что поддамся на его хитрость, но пережитые беды были так болезненны, что я просто не могла их забыть. Стоило заснуть, в гнетущих кошмарах возвращались тягостные воспоминания о несчастных днях. Прислушиваясь к шагам слуг, я то и дело ожидала услышать голоса подлых негодяев, желавших совершить надо мной, беспомощной, насилие. Я слишком много пережила, выстрадала, чтобы забыть прошлое.
– Хорошо, поёшь позже, – отступил Даррен.
Его голос прозвучал спокойно, но он умел хорошо контролировать себя, когда это было выгодно, поэтому, несмотря на его доброжелательный тон, я оставалась напряжённой.
Даррен сунул руку в карман домашних брюк, достал небольшой бархатный свёрток и протянул мне.
Проснулось любопытство, однако я не спешила принимать его, опасаясь, что по вытянутой, похудевшей руке станет заметно, насколько я ослабела.
Прежде чем успела гордо ответить, что мне ничего от него не надо, Даррен положил свёрток на одеяло.
Что-то тяжёленькое и непонятное.
Нехотя потянула за тесёмки. Бархатный мешочек открылся, и я удивилась, увидев чудесной красоты ожерелье с багровыми камнями.
М-да. Думала, что он проявит большую оригинальность.
– Не надо, – отодвинула от себя подношение, даже не вытряхнув из мешочка.
– Если не хочешь принимать от меня, как дар, прими как артефакт, помогающий сдерживать неконтролируемые порывы магии. Сочетание пяти благородных камней помогает поддерживать равновесие.
– Без них вполне обходилась, пока на горизонте не появился ты.
– Каррина, перестань упрямиться. С древнейших времён люди знают, что магией легче управлять с помощью кристаллов и камней.
– А что же, когда меня сжигала неприрученная магия, не подарил? – хмыкнула ехидно, устав от бесполезной беседы и желая скорее избавиться от гостя. Надо скорее вылить еду и отвар, иначе я не только сдамся – ещё и тарелку оближу.
Даррен набычился, тряхнул головой.
– При тебе всегда были кристаллы. Я и Эванс доставали любые артефакты, которые могли тебе хоть как-то помочь.
– Да ну! – сощурилась я, уже не скрывая нарастающего раздражения. Живот болел, заверения Даррена злили. – То-то, когда меня везли в монастырь, на мне не было ни одного украшения! Даже оберега Светлой!
– Не может быть! Эванс лично надевал на тебя ожерелье! Не такое мастерски выполненное, но… Оно точно было! Ты только и делаешь, что оговариваешь меня! Ты, вообще, не ценишь великодушия. Другой бы на моём месте… – Шумно выдохнул через нос. – Не церемонился!
Почувствовав, что Даррен на грани, я ринулась в атаку. Мне не доставляло радости его злить. Я хотела, чтобы он перестал лицемерить и стал настоящим и в ярости проговорился. Он, конечно, кремень, но отнюдь не идеален.
– А я и не неверная жена, намеренно наставившие рога мужу! Я, дорого́й муженёк, тоже многое могу понять, на что-то закрыть глаза и простить, потому что никто не живёт безгрешно. Вот только можно простить человека, осознавшего и раскаявшегося в своём совершенном зле. Ты же, упрямо стоишь на своём, что ничего не знал, не замечал, не видел, в то время как меня морили голодом, лишали разума! И теперь ждёшь от меня душевного экстаза, только потому что Светлая одобрила наш брак? Да я презираю тебя!
Он нахмурился, хотел что-то сказать. Я выставила руку вперёд, чтобы не дать себя остановить.
– Уж не знаю как, но после бегства, когда меня перестали травить «спасительным» пойлом, я пришла в себя и стала собой. Такой, какая есть сейчас!
– Тогда почему в родовом замке, когда не было этого «пойла», в тебе не было ничего от этой, новой Каррины? – прорычал Даррен.
– Об этом знает только Светлая, – развела руками. – Кстати, а ты сам то пойло пил?
– Зачем мне было его пить? У меня не было дара. – Заметив, как я приподняла бровь, неохотно, сквозь зубы уточнил. – Не было, пока ты не разбудила мою драконью суть.
У меня от удивления вытянулось лицо. Даррен как будто стыдясь, тише уточнил:
– В моей крови малая толика драконьей крови. Без твоего дара, я бы никогда не стал полноценным драконом.
– То есть… – я ухватилась за мысль…
– Твой дар – магия огня, питающая сердце драконов. Я со слабой кровью, но твой дар, невероятно сильный, пробудил драконью суть. Теперь между нами связь. Я твой хранитель, защитник, а ты моё пламя, моя сила, моя душа. Ты не сможешь без меня. А я… – вздохнул горестно. – Без тебя. Теперь мы единое целое.
– Сочувствую, – ошарашенно выпалила я.
– Мне?
– Нам.
Брови Даррена удивлённо взметнулись. Он смотрел на меня, будто сомневаясь. И неожиданно спросил:
– Ты совсем ничего не помнишь о священной связи? – Схватился за голову и воскликнул:– Точно! Так и есть! Ты равнодушна к Эвансу, которого обожала больше, чем кого-либо! Ни разу не вспомнила о брате, хотя доверяла ему как себе и рвалась к нему при любой возможности! Не помнишь о нашем браке! Каррина, ты что, совсем позабыла о том, что было?!
Я молчала, не признавалась, но Даррен не глупец. Отпираться бессмысленно.
Повертела головой, наблюдая, как у муженька глаза вылезают из орбит от шока.
– Из-за зелья я вообще ничего не помню. Даже как звали родителей.
Он взвыл, откинулся и, схватившись за голову, принялся биться затылком по каменной стене, оббитой тонким шёлком.
– Не может быть! Не может быть! Почему всё это происходит со мной? В чём я провинился?!
– Тем, что неверный кобель и жестокий человек, спустивший присмотр за невменяемой женой на самотёк, – припечатала я.
– Ты ничего не помнишь, но уверена, что я лжец? – горько усмехнулся Даррен.
– Зато теперь я знаю, что я в уме. Я больше не робкая глупышка, могу о себе позаботиться сама! Знаю, чего хочу и буду идти к цели!
На губах ошалелого Даррена заиграла грустная улыбка.
– Я женился на той Каррине. И той Каррине с её явного согласия изменял. Но теперь ты другая Каррина. Как мне стать другим Дарреном?
– Зачем? Разве тебе плохо живётся?
– Моя жизнь тоже изменилась. Я стал другим. Хотя и в прошлом не был негодяем.
– Удивительные повороты жизни, – пожала плечом, ощущая себя опустошённой и измотанной.
– Что ты помнишь ещё обо мне? – задал вопрос Даррен.
– Всё плохое и ничего хорошего.
Тяжкий вздох стал мне ответом. Откинув голову и закрыв глаза, он заговорил:
– В те дни я жил в замке, иногда покидая
