— Все хорошо, мама не даст тебя в обиду! — мои слова было вознаграждены еще одной зубастой улыбкой.
— Вы придумали имя? — медсестра появившаяся позади нас, несла регистрационный журнал.
— Никита! — мы с Димой выдохнули это имя в один голос, мелкий вдруг вздрогнул и поднял на нас свои глазенки.
— Ему понравилось, — улыбнулась медсестра и сделала запись, подтверждая его имя официально.
— На сегодня достаточно потрясений, пойдемте мамочка. У вас еще осмотр… — доктор стал подталкивать меня в спину. Я помахала сынишке и поплелась к выходу. Подождите, какой осмотр? Шрама то уже нет! Превращение убрало все напоминания о пережитом с моего тела, оставив только тоненькую розовую полоску, которая пройдет через пару дней.
Дима, правильно поняв мое выражение лица, подхватил доктора под руку и увлек в сторону, вещая о неотложном деле, которое он должен обсудить с этим гуру медицины.
Я облегченно вздохнула и доплелась до палаты, где уже сидела Аня с аппетитно пахнущим свертком из фольги.
— Еда! — строго сказала она, пресекая все мои вопросы. Кусок мяса в барбекю-соусе, с только-только схватившейся корочкой и розовыми прожилками внутри, исчез в моей пасти в одно мгновение. Аня усмехнулась и как фокусник достала из сумки второй
такой же сверток. Эту порцию, я уже ела не спеша, наслаждаясь каждым укусом.
— Я тебе говорила, как я люблю тебя? — я доела последний кусочек и откинулась на подушки, блаженно переводя дух.
— Много раз и почему-то всегда мысленно… — подколола меня Аня, доставая из сумки комплект одежды.
— А как же Никита? — я чувствовала себя хорошо, но выдержит ли волчонок дорогу домой?
— Дима уже договорился с врачом, что вас отвезут на реанимобиле. Оставаться здесь небезопасно. Слава выяснил, что верхушка недовольна таким разбазариванием их имущества.
— И что? — когти мгновенно появились на руках, рычание рвалось изнутри.
— Поедете в теплую страну, отдохнете. Медового месяца у вас не было, да и малышу морской воздух на пользу пойдет, — Аня невозмутимо достала загранпаспорта и билеты.
— Хочешь сказать, что мы должны улетать отсюда с грудным ребенком? Почему нельзя подождать пока он не окрепнет?
— Зачем Никита был нужен наемнику?
Волна липкого страха прокатилась по мне, после этих слов. Аня была права, если мой ребенок был настолько нужен наемнику, никто не гарантирует того, что за ним не придет усовершенствованная версия наемника.
— Что делать? — я бессильно пустилась на кровать, сжимая в руках билеты.
— Уезжать! — твердо сказала Аня, — По всем больничным записям, ты и Никита умерли во время операции.
— Что? — я рванулась к двери, но врезалась в Мишу подпирающего дверь с другой стороны.
Паника охватила меня полностью, вдруг это просто иллюзия, а на самом деле мой малыш лежит сейчас на холодном столе в морге?
— Очнись! — Аня хлестнула мне по лицу, приводя в чувство, — Это для вашей же безопасности. Никто не будет искать мертвых! Через два дня ваши тела якобы кремируют и если хозяева наемника объявятся, то ничего не найдут!
Дверь в палату открылась, появились Дима и Слава, втаскивающие большую сумку с молочными смесями, лекарствами и пеленками.
— Ты знал и молчал? — я не придумала ничего лучшего, чем выпустить пар на муже.
— И правильно делал, мы не знаем, сколько оборотней было выпущено из того подвала. Пока ты была в бессознательном состоянии, они могли выкачать эту информацию из твоей головы. Как только я разберусь, зачем им Никитка, вы вернетесь, — Слава подошел ко мне и обнял меня, успокаивая.
— У меня ощущение, что мы бежим с поджатым хвостом, — я уложила документы в сумку, стараясь не показывать, как мне не хочется уезжать.
— Сейчас мы должны отступить, после такого переполоха со стаей Старших, они еще долго не сунутся к оборотням. Мы воспользуемся этим временем и вычислим их логово, — Миша хищно улыбнулся.
— А мне что делать? — я осознала, почему мне не хотелось уезжать. Мое тело уже адаптировалась под эти реалии и адреналин.
