- Эй! Да как ты смеешь делать вид, что меня здесь нет?! – кажется, безразличие Сайи только сильнее злило Альвину. – Ты у меня жизнь отняла – тебе и возвращать, слышишь?! Ты же магичка! Так сделай так, чтобы я ожила! Ты ведь меня по ошибке убила?! Знаю, что по ошибке... Вот и оживи! Ну же! Верни меня обратно, говорю тебе!!! Мне не нравится быть мертвой!
Тут Сайа резко повернула голову в мою сторону, и наши взгляды встретились. Какое-то время Сайа смотрела на меня, потом бросила быстрый взгляд на призрака, носящегося у нее над головой, снова на меня... На секунду мне показалось, что она приостановилась, будто собиралась ко мне подойти, но донесшиеся от обеденного зала голоса как будто заставили ее передумать. Отведя от меня взгляд, Сайа продолжила свой путь.
«И чего она от меня хотела?» - недоумевала я.
В обеденный зал я вошла последней. Остальные невесты уже были здесь – сидели за обеденным столом. Тут же, рядом, возле одного из окон, спиной к двери, стоял Тильман.
Когда слуга закрыл за мной дверь, распорядитель обернулся и сказал, словно украдкой улыбаясь в длинные усы:
- Кажется, все в сборе. – Он кивнул головой в приветственном жесте и добавил: - Рад вас видеть, соэллы. Думаю, вы догадываетесь, для чего позвал вас сюда.
Остановившись взглядом на каждой из невест, Тильман произнес:
- Сегодня я с удовольствием послушаю, что произошло с вами во время последнего испытания. Особенно меня интересует, удалось ли кому-нибудь из вас выполнить задачу и принести с собой из прошлого три оговоренные вещи: ключ, письмо и... слово.
Пока Тильман расспрашивал других невест, я размышляла над тем, что для меня полезнее. Признаюсь, что нашла все, что требовалось – будет больше шансов победить в отборе. Наверное. Может быть. Но это не точно. Да и дорого ли стоит победа в отборе, если супруги его светлости до сих пор не намного переживали невест? Это всего лишь отсрочка перед смертью, а перед ней, как известно, не надышишься.
Ладушки. Подойдем с другой стороны. Если я утаю, что ключ, письмо и слово – все нашла, все добыла, что мне это даст? Ну, подумаем.
Ключ. Вещичка Гранвиля. Чтобы спрятать ключик, Гранвиль сбежал из подземелья, где сам король озвучил погибельное для Равели пророчество. Очень бежал, очень хотел ключ спрятать. Одно это прямо указывает, что ключик – вещица весьма ценная. Я уже молчу о том, что, увидев ключ в руках воровки (это я о себе), Гранвиль пришел в ярость и пытался меня задушить.
Любопытно же, от чего этот ключик. Прям до того любопытно, что отдавать совсем не хочется.
Письмо. А тут прям даже и страшно отдавать.
«Последняя воля королевы, Сусанка, ты только подумай, а».
Помнится, даже Орвин Даркин был малость напуган тем, что прочитал в последнем письме ее величества. Говорил, мол, если кто-либо когда-либо произнесет вслух ее волю, неважно кто, неважно когда, то она непременно сбудется. И еще что-то там говорил о высокой цене, которую придется заплатить за исполнение желания королевы. Кому, кстати, придется платить?
Если задуматься, могу ли я такую вещь отдать в руки Тильмана? Очень похоже, что силой это письмо обладает весьма большой и сулит что-то весьма страшное.
Нет, нельзя. Все нутро прям вопит: что-что, а письмо отдавать нельзя.
И последнее – слово.
А вот здесь я не была до конца уверена. В подземелье, где был заточен Зарган, Дайнари попросила у Марая ответа, и ответил он весьма загадочно: «Зеркало. Тебе нужно посмотреть в зеркало». Из-за этой загадочности я и решила, что именно это слово должна была услышать в прошлом. Но ведь я могла и ошибиться. Возможно, как раз в этом случае в моей «находке» нет ничего ценного, и ею можно поделиться. Но во-первых, я в этом не уверена, а во-вторых, если не отдавать две первые находки, то нет смысла отдавать и эту.
Ну, и последнее. Если я совру, скажу, что ничего не нашла и вернулась с пустыми руками, Тильман меня раскусит? Будет он знать, что я соврала, если я совру? И если да, то чем мне это грозит?
