Рейвен вылетел прочь, грохнув дверью.
Дея тихонько выдохнула и перевела взгляд на перепуганную Катарину. Та сидела на стуле, сжавшись в комок, бледная до синевы, с широко распахнутыми глазами, в которых застыл тихий ужас.
Ноэль, в отличие от нее, выглядел не испуганным, а сердитым. Он смотрел на мать исподлобья. Воздух вокруг него дрожал, словно жаркое марево над костром, и это было видно невооруженным глазом.
— Миледи… — только и смогла всхлипнуть служанка.
— Все хорошо…
Нет, ничего хорошего не было. Но Дея чувствовала, что должна успокоить сына и горничную. Заверить их, что все под контролем, все хорошо.
— Мамочка, злой дядя ушел? — вмешался Ноэль. — Он не придет больше? Я не хочу, чтобы он приходил!
— Надеюсь, милый.
Голос дрожал. Ожерелье, что еще недавно сжимало горло раскаленным обручем, сейчас немного остыло и продолжало остывать с каждым вдохом. Дея провела по нему дрожащими пальцами. Но не нащупала ни граней алмазов, ни звеньев цепи.
Сглотнув, она еще раз прошлась рукой по шее и верхней части груди.
— Катарина, — произнесла слабым шепотом, — посмотри, что у меня… Где ожерелье?
— Миледи… его больше нет, — Катарина в полной растерянности склонилась над ней. — Но у вас на коже какие-то узоры. Раньше их не было…
— Узоры? — эхом откликнулась ворожея. — Какие?
— Не знаю, это похоже на ожоги, но они очень быстро заживают. Только шрамы остаются…
Дея приказала ей отстраниться и поднялась. Ноги не хотели держать, но она все-таки сумела дойти до туалетного столика и, упершись на него руками, заглянула в зеркало.
В разорванном вороте виднелась шея и верхняя часть груди. Катарина была права: лаир исчез, растворился, слился с плотью, а белоснежную кожу теперь покрывал сложный узор из колец и спиралей. Он охватывал шею девушки неразрывной широкой лентой. Красные линии, похожие на ожог, быстро бледнели. Жжение уменьшалось.
— Этого в книгах не было… — пробормотала Дея, вглядываясь в зеркало.
— Миледи… — робко заговорила Катарина. — анайх, о котором говорил ваш брат… это же милорд Йеванн?
— Надеюсь.
Дея выпрямилась и посмотрела на сына. Внимание мальчика уже перекинулось на букашку, что ползла по столу.
Подойдя к Ноэлю, Дея опустилась рядом с ним на колени, погладила его детские пальчики и мягко спросила:
— Милый, скажи мамочке, что ты сделала с сэром Рейвеном? С его рукой.
— Это не я, — он качнул головой.
— А кто?
— Он, — мальчик поднял руку, указывая на что-то за спиной матери.
Дея обернулась, но сперва ничего не увидела. Минуту спустя ее глаза настроились на невидимый мир, и девушка ахнула.
Над стулом Рейвена стоял, покачиваясь, голубоватый воздушный вихрь высотой с человека.
— И как он это сделал?
— Не знаю, — Ноэль пожал плечами. — Я просто не хотел, чтобы тот дядя трогал тебя. Он мне не понравился.
— Да, милый, мне тоже…
Вздохнув, Дея прижала сына к себе и поцеловала в макушку.
— Ты же не сердишься? — засопел он ей в грудь.
— Ну что ты! Как я могу сердиться на тебя? Ты все, что у меня есть.
Узор на шее отозвался легким покалыванием. И Дея несмело добавила:
— Ты и… Йеванн.
Глазами отыскала Катарину и послала ей ободряющий взгляд.
— Он за нами придет?
Она хотела сказать «надеюсь», но вместо этого услышала собственный голос, произносящий с непоколебимой уверенностью:
— Он уже здесь.
И, словно в ответ на эти слова, стены сотряс жуткий грохот.
— Ох, Матушка-заступница Эола! — запричитала Катарина, падая на колени. — Спаси и сохрани наши душеньки!
— Тише ты! — шикнула Дея.
И осторожно выглянула в окно.
На улице разыгралась настоящая бойня.
Горели казармы, что располагались напротив. Огонь вырывался из окон первого этажа, его языки лизали кровлю, а двор заполнял густой сизый дым. В этом дыму беспорядочно метались люди в доспехах. Дея узнала среди них магов Рейвена, тех, кто был в палаточном лагере у реки. Они бессмысленно махали оружием, пытались плести заклинания, что-то кричали…
Казалось, весь гарнизон внезапно сошел с ума.
