Теперь понятно, почему мне так нравилась его магия: голос крови не заглушить ничем. Только сейчас, вспоминая черты темного искусника, я поймала себя на мысли, что мы действительно похожи. Лишь цвет волос и глаз разнился. Наверное, светлые волосы и зеленые глаза я унаследовала от матери. Впрочем, кто знает? Ведь отца я ни разу не видела.
Я поняла, что из глаз текут слезы, только когда огненный молча обнял меня одной рукой, а свободной принялся утирать мне щеки. Я чувствовала себя одинокой, растерянной, маленькой в большом холодном мире, поэтому, ощутив рядом твердую широкую грудь лорда Эгерта, не выдержала и расплакалась, уткнувшись в нее. Обида и горечь переполняли меня.
– Тише, милая, тише… – Дракон гладил меня по волосам, прижимая к себе. – Расскажи, почему ты так расстроена?
– Отец. У меня все это время был отец! Понимаешь?! – яростно воскликнула я.
– Хочешь увидеть его?
– Нет! Ни за что! Ты знаешь, как обидно и больно сознавать, что родной отец позволил мне жить с мыслью, что я сирота? Ради того, чтобы выглядеть лучше в глазах общества и новой жены, он бросил меня одну! Но еще раньше от меня отказалась мама, чтобы скрыть свою связь с моим отцом.
– Это действительно дурно. Впрочем, чего еще ждать от Адемара Донована? Старик всегда славился беспринципностью. Твоим сводным братом Квинтом он всегда вертел как вздумается. Ничуть не удивлюсь, если и для тебя он готовил какую-то роль в своих играх. Ставлю свою сокровищницу, что старик не впутывал тебя в политику только потому, что ждал, когда ты выучишься. Думаю, узнав, что ты жива, Адемар непременно попробует манипулировать тобой.
Мой голос дрожал, когда я заговорила снова:
– Если бы он только знал, сколько времени я провела, гадая, кем были мои родители и почему бросили меня! Я мучилась этим вопросом, в моей голове прокручивались сотни сценариев о том, что могло произойти! Мне настолько не хотелось чувствовать себя выброшенной, как ненужный мусор, что в итоге я придумала себе сказку, что они мертвы, и даже верила в нее. И вот, меня все-таки выбросили! Письма и немного денег от неизвестного опекуна – вот и все, что я получала. Все общались с родителями – я с гувернанткой. Все ехали на каникулы – я одна жила в общежитии академии. Пустота. Ее я пыталась заполнить учебой. А теперь… я даже не знаю, что мне делать. Я…
– Иди ко мне.
Видя, что я совсем расклеилась, огненный подхватил меня на руки и уверенно шагнул к открытому телепорту. Мой фамильяр не стал останавливать ректора, лишь сурово произнес вдогонку:
– Заботься о ней как следует, дракон!
Мой ревнивый Дуфф так удивительно спокоен. Впрочем, мы оба знаем, что дракон никогда не причинит вреда истинной паре.
Лорд Эгерт остановился и посмотрел коту в глаза. Какое-то время эти двое вели безмолвный разговор, а потом ректор произнес:
– Сейчас Сальвадора слаба, но я обещаю, что скоро мы вернемся и вытащим тебя, – с этими словами Интар Эгерт шагнул в огонь.
– Я буду на кухне, – ответил пушистик и растворился в воздухе.
Дракон нес всхлипывающую меня, тихо шепча:
– Не плачь, милая. Ты больше не одна. Я никому не позволю использовать тебя. Одно твое слово – и я заставлю пожалеть всех, кто когда-либо тебя обидел!
– Где мы? – кое-как оглядевшись, сквозь слезы спросила я. Роскошная комната с тяжелыми портьерами была мне незнакома. Стихии, за всеми этими событиями я почти забыла, что обрела пару.
– Это Эйла, наш особняк в провинции Ройбелл, – ответил дракон, аккуратно сгружая меня на кровать и взмахом руки разжигая огонь в камине.
– Наш? – приподняла брови я.
– Все, что мое, теперь и твое тоже, Сальвадора, – улыбнулся дракон.
Я поднялась, чтобы подойти к окну, и пошатнулась от слабости. Огненный немедленно подхватил меня и снова уложил на кровать.
– Ты голодна. Не вставай пока. Я сейчас принесу поесть и велю приготовить тебе ванну.