Размышляя, я одновременно краем уха слушала разговор распорядителя с другими невестами. Все три девицы удрученно сообщили, что выполнить задачу им не удалось: никто не видел ни ключа, ни письма и ничего не может сказать о слове.
- Соэлла Бизар?
Ну вот, и до меня дошла очередь.
- Как мы уже все слышали, другим участницам отбора, увы, не удалось во время испытания выполнить поставленную задачу. И я искренне уповаю на то, что вам есть чем нас порадовать.
Встретившись взглядом с Тильманом – он прятал в усы загадочную улыбку, та же улыбка притаилась в уголках его глаз с рассыпанными вокруг мелкими морщинками, и смотрел так, будто видит меня насквозь, - я колебалась. А вдруг он знает, что я все нашла, и это проверка? Проверка – не солгу ли?
- Итак, соэлла Бизар?.. – торопил меня Тильман, не прекращая загадочно улыбаться, глядя на меня с лукавством во взгляде.
Что делать? Признаться? Соврать? Уличат во лжи и накажут? Или...
Стоп.
Тут меня посетила мысль, зарядившая уверенностью и даже ликованием.
Не уличат. Тильман не сможет.
Все просто: из прошлого с собой ничего нельзя принести. С чем ушел – с тем вернулся. А если я ничего не принесла, то и знать о моих находках Тильман не может!
- Увы, - вздохнув печально, потупила взор я, изображая всем лицом и видом, как удручает меня моя неудача, - но, как и другие соэллы, я вернулась ни с чем.
- Позвольте спросить, соэлла Бизар. – Мне показалось, или в «видящем меня насквозь» взгляде усатого распорядителя только что проскользнуло недовольство? – Вы не расскажете нам, что видели в прошлом?
- О, почти ничего! – прозвенело сопрано Сюзанны. – Сожалею. Я только бродила по замку, было темно, кажется, я заблудилась и долго искала выход, а потом вдруг попала в комнату, где стояло Зеркало Кархена. Я так обрадовалась! Признаться, в какой-то момент потеряла всякую надежду, что мне удастся вернуться обратно.
Я даже шмыгнула носом, изображая Ойвию Лантини.
Тильман смотрел на меня какое-то время пристально, словно пытался заглянуть ко мне в мысли, потом с вежливой улыбкой кивнул:
- Радует, что вы вернулись целой и невредимой, соэлла Сюзанна.
С этими словами он повернулся лицом к окну и спиной к невестам. Глядя в окно, но очевидно обращаясь к невестам, он сказал:
- Весьма прискорбно, что все вы вернулись с пустыми руками, соэллы. К сожалению, отсутствие указанных вещей, может сильно усложнить для вас последнее испытание. Собственно говоря... на всех предыдущих отборах невест из-за отсутствия ключа, письма и слова, которые я просил вас найти, с последнего испытания возвращалась живой только одна невеста. Остальные погибали. Ключ, письмо и слово... они могли бы спасти вас всех.
Тильман повернулся с прежней таинственно-проницательной улыбкой и развел руками:
- Но что уж тут поделать, верно?
Эти его слова заронили зерно сомнения в моих мыслях. Изнутри кольнуло неприятное чувство.
«Только что... я совершила ошибку?»
* * *
Не успела я закрыться в своей комнате с намерением подумать о словах Тильмана, как в дверь постучали.
Открыв, я озадаченно застыла – на пороге стоял не кто-нибудь, а Сайа Даркин собственной персоной. Над ней и вокруг нее носилось пышное призрачное тело и вопило яростным голосом:
- Верни меня к жизни, змея подколодная! Слышишь?! Сейчас же верни! Ты маг, я спрашиваю, или не маг?! А раз маг, так доставай мое тело со дна морского и возвращай в него мою душу, злыдня магическая! Убийца проклятущая! Возвращай как было, говорю! Не то спать по ночам не дам! В кошмарах являться буду! Пиявок в постель подброшу! Яду в питье подсыплю! Изведу-у-у-у, гадину! Немедленно сделай меня опять живой!
Сайа, однако, на Альвину Мизан даже не смотрела – смотрела на меня.
- Вы что-то хотели, соэлла? – не очень приветливо спросила я у магички.
