Пламя лизало даже каменный пол пещеры – с тем же удовольствием, что и остатки гниющей плоти. Мгновение – и скелеты осыпались горстями серого пепла.
- Хватит, хватит! – замахал руками Велегор.
Вот теперь юный колдун слегка испугался: заклинание, действие которого он видел всего пару раз ещё на Туманных Островах, оказалось сложно унять. Магия рождалась им легко, но она каждый раз будто ждала случая, чтобы вырваться наружу без остатка, целиком.
- Всё!!! – исступлённо крикнул мальчишка.
Призрачное пламя погасло – нехотя, словно уступая превосходящей силе, но оставляя затаённую злобу проигравшего. Велегор огляделся.
Повсюду лежали груды серого пепла, часть пещеры оказалась выжженной дотла, почернели даже гладкие, вылизанные огнём камни. Мальчик несколько раз глубоко вдохнул, успокаивая дыхание. Мёртвых он не боялся – кладбище Ира было любимым местом для его детских игр, и одним из увлекательнейших занятий маленький Велегор считал пробуждение и усыпление усопших аборигенов. Но с тех пор утекло много воды. И он, похоже, успел слегка отвыкнуть…
Он как будто наступал себе на горло, направляясь в эту пещеру. Глодавшее его чувство вины оказалось непривычным; терзали мысли об отце, который, хотя и чувствовал себя с утра лучше, с постели не поднимался до самого его отъезда. Вначале мальчик дал себе клятву, что не станет колдовать – а значит, папе не будет хуже, да и слова своего он не нарушит. Усыпив Нифонта, убеждал себя, что это необходимость; накладывая заклинание невидимости, обещал, что в последний раз… А теперь оставалось лишь принять факт: попирая глас вопиющей совести, он применил одно из самых страшных, самых чёрных заклинаний, которые знал.
И несмотря на нехватку опыта, всё вышло просто отлично, с лёгкостью, какую сам Велегор не ожидал, с готовностью, с жадностью…
Любопытство оказалось сильнее совести. Тяга к запрещённому и жажда новых знаний толкали его шаг за шагом к каменному постаменту, на котором лежала большая закрытая книга. Обложка ожила при его приближении, и в мертвенном свете синего колдовского шара мальчик разглядел её внимательней. Закопошились склизкие трупные черви, переплетаясь в отвратительные узоры, раскрылся в центре налитый кровью глаз, уставившись на Велегора, потекли капли тягучего белого гноя из широко распахнутых век.
- Очень смешно, - пробормотал бывший тёмный повелитель. - Бородатая шутка с Островов…
Несмотря на кажущееся равнодушие, в первый миг испугался даже он, отвыкший от подобных трюков. Этой гадости в Норе было предостаточно, но неумолимая правда заключалась в том, что любой подобный морок, наложенный на книгу, вполне отражал её суть. А значит, перед ним одна из последних книг чёрной магии в мире…
Велегор оглянулся: снаружи его уже звали два встревоженных голоса, близнецы беспокоились. Глянув ещё раз на книгу, мальчик улучил мгновение и быстро щёлкнул обложку по центру. Она тотчас скукожилась, глаз закатился, втягивая в себя гной, слизь и червей, и закрылся окончательно, последним растворяясь на гладком кожаном переплёте.
- Так симпатичнее, - кивнул мальчик, касаясь совершенно обычной, на первый взгляд, книги.
Ему показалось, что пальцы обожгло огнём. На обложке проступил символ Клеветника, и книга распахнулась сама, открывая первый чистый лист, на котором тотчас начали проступать кривые буквы.
«Приветствую тебя, хранитель силы, сын мой Велегор. Наконец-то ты вернулся ко мне…»
- Врёшь! Ты не мой отец! – тотчас выкрикнул мальчишка и захлопнул книгу.
Некоторое время Велегор, дрожа от злости, стоял у постамента, неотрывно глядя на чёрный переплёт, затем медленно протянул руки и снял её с камней. Кому бы она ни принадлежала, её следовало забрать: кто знает, что может натворить безумец, который её сюда притащил? А кроме того… вот оно, тайное знание, об утрате которого он так сожалел! Ведь нет же ничего дурного в том, чтобы просто… читать? Так ли уж важно, что читать?
Велегор не знал. Он не думал об этом ни сейчас, ни потом, пряча книгу в заплечную сумку, которую ему подарил отец. Голоса близнецов снаружи становились всё громче и отчётливее: похоже, братья переселили страх и осторожно приближались к входу.
