месяц работаем с тобой, девушка ты сильная, выносливая. Не стану от тебя ничего скрывать. По-моему, так будет вернее. Лучше сразу правду-матку рубить, чем по капле выцеживать, якобы для твоей пользы. Перелом тяжёлый. И будешь ли ты ходить шансы пятьдесят на пятьдесят. Но я консультировался с нашими светилами, даже в Москву дозвонился. Прогноз, в целом, хороший. Если будешь следовать всем рекомендациям врачей, сможешь ходить.Э-эх, не поверишь, – шеф затряс в воздухе кулаками, – жаль, что тот бандит помер, сам бы ему шею свернул. Надо же, с молодой девочкой вот так. Но ты не унывай, мы своих в беде не бросаем. О реабилитации я уже договорился. Только выздоравливай.
Сердце переполняла благодарность. Искреннее участие и забота коллег дарила надежду, что всё и правда, будет хорошо.
Несмотря на самые позитивные прогнозы врачей, подвижность ног не торопилась возвращаться. Каждый день меня мучили жестокие опоясывающие боли, а конечности не желали слушаться, чувствительность не возвращалась. Всё это пугало и настораживало. В голове крутилась одна мысль: что, если я больше никогда не смогу ходить?
Родители с Аллой были рядом со мной, каждый день сидели в палате, предупреждая каждое моё желание. Мама отказалась от гастролей, о чём, по-моему, даже не жалела. Несмотря на то что петь ей нравилось, она любила сцену, от суматошной жизни родители устали и сейчас оба радовались короткой передышке.
Алла не давала мне скучать, её непосредственность ободряюще действовала на меня. Рядом был и Марис, ежедневно навещая меня с неизменным букетом.
Вскоре после того, как я окончательно пришла в себя, перенеся операцию, меня навестил следователь. Унылый дядька, делающий всё «ради проформы». Откровенно скучая, он задавал нужные вопросы и нехотя чиркал мои ответы в протоколе. По его мнению, это было обычное нападение с целью ограбления, но переросший в несчастный случай. Мои доводы, что грабитель не позарился ни на сумку, ни на золотые серьги и кольцо, его не убедили. Я не стала настаивать на своей версии. Кем бы ни был этот бандит, его мотивы до конца были неясны даже мне. Зачем я ему понадобилась? Изнасиловать? Просто убить? Покалечить? Куча вопросов без ответов.
Главным для меня сейчас было вернуться к полноценной жизни, поэтому другие темы мало волновали.
Как только я привела свои мысли в порядок, немного взяла себя в руки, то сразу же попросила сестру:
– Алла, послушай. Не могла бы ты съездить ко мне домой? – придётся рискнуть, сестра точно сунет свой любопытный нос в рукопись, а что делать? Для меня сейчас квартира так же доступна, как луна.
– Тебе нужны вещи? – с удивлением спросила сестра.
– Нет, в моём чемодане на самом дне есть одна тетрадь, она завёрнута в газету, сразу найдёшь. Привези мне её, пожалуйста.
– Ты никак до сих пор дневник ведёшь, сестрёнка? – поддразнила меня Алка, – конечно, привезу, и даже подглядывать не буду.
– Вот на этом спасибо, – может, и минует меня сестрино любопытство.
Я подробно объяснила, как проехать в Кенгарагс, найти дом. Дала ключи от квартиры. Хорошо, что сумочку отыскали соседи, пока меня снимали с козырька подъезда, и вручили врачам скорой. К вечеру моя ведьмина тетрадь была уже со мной. Правда, пока мама и Алла были рядом, рыться в ней не решилась.
Время посещений подходило к концу, и папа заторопил всех:
– Девочки, хватит рассиживаться, Иришке надо отдыхать.
Расцеловав меня напоследок, все вышли из палаты. Наконец, можно было заняться и заговором. Его я помнила, но боялась ошибиться, потому подстраховалась, всё же он (заговор) был очень сложным и невероятно длинным.
Нашла искомое и начала зачитывать строчку за строчкой, за день я устала, мысли вяло ворочались в голове, казалось, заговор не поддаётся. В итоге, промучившись битых два часа, оставила это на более подходящее время. Подняла глаза и обомлела, палец на правой ноге подрагивал, точно от сокращения мышц. Как? Уже действует? Или это всё мне кажется?
Наутро рассказала об этом врачу, Александр Альбертович не поверил:
– Я понимаю, как тяжело девушке оказаться в подобной ситуации, но сейчас вы только восстанавливаетесь после операции, не ждите чуда. Как поправитесь достаточно для начала активной фазы реабилитации, а это не раньше чем через шесть месяцев, то мы начнём физиопроцедуры и вот тогда двигательные функции начнут восстанавливаться. И как я говорил ранее, шансы полностью восстановиться у вас высоки.
Не стала спорить с врачом, пусть так. Только в действенность своих заговоров я верила без оглядки. И баба Нина была права, лечить магией можно, сколько раз убеждалась на практике!
Время в больнице понятие весьма своеобразное. Кажется, только проснулась, процедуры, посещение друзей, родственников, осмотры врачей и уже вечер – день прошёл, а в пересчёте на недели выходило совсем немного. Заживление шло хорошо, медсестра Надя, которая чаще всего забегала ко мне, искренне удивлялась таким темпам восстановления. Но секрет был прост, каждый вечер, как только палата пустела, я читала заговор, пока не чувствовала, как от истощения начинает кружиться голова. Главное, прошли боли, которые иногда донимали просто неимоверно, не помогали даже обезболивающие уколы.
Хорошо, что со мной не было соседок. Яков Иванович «выбил» для меня отдельные «апартаменты».
Но как бы долго ни тянулись недели и они складывались в месяцы, врачи и медсёстры поражались моим темпам выздоровления. Многие говорили, что такого не бывает, но спорить с результатами анализов и осмотров было трудно.
– Иванова, у меня для вас хорошая новость, – Александр Альбертович зашёл сегодня раньше обычного и был непривычно возбуждён, – мы посоветовались с коллегами, внимательно ещё раз изучили ваши показатели и пришли к выводу, что можно начинать реабилитацию. Раньше, чем планировалось. С завтрашнего дня у вас к медикаментозному лечению добавятся массаж и физиопроцедуры. Готовьтесь, теперь ваше здоровье в ваших руках, как говорится.
Оно и так было в моих ведьмовских руках, но я всё равно порадовалась этой новости:
– Как здорово! Но я хотела бы знать, сколько месяцев уйдёт на это? Понимаю, что процесс не быстрый, можете сказать хоть в самых размытых временных рамках?
Доктор задумался:
– Видите ли, судя по тому, как скоро вы поправились после операции, полагаю, что вам может хватить и половины требуемого времени, то есть от шести месяцев до одного года. Тут мне трудно вам что-либо обещать. Но с вашим рвением, мне кажется, всё пройдёт по первому сценарию. Воля к жизни – это главное условие для того, чтобы вы скорее поправились. А судя по обследованиям, она у вас просто неимоверная! Я в
