я не открываю двери сама. А у нее мама прислуга, и она, очевидно, отсутствует в данный момент.
Делаю глубокий вдох, иногда тот факт, что Мэрилин развита не по годам, сильно смущает и порой ставит в неудобное положение перед окружающими.
– Здравствуй, – поворачиваюсь к незнакомому ребенку, – нам нужна Гризельда.
– Мама на городском празднике. Меня не взяла, сказала, я еще маленькая, – шмыгает носом девочка.
– Понятно, – произношу обреченно.
И кто сказал, что нам повезет так скоро? Сегодня явно не наш день, пора с этим смириться. Если с утра все не так, то тут только ждать, пока настанет ночь, а вместе с ней уйдут и проблемы. Если уйдут.
Но ведь никто не запрещает нам ждать ночи на празднике, о котором все говорят.
– Госпожа, мы можем до вечера проходить и так и не найти Гризельду. Смотрите, сколько людей, – наверное, уже в третий раз ноет садовник.
– Не так много, в наших краях на праздниках людей в два, а то и в три раза больше. Вы лучше не жалуйтесь, а работу свою выполняйте, – отвечаю, высматривая в толпе Оскара.
Почему–то мне кажется, что он тоже может быть здесь. В ином случае меня ждет общение со стражниками после очередной проверки дома.
– Моя работа – косить ваш газон, а не искать Гризельду, – бурчит пожилой мужчина, никак не сдается в своем упрямстве.
– Вы и с травой не слишком–то справляетесь, потому вперед, а иначе работа уйдет не только от вашей супруги, – произношу прохладно.
Ходим, наверное, еще с полчаса, и ничего. Зато Мэрилин заметно развеселилась, ей нравится атмосфера праздника, с нескрываемым интересом рассматривает уличных артистов и торговцев с их угощениями. Сказать по правде, как раз поэтому мы медленно продвигаемся, но мне все равно. Главное, ребенок доволен.
– Вон она, – внезапно говорит садовник и мчится куда–то вперед.
Не ожидала от него такой прыти, на вид не скажешь, что он способен развить хоть какую–нибудь скорость.
Хватаю за руку Мэрилин и тороплюсь следом.
– Но там представление началось, – вяло сопротивляется девочка.
– Я тебе потом яблоки в сиропе куплю, – отмахиваюсь от нее.
– Два! Нет, три! – тут же торгуется Мэрилин.
– Хорошо, – киваю, напряженно следя за садовником.
– Попалась, Гризельда, – он хватает за руку высокую фигуристую женщину, – сейчас тебя хозяйка накажет. Выгонит с работы и наймет мою Нэн!
– Иди ты, старый хрыч, я прибиралась в доме на этой неделе, это ты пропустил. Меня не за что наказывать! – вздергивает подбородок Гризельда.
– Приветствую, – киваю, – я невеста графа Уильямсона, меня интересует, как давно вы были в доме и заглядывали ли на чердак.
– В–вы что, правда приехали? – она смотрит на меня, как на привидение, не совсем понятна реакция, если честно.
– Как видите, – сохраняю терпение. – Вы ответите на мои вопросы?
– Так это, так я была там вот, на днях, как и сказала, – испуганно лепечет Гризельда, – чисто ж, вы должны были заметить.
– Я заметила.
– Ну вот, – приободряется она, – а еды нет, так как я не знала, что вы приедете, не было у меня письма. Кажется.
Все у них у всех кажется, интересно, есть здесь хоть один человек уверенный в своих словах и полностью отвечающий за них.
– Чердак, – напоминаю о еще одном вопросе, – вы там были?
– Э, – глаза женщины начинают бегать, – а чего там бывать? Чердак, как чердак. Конечно, чуть более пыльно, но ведь там затхло, нежилое помещение, не используемое, не проветриваемое.
– Вы там были? Поднимались, открывали?
– Ммм, – мычит она, – так у меня ключей нет! Вспомнила, да, ключей нет, – с облегчением выдыхает.
– В смысле нет? У тебя комплект, на котором ото всего дома ключи, не рассказывай сказки, – влезает садовник с правдой.
– Да? – Гризельда изображает удивление. – А я полагала, что нет. Знала бы, конечно, прибралась бы на чердаке.
– Так вы говорили только что, что бываете там, просто реже, от того пыль и скапливается – усмехаюсь и скрещиваю руки на груди.
– Это, это, – ее глаза снова бегают в поисках подсказки, – так это, чтобы вы не ругались! Вот. Ага, чтобы не ругались. Хорошее место все боятся потерять. Я приврала немного, но ведь за это не увольняют? – добавляет она заискивающе.
– За это – нет, – подтверждаю, – а за то, что пускаете на чужую площадь непонятно кого, не только увольняют, еще и в темницу сажают!
– В–в смысле? – у нее начинает дергаться глаз.
– В прямом, – хватаю Гризельду за руку. – Давайте, помогите, – приказываю садовнику.
Он радостно берется за второй локоть женщины. А как иначе, когда еще конкурента можно будет устранить.
– В–вы что делаете? Я честная женщина! Куда вы меня тащите?! – начинает голосить Гризельда.
– К стражникам, там разберутся, честная вы или не очень.
– Ага, как же! Они никогда не верят простым гражданам, когда к ним аристократы приходят. Да они меня сейчас без суда и следствия в темницу посадят и забудут, кто я и что я. И кормить будут раз в день пустой похлебкой, а больше никакие гости мне не светят.
– Вы подозрительно подробно осведомлены о распорядке дня в местной темнице. Уже преступали закон? – прищуриваюсь, внимательно наблюдая за выражением лица женщины.
– Н–нет, – тут же бледнеет она, – я нет. Родственница сталкивалась, ее не слушали, а она просто с искрой, необученная, вот случайно и заставила буханку хлеба к ней в руки прилететь. А разве виноват ребенок? Нет.
– Так, стоп, – резко останавливаюсь, – вот мы и нашли родственницу Мэй. Или, скажите, вашу племянницу зовут как–то по–другому?
Но ответить Гризельде не дает Мэрилин. Она обычно рассудительная и разумная не по годам, но не когда дело касается данных ей обещаний. В этом случае она вполне себе ребенок.
– Ты мне обещала три яблока в сиропе, а мы уходим с площади, где ты дальше их купишь? – произносит девочка.
Гризельда пользуется тем, что мы с садовником отвлекаемся, резко вырывается и убегает. Довольно быстро, чего я не могла предположить от ее комплекции.
– Упустили, – садовник рассекает воздух кулаком, – как так.
– Ничего, главное, мы все выяснили.
На удивление, я спокойна. Действительно, загадка решена, преступление можно считать раскрытым. Правда, Оскар пока не с нами, но я знаю, куда мы сейчас отправимся его ждать. И Гризельду заодно.
– Держи свои яблоки, – покупаю лакомство у ближайшей торговки и сую Мэрилин, – теперь идем и быстро.
– Куда мы теперь, мадам? К стражникам? – подает голос садовник.
Если честно, ожидала, что он уйдет под шумок, очень уж он не хотел с нами
