Он заставил меня выступать перед императором Арнелом. Выступать в эттероунском костюме, в летящей юбке и без обуви — зная, что тот не может устоять перед крошечными ножками. Как же ему повезло, что кто-то бросил на сцену горсть стекла! Благодаря этому император и поносил меня на руках, и дополнительно рассмотрел ступни, пока меня лечили…
Хотя почему повезло? Я подняла взгляд на лорда Каэла, который все еще стоял передо мной. На его лице была написана озабоченность, и, кажется, он о чем-то меня спрашивал, только вот я не слышала ни звука. Это он… Он подкинул стекло на сцену. Он знал, что я буду выступать босиком, и заранее заготовил осколки, а потом выбрал момент и кинул мне под ноги.
Голова вдруг пошла кругом, и я прижала дрожащую руку ко лбу.
А тот момент, когда император узнал, что я девушка? Я упала в бассейн. И как-то оказалась без жилета, который остался в руках у лорда Каэла. Тогда я подумала, что он схватился за жилет, чтобы удержать меня от падения. Но что, если… если он просто-напросто сдернул его, чтобы император узнал, кто я? Наверное, парень Сиэль был уже без надобности, и лорд Каэл решил вывести на сцену девушку Сиэль.
Он врал все это время… Он знал, что я верю ему, как никому другому, и использовал меня в своих целях.
И не собирается останавливаться. Если он действительно выдаст меня замуж за императора, то его положение укрепится еще сильнее. А если я вдруг забеременею и произведу на свет наследника…
Мне вдруг стало смешно. Так смешно, что я сложилась пополам от истерического хохота и чуть не упала с дивана — лорд Каэл успел затащить меня в гостиную, видя мое белое лицо, и усадить.
— Сиэль! — голос дракона наконец пробился через окружающую вату, и перед глазами возник стакан с водой. — Что случилось?
Приступ хохота оборвался так же внезапно, как и начался, и я подняла взгляд на мужчину. Он стоял передо мной, а смятый приказ валялся на полу.
— Это вы, — произнесла я еле слышно, срывающимся голосом. — Это вы все подстроили. Вы с самого начала это планировали…
От моих слов мужчина дернулся и медленно, очень медленно и осторожно поставил стакан на стол. Его выверенные движения вдруг напомнили мне змею — та тоже выжидает, просчитывает… и бережет силы для финального броска.
И… он не возразил. Не сказал, что у меня помутился рассудок. Он просто стоял, настороженно глядя на меня.
— Вы хотите, чтобы я вышла замуж за императора? — спросила я, поднимая на мужчину беспомощный взгляд.
Лорд Каэл молчал, наверное, целую минуту. Молчал, глядя прямо на меня, и беспокойство в его глазах постепенно уступало место отчаянной решимости.
— Да, — наконец глухо отозвался он.
Значит, я не ошиблась. С трудом поднявшись, я, покачиваясь, побрела в свою комнату. Мужчина было протянул руки, чтобы поддержать меня — но, не решившись коснуться, опустил.
Точно. Он же почти никогда не дотрагивался до меня. Не смел касаться будущей супруги императора? Или просто знал, что я разменная пешка, к которой нет смысла привязываться?
Дверь комнаты хлопнула за спиной, и я упала на кровать. Незажженная люстра на потолке кружилась и опасно кренилась, и я вперила в нее невидящий взгляд.
Лорд Каэл никогда не разрешит мне уехать. Поэтому император и сказал, что отпустит меня, если Эттрейо позволит — он просто знал его лучше меня. Лучше наивной влюбленной дурочки.
Влюбленной, готовой на все… Для того, кто с самого начала собирался лишь использовать меня. Кто берег меня — как имущество, которое в будущем принесет доход. Или как перспективную кобылу, которая может выиграть скачки. Как я могла увидеть в этом привязанность и заботу?
Дура.
Судорожно всхлипнув, я спешно прижала к лицу подушку — чтобы никто ничего не услышал. Хотя вряд ли лорд Каэл сейчас стоит под моей дверью. Наверное, поднимает свой приказ о помиловании, любуется на него, вставляет в рамочку…
Он никогда не испытывал никаких чувств ко мне. Он возился со мной и учил только для того, чтобы я могла протянуть в роли секретаря достаточно долго и понравиться императору.