Развернувшись, мальчик решительным шагом пошёл прочь из пещеры, и вдруг остановился как вкопанный. Медленно он повернул голову и вгляделся в кучу тряпья в углу, нетронутую колдовским огнём. Чёрный кожаный балахон, капюшон, маска – всё это показалось таким знакомым… совсем как в Норе… неужели… быть не может…
Неужели кто-то из колдунов выжил?!
Велегор резко отвернулся, отчего длинные пряди хлестнули его по лицу, и выбежал из пещеры – как раз вовремя, чтобы встретить осторожно подкрадывавшихся к ней близнецов. При его появлении оба вскрикнули от неожиданности и испуганно уставились на товарища.
- Ты живой! – поразился Рамон. – Мы слышали твой голос, ты с кем-то говорил! И звуки!
- Ну так и чего вы ещё здесь? – тяжело дыша от лихорадочных мыслей, рассердился Велегор. – Я же сказал бежать и будить Нифонта!
- Что там было? – проигнорировал его тираду Рамон. – Ну же, расскажи!
- Ничего, - отрывисто бросил юный колдун, оглядываясь на пещеру. – Но трупов там действительно много.
- Ну вот, я же говорил! Что ты делаешь?..
Велегор вытянул руки, растопыривая пальцы, и братья испуганно ухватились друг за друга: земля под ногами дрогнула. Треснула скала, покатились мелкие камешки по склону, ухнула твердь, проседая под чудовищным напором. Лицо юного колдуна почернело от прилившей крови, губы побелели, по лбу скатились крупные капли пота.
- Велегор! Что ты делаешь?! Бежим отсюда!
- Велегор! Перестань! – Равен с ужасом посмотрел на перекошенное лицо товарища. – Хватит, Велегор!
Первые крупные камни рухнули вниз, верхушка холма дрогнула и провалилась, сплющивая то, что осталось от пещеры, за несколько бесконечно долгих секунд. Каменистый холм просел, как от удара гигантского кулака, и только сейчас Велегор пошатнулся на ослабевших ногах, медленно оседая на подрагивавшую тропу.
- Велегор! Не спи, что же ты! Равен!
Близнецы подхватили обессиленного товарища под локти и буквально потащили его на себе, бегом спускаясь к подножию холма. Вслед им катились камни, но, к их счастью, крупного обвала не случилось: холм был для этого недостаточно высок.
Ни один из них не оборачивался, но оба знали: проклятой пещеры больше не существовало. Поддавшись внезапному порыву, Велегор стёр последнее воспоминание здесь, в Валлии, о своей матери, ведьме по имени Виверия.
- Рамон, Равен! Мальчики! Вот вы где! – встретил их на поляне разбуженный обвалом учитель. – Неужто я заснул? Как так получилось? А где же вы пропадали? Почему меня не подняли?
- По-пожалели, - отвечал Равен, стуча зубами.
- Что это с вашим товарищем? Ваша милость, баронет! Мессир Велегор?..
- Я немного… устал… - пробормотал тот, не поднимая головы.
- Он упал, - подсказал испуганный Рамон, когда Нифонт, вскрикнув, указал на тонкую струйку крови у носа мальчика. – Мы решили прогуляться, а там обвал… камнем задело…
- Скорее, скорее домой! – переполошился наставник, поддерживая юного баронета. – Мальчики, живо отвязывайте лошадей!
До поместья добрались быстро. Нифонт сдал Велегора с рук на руки родному отцу, рассыпавшись в извинениях за то, что не уследил. Януш бегло взглянул на сына, чуть нахмурился, внимательно посмотрел на близнецов, прятавшихся за спиной у учителя с плохо и тщетно скрываемым потрясением на одинаковых лицах, и вздохнул. Нифонта успокоил и заверил, что ничего страшного с его сыном не произошло, и что он, Януш, утверждает это как лекарь со всей уверенностью.
Как только они остались вдвоём, Януш тотчас отвёл Велегора в постель, помог раздеться – походную сумку отложил вместе с вещами в сторону – напоил поданным кухаркой чаем и лишь затем провёл ладонью по нахмуренному, покрытому болезненной испариной лбу.
Велегор открыл глаза.
- Ты… ты ведь всё понял, да? – прошептал мальчик.
