Выдохнув последнее слово, мужчина, вдруг склонившись к моим губам, коснулся их со щемящей нежностью. Провел рукой по волосам, второй рукой — обхватил за талию, притягивая к себе. Покрыл лицо легкими, словно касания ветерка, поцелуями.
На миг замерев, я забилась, пытаясь высвободиться. Он обманывает меня, он все врет! Он всегда лгал мне, и это — тоже какая-то ловушка! Он не может любить меня… Если бы он любил меня, то разве не дал бы понять раньше?
— Это неправда, — пробормотала я, отпихивая мужчину. — Вы врете, вы опять мне врете… Вы не можете любить меня!
— Я не планировал влюбляться, — признался лорд Каэл. Перехватив мои запястья, он завел их за спину, прижал к себе всем телом. — Но это правда. Правда, Сиэль.
— Но… Эрэнэй! — обвиняюще бросила я, делая новую попытку освободиться. Безуспешно, бороться с лордом Каэлом было все равно, что с железной плитой. — Вы… вы…
— Я обманул тебя, — отозвался мужчина. — Не удержался от того, чтобы не поцеловать… и назвал ее имя… чтобы ты не привязывалась ко мне.
— Вы негодяй! И манипулятор! — возмутилась я. Это признание почему-то взбесило меня сильнее всех остальных, и я замерла, меряя его гневным взглядом.
— Да, — согласился мужчина и вдруг наклонился ко мне.
Касание его губ обожгло огнем, дыхание — опалило. Он впился в мои губы, как утопающий — в единственный источник воздуха. Не дразняще, а так, словно умирал и этот поцелуй — все, что отделяло его от последнего вздоха. Точнее, словно он и был последним вздохом, и дракон пил его и не мог насытиться.
Мои губы разомкнулись под его напором, и именно этот исступленный пыл, эта серьезность заставили меня поверить ему. Он не врет. Он… любит меня.
У меня вдруг пропали все силы сопротивляться. Обмякнув, я замерла в руках мужчины — а потом несмело, робко ответила.
Почувствовав, что мои руки свободны, я закинула их на шею дракону. На миг оторвавшись от меня, он провел рукой по моей щеке — едва касаясь кончиками пальцев — и, обхватив за затылок, снова приник ко мне поцелуем. Его язык вторгся в мой рот, губы ласкали мои, и от каждого прикосновения по моему телу словно бы разбегались удары молний, проникающие в каждый нерв. Рука провела вдоль тела, сминая платье, легла на бедро. Мои собственные пальцы запутались в его волосах, и я медленно вдохнула, ощущая тонкий запах его парфюма и все еще не веря, что я действительно могу касаться его.
Кровь оглушающе шумела в ушах. Губы лорда Каэла спустились на шею, и я вдруг на миг испугалась, что это не он, а император — снова играет со мной в свои игры, внушает что-то, чтобы позабавиться. На миг широко распахнув глаза, я убедилась, что мы действительно в пустом зале приемов дворце Ханэй, и обнимающий меня мужчина — лорд Каэл.
Ему, вероятно, тоже вспомнилось что-то тревожное, потому что он снова вернулся к моим губам. Поцелуй, отчаянный, с привкусом горечи и вины, от которого у меня по щеке скатилась слезинка — и лорд Каэл отстранился. Обхватил мое лицо ладонями, стер слезинку большим пальцем. Выдохнул, пытаясь успокоиться. Я подняла на него вопросительный взгляд.
— Тебе нужно поторопиться, — с трудом выдавил он и, поднявшись, подал мне руку. От того, что он отодвинулся, мне тут же стало холодно и страшно. — К рассвету тебя уже не должно быть в городе.
— Я вам не оставлю, — произнесла я срывающимся голосом.
Только не сейчас. Когда я знаю, что мои чувства взаимны.
— Я обманул тебя и пытался выдать замуж за настоящего негодяя, — напомнил мужчина и добавил уже с нажимом: — Ты должна. Да и какое будущее нас ждет, если ты останешься? Никакого. Император не выпускает своих игрушек из рук, Сиэль. Поэтому ты должна бежать. Бежать, не оглядываясь. А я останусь тут — отвлеку их, сколько можно.
— Император сказал, что отпустит меня, если вы разрешите мне уехать, — вспомнила и умоляюще заглянула в глаза мужчине: — Мы можем уехать! Уехать в поместье Эттрейо!
