Сглотнув, я натянула поводья, чувствуя, как сердце набатом стучит в груди.
— Что ты творишь? — прошипел лорд Каэл, подходя ко мне и за талию снимая с лошади.
Я на миг застыла в его объятиях — а потом подняла на него взгляд. Боюсь, в нем были написаны не уверенность и спокойствие, которые я безуспешно пыталась в себе отыскать, а дикая паника.
— То, что должна, лорд Каэл, — проговорила я непослушными губами.
В глазах мужчины мелькнула безнадежность, и он нехотя отступил на один шаг. Подал мне руку, и я оперлась на нее. Толпа позади умиленно ахнула: еще бы, так мило! Старший родственник ведет невесту в пасть хищника… то есть, в дом жениха.
— Я тут подумала, а почему бы не стать императорской женой, — произнесла я еле слышно. — Я ведь работала с ним вместе и… эээ… влюбилась.
Пусть лучше лорд Каэл думает, что я буду счастлива. Что я ничуть не жертвую собой ради его рода.
— Врешь, — безжалостно констатировал мужчина, и я тут же замолчала. Отчасти — потому что мне нечего было возразить. Отчасти — потому что мы сделали крошечный шаг вперед, и от ужаса у меня пропал дар речи. Вот он, миг позора.
— Лорд Каэл, — я медленно выдохнула. На миг прикрыла глаза. И постаралась отогнать тошноту, которая с каждым мигом мучила меня все сильнее. — Пожалуйста… уходите. Дальше я сама.
— Ну уж нет, — желчно отозвался мужчина. На его лице была явно написана злость на мое самоуправство, вперемежку с тщательно скрываемым отчаянием. — Если ты приехала, то придется вести тебя к воротам, а потом решим, что делать дальше. Когда зайдем внутрь.
— Вы не понимаете, — я застыла на месте, и мужчина, уже было двинувшийся вперед, был вынужден остановиться. — Я не могу войти туда.
— Вот именно, — произнес он, едва сдерживая раздражение. — Зачем ты вообще приехала? Сейчас ты уже должна быть на полпути к…
— Я не могу войти во врата, — выдавила я, уставившись прямо перед собой. На глаза снова навернулись слезы. — Они не откроются. Я не смогу стать женой императора. Но… я тут, и вы не потеряете свое положение.
Все. Я сказала это.
В первый миг мужчина даже не понял, о чем я — потому что уже открыл рот, чтобы продолжать уговаривать меня. Но тут он осознал смысл моих слов и застыл, невидяще глядя перед собой. Пальцы на моей руке сжались — и медленно, по одному, расслабились.
— Кто? — спросил он безо всякого выражения.
— Император, — отозвалась я еле слышно.
Сейчас он отшатнется от меня… Взглянет с отвращением… Может, даже плюнет на пол и уйдет. А я останусь тут, ждать, откроются ли эти клятые ворота, под презрительными и любопытными взглядами толпы.
Голова закружилась, и я чуть пошатнулась.
— Когда? — почти также тихо, как я, спросил лорд Каэл. И тут же ответил сам себе: — Когда меня арестовали…
Я лишь кивнула, сдерживая слезы. Да, именно тогда.
— Он заплатит за это, — прошипел мужчина, и в его голосе прозвучал с трудом сдерживаемый гнев.
Я не ответила — потому что в горле стоял комок слез. Я смотрела себе под ноги — ничто на свете не могло бы заставить меня сейчас взглянуть в лицо лорду Каэлу. И поэтому то, что он вдруг обхватил меня за плечи и развернул к себе, стало настоящей неожиданностью.
— Тогда делаем так, — негромко произнес он и, протянув руки, снял с моей головы диадему. Ту самую, которую сам вчера отдал мне. Я застыла, не решаясь шевельнуться. Поправив локон, мужчина осторожно, бесконечно осторожно водрузил украшение обратно. — Падаешь в обморок, я увожу тебя отсюда, и подумаем, что делать дальше.
Я подняла на него взгляд. Неужели ему… не противно? Трогать меня? После всего, что он только что узнал? Однако на его лице была написаны лишь всепоглощающая тревога и злость. И направлена она была не на меня.
— На счет «три», — скомандовал мужчина. — Раз, два…
— Его величество император! — провопили за стеной. Толпа на площади тут же повалилась на колени, а врата наложниц со скрипом поехали вверх, хотя я стояла шагах в десяти от них.
