фея, — выдохнул брат, прижимая меня к себе. — Даже я не ожидал, что так обернется.
Он назвал меня как когда-то в детстве. Стало быть, узнал, не перепутал. Сестру домашние звали королевной, а меня — феей. Наши незамысловатые роли в детских играх. Принс, разумеется, звался принцем, а мой самый младший брат Гвенцепс — рыцарем. От этих воспоминаний я разрыдалась.
Я оглянулась на мужа. Напряженно растягивая губы в улыбке, Лей стоял в стороне. Одно я понимала совершенно точно: князю не нравились мои рыдания. Я протянула руку к нему. Муж тотчас же подошел к нам с братом, обнял меня и Гвена. Брат напряженно уставился на руки князя на моих плечах. Я поспешила внести ясность:
— Гвен, Лей — мой супруг по обычаям княжества…
— Но не по нашим! — отрезал брат. — Отец захочет подписать кула-тау и получить выкуп.
— Наягна дери! — взвился муж. — Вы не искали ее два года, а теперь еще требуете деньги с ее спасителей?
Гвен напрягся, лицо приняло хищное выражение. Я прекрасно знала эту стойку, не сулившую ничего хорошего.
— Гвенцепс, — попыталась предупредить я.
Но, отмахнувшись от меня, брат зло посмотрел на Лея.
— Ты не вправе нас судить. Скажем так, семья Брао искала свою потерянную дочь не там.
— Да мне безразлично, где вы ее искали! Цита — моя княгиня, это не оспаривается.
— Цита? — усмехнувшись, переспросил брат.