– Зачем? – спросила я с каким-то внутренним трепетом, хотя и догадывалась, каков будет ответ.
– На тебе запах чужого дракона и его одежда. Больше всего мне сейчас хочется сорвать с тебя эти тряпки и лично отмыть. Я сдерживаюсь из последних сил, – произнес дракон, окинув меня огненным взглядом, и поспешно вышел.
Оставшись одна, я не стала вставать, понимая, что мне и правда надо поесть. Помыться и сменить одежду я и сама была не прочь. Я лежала, рассматривая витиеватую татуировку на своем запястье.
Дико и непривычно от одной мысли, что у меня есть истинный. Теперь понятно, почему я видела призрачного ректорского дракона, и понятно, почему любое прикосновение лорда Эгерта словно бы клеймило меня, оставляя долгое послевкусие.
Когда училась в академии, я видела несколько истинных пар. Я знала этих драконов до и после возникновения связи и имела представление, что меня ожидает.
С появлением татуировок истинности для пары начиналась новая жизнь. Даже те, кто раньше были заклятыми врагами, после появления связи жили мирно, ощущая, что нуждаются друг в друге больше всего на свете.
Дракон и его истинная всегда быстро обретают гармонию и в общении, и в постели. Трудности возникали лишь в том случае, если один из пары был из другого мира.
Но, несмотря на всю свою осведомленность, меня не оставляло некоторое волнение.
Вспомнилось, как дракон пробрался в комнату Фелиши в академии. Его статный силуэт на фоне окна и запах жасминового чая, который он невозмутимо распивал. Его вкрадчивый голос. Как он склонял меня помочь ему с бумагами вместо секретаря, которого наверняка сам же нарочно отправил в отпуск.
Тот неповторимый танец на балу, когда я впитывала жар его тела сквозь одежду и пьянела от ауры силы, разлитой в воздухе вокруг огненного.
И вот теперь этот дракон, принадлежащий к одному из древнейших родов Эрилиры, выпускник Академии Карателей, автор семи трудов о магии огня, мечта всех адепток академии, – мой истинный.
Я слышала, истинные чувствуют эмоции друг друга. Воспылав научным интересом, немедленно попыталась настроиться на огненного и с изумлением поняла, что чувствую, где именно сейчас лорд Эгерт. Я ощущала его присутствие этажом ниже, но не прямо под спальней, а немного левее. Должно быть, хлопочет на кухне.
Эмоции истинного также не были для меня тайной: Интар был расстроен моими недавними слезами, чувствовал стыд, вину за свои прошлые поступки и решимость защищать меня от всего мира. А еще его сердце было переполнено чувством всеобъемлющей, щемящей нежности.
Ощутив глубину этого чувства, я поняла, что не могу больше злиться на огненного за все неприятности, что он мне причинил. Эта нежность была больше, сильнее моего гнева. Она смывала его ласковой волной, как огромное море стирает волной крошечную в сравнении с ним надпись на песке.
Я сама не заметила, как высохли слезы и улыбка расцвела на моих губах.
Огненный явно почувствовал перемену в моем настроении: выходя из пламени с подносом еды, он тоже улыбался. Я ощутила его благодарность за то, что больше не злюсь, словно теплый ветер, прошедшийся по коже.
– Обещаю, больше я никогда не причиню тебе боль!
Неотрывно глядя на меня, Интар поставил ношу на столик у окна и медленно, словно зачарованный, приблизился к кровати. Он сел рядом, и я увидела, как от желания стремительно расширяются драконьи зрачки, а за спиной разворачиваются призрачные алые крылья.
Мужчина оперся руками о постель по обе стороны от меня и медленно склонился к моим губам, замерев в каком-то миллиметре от них. Он давал мне выбор. Безмолвно спрашивал, не торопит ли события.
Я прислушалась к себе и поняла, что сейчас мне нужен этот поцелуй. После всего, что произошло, хотелось почувствовать себя желанной, нужной, драгоценной. Хотелось тепла.
По телу пробежала дрожь. Я прерывисто вздохнула, чувствуя, что тону в янтарных глазах огненного, и сама обняла его за шею. То, что происходило потом, иначе как безумием назвать было сложно.
Мантию магистра огненный пустил на ленточки отращенным когтем несколькими легкими взмахами. Я тоже в долгу не осталась: порвала на драконе рубашку, жадно приникнув к рельефным мышцам его торса.