— Ты теперь мама! — веско сказала Аня, — И в ближайшие лет пять у тебя не будет возможности ввязаться в какие-нибудь неприятности, уж поверь мне.
Врач тихонько постучал в дверь, оповестив нас о том, что автомобиль готов.
Я решительно поднялась с кровати и пошла на выход, слезы жгли глаза, но мне нужно было думать о будущем сына. Доктор объяснил во всех подробностях, как нужно ухаживать за младенцем во время полета. С другой стороны коридора к нам подошла медсестра с голубеньким свертком в руках. Из кружев на меня смотрели любопытные глаза Никиты. Он был возбужден до предела и рад тому, что его вытащили из этого странного ящика.
— Спасибо, доктор! — я взяла ребенка на руки, благодарно кивнула врачу и уселась на кушетку внутри автомобиля. Дима занес сумку и залез ко мне, Аня и Миша влезли за ним, за рулем устроился Слава.
— Поехали! — рыкнул он внутрь, трогаясь и включая мигалку. Мы неслись по шоссе, распугивая редкие машины.
Заметив мой интерес, Миша пояснил: — Если реанимобиль будет ехать медленно и без мигалок, мы привлечем еще больше внимания.
Сейчас, когда Дима сидел рядом, а Никита был у меня в руках, на меня накатило такое блаженство и умиротворение, что все остальное я воспринимала частично и даже не заметила, как мы уже заезжали на парковку аэропорта.
Выйдя из машины, я вдохнула этот осенний воздух и еще крепче прижала к себе малыша.
Вокруг пахло опасностью, Миша и Слава безошибочно вычислили несколько наемников, от них пахло застарелым порохом и снотворным.
— Что будем делать? — внутри меня уже кипела ярость, но нарываться на драку было просто самоубийством.
— Это просто люди, у них нет нашего обоняния. Паспорта у вас на другие имена и фамилии, сейчас немного поработаем над внешностью и полный порядок, — прошипела Аня, загоняя нас обратно в машину.
Через пятнадцать минут, я сгибаясь от хохота выползла из машины. За мной шел Дима, побритый налысо, в обтягивающей торс кожанке и таких узких джинсах, что казалось еще чуть-чуть, и они лопнут по заднему шву.
— Я тебе это еще припомню, — прошептал он Ане, принимая из ее рук два чемодана.
Мои волосы она не стала трогать, наоборот сделала мне невообразимый начес, в другом углу наплела косичек и подкрасила их синей тушью для ресниц. Из одежды мне тоже досталась косуха, кожаные штаны и тракторные ботинки.
Переодевшись, я взглянула на себя в зеркало и ужаснулась, бледное лицо сильно выделялось на этом черном фоне. Перехватив у Ани косметичку, я намалевала себе черные тени на пол лица, добавила карандаша и подкрасила этим же карандашом губы.
— Типичный подросток-гот! — ухмыльнулся мой лысый муж.
— На себя посмотри! — я хмыкнула и отвернулась, укладывая Никиту в слинг. Широкая куртка должна была прикрыть его от взглядов проверяющий, а уже непосредственно на паспортном контроле, я вытащу его и возьму на руки.
— Удачи! — тихо прошептали вслед наши волки.
Мы даже не вздрогнули, а уверенно двинулись на контроль. Дима шел позади меня, никак не показывая, что мы знакомы. Я шла размашистыми шагами, стараясь, чтобы полы куртки прикрывали волчонка.
Первый наемник без интереса посмотрел на меня и прижал палец к уху, переговариваясь с напарниками.
Я едва не улыбнулась во всю свою клыкастую пасть. Они не заметили! Очередь на досмотр передо мной быстро рассосалась, и я вошла в коридор, для проверки документов уже держа сына на руках.
Дима тоже успешно прошел мимо наемников, но направился в другой коридор для пассажиров летящих бизнес-классом. Волнение отпустило, когда после проверки паспорта мне вернули билет и открыли коридор ведущий к трапу.
Но борт самолета я поднималась с двойственными ощущениями, с одной стороны из меня рвалась радость, из-за того, как мы ловко обманули преследователей. С другой стороны мне было страшно, что им нужно от меня и Никиты?
Еще перед выходом я экранировалась от стаи, устроившись в кресле, я отпустила барьер и сформировав эмоциональное послание отправила его стае. После этого снова подняла барьер, вытерла слюни у ребенка и уставилась в окно.