Но нет, это было не сумасшествие. Небо, еще минуту назад чистое, голубое, сейчас стало черным от гари и копоти. То тут, то там в клубах дыма мелькали полуголые крылатые фигуры. Мощные, плечистые. Они возникали из ниоткуда, наносили смертельный удар и вновь исчезали, чтобы спустя мгновение оказаться рядом с новой жертвой.
— Демоны… — выдохнула девушка, не веря своим глазам, — сюда пришли демоны!
И это были не даранхи, уж их-то она могла отличить. Это были анайхи — высшие демоны, элита Альдарика. Что они делают здесь?
Неужели… Неужели Йеванн привел их за ней?!
Эта мысль поразила ее.
Дея прижалась к стеклу и до рези в глазах вгляделась в сизый туман, надеясь отыскать знакомую фигуру. Она была уверена, что узнает Йеванна даже в обличии демона. Ведь там, у реки, она узнала его, хотя и видела только одно мгновение.
Кто-то настойчиво дернул ее за подол.
— Мамочка, я тоже хочу посмотреть! — раздался голос Ноэль.
— Сыночек, это зрелище не для маленьких мальчиков…
— Я не маленький! Пусти, я хочу посмотреть!
Он обезьянкой забрался на подоконник.
Дея уже потянулась, чтобы обнять сына, прижать к себе, но тут ее сердце ёкнуло, пропуская удар.
Почти под самым окном из клубов дыма вынырнул Рейвен. Маг выглядел слегка ошарашенным, видимо, не ожидал, что анайхи появятся сами. Его лицо и одежда были измазаны в саже и заляпаны кровью, волосы торчали в разные стороны. Правой рукой он сжимал окровавленный меч, в левой — искрилась шарообразная молния.
Перед ним из пустоты появился анайх со сложенными крыльями. Он стоял спиной к Дее. Огромный, на три головы выше Рейвена и в три раза шире в плечах. Набедренная повязка прикрывала его обнаженное тело. Гладкая красная кожа лоснилась, точно смазанная маслом. Все тело бугрилось мышцами, длинный хлыстообразный хвост с острыми зазубринами бил по земле. На его конце сверкал наконечник, похожий на гарпун.
Маг замахнулся мечом.
Демон одним слитным движением ушел от удара. Словно играючи уклонился от молнии. А потом совершил бросок. Так умеют двигаться только кошки и змеи — беззвучно, в мгновение ока настигая добычу.
анайх схватил мага за горло одной рукой и вздернул вверх. Тот пытался сопротивляться, но исход схватки был предрешен: меч выпал, молния рассыпалась на бесполезные искры, а призвать новую у Рейвена уже не осталось сил. Его ноги судорожно болтались в паре футов над землей. Лицо посинело.
На краткий миг Рейвен поднял глаза. Его взгляд отыскал окно, за которым стояла Дея. И девушка вскрикнула, зажимая руками рот.
Брат смотрел на нее. Его обескровленные губы силились что-то сказать.
— Йеванн! — не услышала, а почувствовала она.
Сейчас он убьет ее брата!
Нет, пожалуйста, только не это! Пусть Рейвен тысячу раз не прав, но она не желает его смерти! Только не так! Не от рук ее супруга, не на глазах ее сына!
Как угодно, только не так!
На секунду демон застыл. Его хвост нервно хлыстнул по земле, разбивая брусчатку в мелкую крошку. А потом он швырнул мага прочь.
Рейвен пролетел несколько ярдов, проехался по земле и остался лежать.
Дея коротко всхлипнула. Брат был жив, но ранен и нуждался в помощи целителя. Ее Дар отозвался на его боль. Сила, что просыпалась в ответ на чужие страдания, острым спазмом скрутила ее нутро.
А в следующий миг анайх расправил крылья и взмыл в воздух.
Один удар сердца — и он оказался напротив окна. Огромный. Крылатый.
Дея отпрянула, хватая Ноэля. Прижала его к себе, закрывая собственным телом.
Демон ударил хвостом. Стекло разлетелось с оглушающим звоном, но почему-то не внутрь, а наружу, и в комнату, вместе с клубами дыма, ворвалась алая Смерть.
На секунду повисла пронзительная тишина.
Демон и ворожея застыли друг против друга. Их взгляды встретились и скрестились, высекая искру.