Чувствуя, что в груди словно ворочается тупой нож, я сползла с кровати и сжалась в комок на полу. Мне хотелось умереть прямо сейчас — чтобы не чувствовать ошеломляющую, оглушающую боль предательства в груди. Однако я все продолжала дышать, а перед глазами продолжали проноситься видения.
Вот лорд Каэл, который только что забрал меня из приюта. «Ты девственница?» Теперь ясно, зачем он спрашивал — чтобы я смога пройти через клятые ворота наложниц и стать женой императора. Что ж, тут правитель переиграл вас, лорд Эттрейо.
Лекарь, которая лечила мои шрамы на плече. Девушка, заготовленная для императора, должна быть идеальна, какие тут шрамы? Я безотчетно схватилась рукой за плечо, там, где кожу раньше изборождали отметины. Интересно, если бы их не удалось свести, как бы лорд Каэл поступил? Выкинул меня на улицу и пошел искать новую пешку?
А с чего лорд Каэл вообще решил, что я привлеку внимание императора? «У моей сестры в детстве была эттероунская кукла. Она мне ужасно нравилась», — прозвучал в голове голос правителя. Они с лордом Каэлом когда-то были хорошими друзьями. Может, дело в этом? Или лорд Каэл просто ездил по приютам и искал кого-нибудь посимпатичнее?
Мужчина, которого я люблю, собственноручно выбрал и воспитал меня для другого. На этой мысли из горла вырвался полувсхлип-полусмех, и я стремглав кинулась в ванную. А там, включив воду, разрыдалась, не скрываясь.
А когда от слез уже разболелась голова, прибегнула к уже испробованному способу: отыскала бутылочку с успокоительным и сделала хороший глоток. Хорошо, что я пополнила запасы после того, как лорд Каэл разлил старое лекарство — когда сказал, что так много пить опасно, и выбил бутылек из моих рук.
Опасно… В последний раз всхлипнув, я посмотрела на успокоительное с новым интересом. Полный бутылек. Хватит, чтобы… заснуть и не проснуться. Чтобы эта боль, которая сейчас терзала меня, ушла и больше не вернулась.
56
Решусь я или нет? Бутылочка задрожала в руке. Я вдруг представила, как лорд Каэл, вдруг потеряв меня, поймет, что на самом деле все это время любил, и пожалеет, но будет уже поздно, и испытала мстительное удовлетворение. Тогда он осознает, что поступил подло… Будет рыдать, жалеть — но не сможет ничего изменить.
Воображение нарисовало перед глазами лорда Каэла, с воплями раскачивающегося на полу, и я горько усмехнулась. Не верю. Не верю, что он когда-нибудь прольет даже слезинку обо мне. Скорее, покачает головой и придумает новый план для достижения своих целей.
Хотя он уже и так вроде бы достиг всего, что хотел… Он уже Картрайт, а не Эттрейо. Род прощен и восстановлен в правах. Наверное, ему и жениться разрешат… Представив свадьбу лорда Каэла и его невесту — смутное белое пятно под фатой — я прижала руки к груди, словно пытаясь не рассыпаться на кусочки. Я чувствовала себя пазлом, из которого вытащили центральный кусочек, основу и цель существования, и без него вся моя жизнь распадалась.
Я не хочу видеть, как лорд Каэл будет счастлив с другой женщиной. К счастью, не придется — наложниц в любом случае не выпускают из дворца. Мне предстоит разве что подписать поздравительную открытку. Но даже знать, что он с кем-то, а не со мной, мне не хотелось. И жить без него тоже. Жить, зная, что он — не тот, кем я его считала. Не благородный, достойный человек, а коварный интриган, который будет использовать меня, пока моя ценность не подойдет к концу.
Бутылочка уже двоилась в глазах. Я медленно поставила ее на пол — стекло гулко звякнуло о кафель пола в ванной. Медленно стянула с руки браслет. Если лорд Каэл может найти меня по браслету, то может, он сможет и что-то через него почувствовать? Заподозрить.
Глаза слипались. С трудом поймав бутылек с лекарством, который все норовил убежать от меня, я уставилась на два голышка. И какое из них настоящее? Почему в глаза словно насыпали песка…
Звон разбившегося стекла, глухой удар. Так и не поняв, успела ли я сделать еще глоток, или мне это приснилось, я провалилась в темноту.