Мы опоздали. Император все-таки явился.
63
Он тут. Кровь вдруг отхлынула от лица, руки затряслись. А паника, комком засевшая в животе, взвилась и захватила разум без остатка. Если бы не лорд Каэл, который все еще держал меня за плечи, я бы, наверное, действительно упала в обморок.
Хотя, если бы не лорд Каэл, меня бы вовсе тут не было.
Глаза выхватывали лишь отдельные фрагменты происходящего. Лицо императора, его ладонь на ярко украшенной перевязи меча — для красоты, а не потому, что сегодня он собирался с кем-то сражаться. Темное одеяние — варварски роскошное, расшитое золотом и матово блестящими драгоценными камнями. Шапки евнухов, склонившихся позади его высокой фигуры. Застывшие в порыве служебного рвения стражники по обе стороны врат.
Император все же явился… Я вдруг почувствовала одновременно и облегчение, что лорд Каэл не успел воплотить свой план по моему спасению, и разочарование — по этому же поводу. Слишком опасно бежать. Но и оставаться — тоже…
Вот император медленно перешагнул невидимую границу между дворцом и внешним миром — и на меня вдруг обрушились звуки. Оглушительно громкие, они врезались в уши, отчего захотелось поморщиться — но я не осмелилась даже пошевелиться, замерев, как кролик перед удавом.
Приветственный рев толпы, хором скандирующей: «Да здравствует император!». Топот ног евнухов и придворных. Звон колокольчиков на поясах монахов храма Драконьей Матери, тоже участвующих в процессии. Такое ощущение, что император собрался взять в жены по крайней мере пятьдесят женщин, иначе откуда столько торжественности?
«Хорошо, что я приехала, — подумала я, и по позвоночнику пробежал запоздалый холодок. Иначе… Боюсь даже подумать, что было бы, если бы император явился с такой помпой, только чтобы выслушать от лорда Каэла новости о сбежавшей невесте».
Сочтя, что прошел уже достаточно далеко, чтобы встретить очередную невесту, император застыл на месте. Нужно идти к нему? Нужно идти к нему… Только как, если от ужаса подгибаются ноги, а голова непрестанно кружится?
Как во сне, я развернулась к правителю, после чего положила ладонь на локоть лорда Каэла, стараясь унять дрожь в пальцах, и мы медленно двинулись вперед.
Первый шаг, второй, третий…
Я брела, с трудом заставляя себя переставлять ноги, и способность воспринимать цельную картину мира постепенно восстанавливалась. Но вот — слишком быстро — мы остановились прямо перед императором Арнелом.
Все это время я упрямо смотрела в пол, стараясь сохранить нейтральное выражение лица. Вдруг император заподозрит что-то и прочитает мои мысли? Узнает и о попытке побега, и о планах лорда Каэла. О его чувствах! Что он тогда сделает со мной… А с ним?
Паника и тревога вгрызлись в меня еще сильнее, хотя это едва ли было возможно. Нужно успокоиться. Быть невозмутимой, как лорд Каэл. Ох, лорд Каэл… Он же не собирается сделать какую-нибудь глупость?..
От пришедшей вдруг на ум мысли стало только хуже. Мы стояли в шаге от императора, и рукоять его меча заманчиво блестела в лучах утреннего солнца — только руку протяни. С семьей лорда Каэла обошлись жестоко и несправедливо, а новость о том, что император сделал со мной, лишь добавила дров в костер неприязни. Не сорвется ли лорд Эттрейо? Не захочет ли отомстить, покончить с обидчиком одним ударом?
Но, бросив испуганный взгляд на лорда Каэла, я обнаружила, что тот уже снова закутался в свою ледяную отстраненность, и выдохнула. Только его рука, судорожно сжавшая мои пальцы, сигнализировала о том, что это напускное спокойствие — всего лишь маска.
«Маска человека, собирающегося мстить», — поняла я, когда мужчина, вскинув взгляд, произнес короткую речь.
О чем он говорил, я не расслышала, но вот его глаза… там горел холодный огонь. Такой, что мне стало дурно, и к горлу вновь подкатила тошнота.
«Лорд Каэл, одумайтесь! У вас уже есть все… Не ставьте свою жизнь и благополучие под угрозу!» Но вслух я этого, конечно, не произнесла, а лишь подавила очередную волну всепоглощающего страха за него.