— Он так и сказал? — лорд Каэл иронично усмехнулся. — Боюсь, он лукавил. Арнел не настолько великодушен. Поэтому… поэтому сейчас ты поедешь прямиком в Дом Пиона. Я заплатил хозяйке, и тебе там приготовили мужскую одежду и сменную лошадь — эта, с императорской конюшни, слишком приметная. Переоденешься, пострижешься — его пальцы ласково дотронулись до моих волос, уже достаточно длинных — и скачи во весь опор, пока не доедешь до границы.
— Эттероуна? — зачем-то уточнила я.
— Эттероуна, — кивнув, дракон всунул мне в руки глухо брякнувший мешочек. — Тут деньги и амулет для отвода глаз — для перестраховки. Подожди чуть-чуть, — мужчина вдруг вышел из комнаты, а когда вернулся через несколько минут, в его руках был плоский бархатный мешочек. Открыв его, он извлек обруч, усыпанный молочно-белыми опалами вперемежку со сверкающими капельками бриллиантов. Колье? Украшение для волос?
Опалы. Родовые камни семьи Эттрейо.
— На память, — мужчина передал мне обруч, и, лишь взяв его в руки, я поняла, что это не обруч, а диадема. — Поколения женщин рода Картрайтов выходили замуж в этом украшении. Теперь оно принадлежит тебе.
Я молча сжала диадему в руках, безотрывно глядя на лорда Каэла. Он что, думает, я смогу когда-нибудь выйти замуж? Забыть его, забыться с другим?
Последний закатный луч, мелькнув в оконных щелях, скрылся за горизонтом. Наступила ночь.
— Пора, — бросив быстрый взгляд на окна, произнес мужчина. — У нас мало времени.
Я закусила губу. Если я уеду…
— Все будет хорошо, — утешил меня лорд Каэл, видя, что я колеблюсь. Его голос был уверенным и спокойным, и моя тревога за него немного утихла. — Мне ничего не сделают. Если он не в силах удержать рядом девушку, разве могу я нести за это ответственность?
— Но… — заикнулась было я, однако мужчина, нагнувшись ко мне, запечатлел на моих губах быстрый поцелуй, заглушивший возражения.
— Все будет хорошо, — твердо повторил он и, взяв меня за руку, повел к выходу. Я отметила, что если до этого вечера мужчина избегал любых прикосновений, то сейчас, наоборот, буквально не мог оторвать от меня рук. Стремился наверстать упущенное? Или запомнить — перед тем, как мы расстанемся?
На глаза навернулись слезы. Сама я ни за что бы не смогла уехать — но лорд Каэл, не медля, вывел меня за ворота, усадил на лошадь и хлопнул ту по крупу. И вот уже она скачет, а я, сидя верхом, оглядываюсь на его высокую фигуру в темных одеждах министра — и она скрывается за поворотом. Последнее, что я увидела, это как лорд Каэл, покачнувшись, шагнул следом за мной.
И это буквально разбило мне сердце. Прижав руку ко рту, я заглушила всхлип, а по щекам ручьями потекли слезы. Мы больше никогда не увидимся.
Лорд Каэл хочет, чтобы я уехала в Эттероун. Он любит меня, но отпускает, чтобы защитить от императора.
60
Не знаю, каким чудом я нашла Дом Пиона этим вечером. Наверное, благодаря тому, что в этот час квартал развлечений был единственным ярко освещенным местом в городе. А Дом Пиона отличался от соседних знаний гигантскими опознавательными символами — собственно, фанерными пионами.
Передав поводья мальчишке у входа, я постаралась собраться. Сейчас нужно не рыдать, а выполнить указание лорда Каэла. Украдкой смахнув слезы, я сделала надменное лицо и смело шагнула в притон.
— Что пожелает гос… — встретившие меня давешние одинаковые девушки, углядев платье, дружно закашлялись. — Госпожа? — наконец выдавила одна из них, самая смелая.
Я мрачно и холодно улыбнулась. Сейчас мне было бы даже все равно, если бы на меня напали и попытались пленить. Наоборот, смогла бы выпустить пар и дикое внутреннее напряжение, от которого меня мелко колотило.
— Мне нужно встретиться с вашей хозяйкой, — бросила я, глядя прямо перед собой. Не потому, что боялась увидеть что-то неподобающее — а потому что на глаза опять навернулись слезы. Вдруг вспомнилось, как мы были тут с императором. Тогда я еще не знала, на что он способен. И как лорд Каэл встретил нас ночью на полдороге ко дворцу…
К счастью, девушки не стали строить предположений, зачем мне нужна их хозяйка, и просто проводили к ней в кабинет. Мне навстречу из-за массивного стола поднялась женщина в роскошном шелковом платье и с броским макияжем. Позади нее ровной стопкой выстроились бухгалтерские книги, подписанные по годам.
