и рада застыть, но сердце так отчаянно застучало, что едва не оглушило меня. Волнение набирало обороты, потому что одно дело сказать нечто непоправимо грубое в определенный момент жизни, и совсем другое дело — потом найти нужные слова. Конечно, я предполагала вести себя так, словно ровным счетом ничего не произошло, только кто же мне даст? О, даже внешний вид Лесара намекал на то, чтобы я готовилась… К чему? К любым неожиданностям.
А раз так… Я глубоко вдохнула, выдохнула, снова набрала полную грудь воздуха и произнесла:
— Разрешите войти?
— Вы опоздали, адепт, — лениво произнес страж и, легонько оттолкнувшись от стены, направился ко мне. Адепты замерли, что Лесару очень не понравилось. — В чем дело, милейшие? Мастерство приходит только после долгих и упорных тренировок. Плачем и работаем, господа адепты!
Судя по взмокшим от пота волосам, гоняли мой курс интенсивно, потому что само занятие началось совсем недавно. И, похоже, в этом произволе была и моя вина.
— Так точно, страж Лесар! — отрапортовала я. — Опоздала! Разрешите приступить к занятию?
— Для начала я бы хотел узнать причину вашего опоздания, адепт Мидр.
Серые глаза хищно сузились. И это в то время, как расстояние между нами стремительно сокращалось!
Мамочки!
Интересно, о какой причине он желает услышать? Лишалась вами девственности! Или лишалась с вами девственности! Или лишилась вами девственности! Нет, последнее уже звучит не как причина, а как самое настоящее обвинение. Я же ни обиды, ни раскаяния, ни разочарования не испытывала. Более того, вполне вероятно, не отказалась бы повторить. Не сейчас, конечно, а так… при случае.
— Задержалась по семейным обстоятельствам, страж Лесар! — снова по форме доложила я. Причем, ни единым словом не соврала. Какую причину не возьми, она все равно окажется или семейной, или личной.
— Ах, по семейным… — протянул страж и… улыбнулся. Очень знакомо так, с предвкушением грозящего. Вернее, грозило все мне, а предвкушал это он.
Мамочки дубль два!
Кот увидел мышь, но, прежде, чем ее съесть, решил доставить себе удовольствие и поиграть с жертвой. Ну-ну! Иногда перед смертью даже у мушки вырастают клыки и когти. Но лучше не экспериментировать.
Лесар почти дошел до меня, и я собрала всю волю в кулак, чтобы позорно не попятиться.
— Очевидно, мне стоит пойти и доложить главному стражу, что тренировку я пропустила? — спросила я. Голос дрогнул, а в конце фразы вообще пропал.
— Очевидно, вам стоит пройти и приступить к тренировке, — произнес Лесар. — Правда, адепт Лютой сегодня отсутствует, и вашим напарником буду я. Весь курс говорит о ваших навыках ведения немагического ближнего боя, покажете?
— Вряд ли мой опыт ближнего боя можно назвать большим, — заметила я.
— Тренировки помогут его… — тут страж замялся, подбирая слова, но все же выдал: — Расширить.
«И углубить» — дополнил мерзкий внутренний голос, словно мы не занятие обсуждали, а кое-что, произошедшее на рассвете.
— Приступим? — спросила я, не отводя взгляда от серых глаз.
— Пожалуй, — это сказали мне, а вот всем остальным: — Работаем, господа адепты! Не отвлекаемся!
— Могу я вам предложить меч, адепт? — спросил Лесар.
В нашем с ним положении слово «меч» прозвучало как-то двусмысленно и аллегорично. Даже щеки опалило жаром. Могу предположить, что и кончики ушей покраснели, и сей факт не остался кое-кем незамеченным. Страж щурился, словно сытый кот, а вот мышке предстояло побегать.
— Благодарю вас, обойдусь, — ответила я. — Деревянным мечом при ближнем бое можно только заноз наставить, да и то в лучшем случае.
— Ваше право, адепт, — кивнул Лесар. — Прошу на исходную позицию.
«Прошу в позицию» — снова пошленько хихикнул голос. За собственные мысли стало стыдно.
Лесар это не Лютой, с ним так просто не разделаешься. В нем гармонично сплетались ум, ловкость и быстрота. А тело, в отличие от моего, было тренировано именно тут, на Леандоре. То есть, каждая мышца помнила движение при любом приеме. Получалось, на моей стороне только три преимущества, и два из них условны. Легкий вес может сыграть на руку, а вот внезапность и скорость реакции… Как повезет. Нужно действовать по обстоятельствам.
Минуту мы кружили, выискивая слабые стороны в противнике. И если во мне их было хоть отбавляй, то в сосредоточенном Лесаре, сильном, напряженном, как струна, я их вообще не замечала. Но и он медлил. Вполне вероятно, ему в красках пересказали наш поединок с Лютоем, и страж осторожничал, потому что опасался моей непредсказуемости.
— Ну что же вы, адепт, нападайте, — произнес он.
— Это приказ? — тут же спросила я.
— Совет.
— С вашим опытом, конечно, виднее, но рисковать-то мне.
И снова выходила какая-то двусмысленная чушь, а уж его следующая фраза заставила мое тело задрожать от предвкушения. Замечу, задрожать предательски, неожиданно и в общем-то подло.
— Я бы на вашем месте доверился и рискнул, — ответил Лесар, и облизал губы.
А я… Я вдруг вспомнила, какие ощущения дарят эти губы, какие тайные страсти способны разбудить, какое блаженство…. И в этом была моя большая ошибка!
Мгновение, и я уже лечу на кожаные маты спиной. Еще одно мгновение, и страж бы оказался на мне. Не то чтобы я сильно возражала. Тем более сейчас, когда его неосторожное, такое интимное движение, разбудило дремлющую чувственность, но спарринг есть спарринг.
Упор ногой в живот, и теперь летел Лесар, совершенно не ожидавший от меня такой подлянки. Вскочили оба, еще одна короткая схватка, и он снова на матах, но удержать победу я не смогла. Страж увернулся и тут же навис надо мной, удерживая в довольно земном и правильном захвате руку.
— Сдаешься? — шепнул он.
Где взять сил слабой, неопытной и почти влюбленной девчонке? Была бы моя воля, давно бы сдалась. Но проблема оказалась глубже, а ее решение — сложным, аналитически невозможным. Бой — ерунда, сегодня выиграл он, завтра я потренируюсь и наверстаю, а вот любовь… Моей хватало лишь на одного мужчину, а у Лесара… Адепты восхищались своим куратором, и за время его отсутствия рассказали не только о боевых подвигах блондинистого стража. Любовных побед было гораздо больше. При этом, никаких обид и разборок. Эх, умел, обожал, практиковал. Даже я попалась в его сети, пусть и вынужденно.
— Хочешь, чтобы я сдалась? — тоже очень тихо спросила я. Даже в спарринге я проиграла.
— Хочу тебя любую… — хрипло ответил он.
А я… Я закрыла глаза, чтобы не видеть веселые искорки в его глазах, или, не дай первородные, улыбки. Как же мне хотелось, чтобы это звучало серьезно и шло от души, от сердца, но увы, от Лесара ничего подобного и ждать не
