из зеркала и закружился вокруг нее. Мир накренился, превратившись в размытые голубые, белые и серебряные пятна, меховой коврик у ее ног сменился твердым камнем, когда она приземлилась обратно в Амараке.
– Рен? – Она схватила зеркало, но сестры уже не было. На нее смотрело только ее собственное испуганное отражение, окаймленное двенадцатью сапфирами, которые больше не светились.
Как только Рен вернулась в спальню во дворе Гринстад, она убрала волосы с глаз и надежно спрятала ручное зеркало обратно в сумку. Она ухмыльнулась, поставив баночку с землей на стол.
– Что ж, неплохое приключение.
Даже после восемнадцати лет жизни ведьмой она все еще поражалась безграничным возможностям магии. Иногда она могла забыть, как долго она жила – нет, процветала – в Эане, насколько могущественными были ведьмы до того, как Онак Старкрест прокляла свою сестру Орту и разделила их силу на пять нитей.
Рен резко выдохнула, узел беспокойства в ее животе развязался. Она была благодарна за возможность поговорить с сестрой, хотя могла бы обойтись и без ее предупреждения в конце. Конечно, Тор вмешался и предупредил Розу. Но прямо сейчас Рен не могла думать о капитане или о своей сестре. Она почувствовала облегчение, когда сапфиры погасли, избавив ее от необходимости давать обещание Розе, которое ей оставалось только нарушить.
Тем не менее часть Рен жалела, что не могла остаться с Розой в Амараке и проснуться утром, чтобы посмотреть, как солнце встает над затерянными башнями, прежде чем отправиться вместе на поиски королевства Поцелованное Солнцем. Но нити ее судьбы тянули на север, и прямо сейчас она должна сосредоточиться на том, чтобы вытащить себя и Банбу из Гевры целыми и невредимыми. Одобряет это Роза или нет, есть только один способ сделать это.
Рен пообещала воскресить принца Анселя и планировала выполнить это обещание.
Она села за туалетный столик и набрала полную пригоршню земли. Земля отливала янтарем в свете костра, шепот древней магии покалывал ее кожу. Рен улыбнулась. Хорошая земля, могущественная, орошенная водопадами Амарака.
Она положила перед собой дохлую мышь и посыпала ее безжизненное тельце щепоткой земли. Она произнесла новое заклинание, желая, чтобы существо вернулось к жизни. Земля, исчезая, замерцала, но мышь даже не дернулась.
Рен фыркнула и вновь потянулась за землей.
– Вставай, бесполезный грызун! – еще одно заклинание, более жесткое и короткое. Ничего! Она выругалась и попробовала еще раз. А потом еще, еще… Минуты превращались в часы, огонь в камине медленно угасал. Терпение Рен было на исходе, и, что еще хуже, в комнату начал проникать пронизывающий холод.
– Это все пустая трата времени, – пробормотала она, опускаясь на стул. Она должна была догадаться, что все не так просто. Что потребуется нечто большее, чем горсть земли и хитрая рифма, чтобы вырвать дух из пасти смерти и оживить его. Если она не могла оживить одну несчастную мышь, то как она воскресит Анселя?
Рен откинула голову назад и застонала. Как только Аларик поймет, что она понятия не имеет, что делать, он выместит всю злость на Банбе. Она заключила невозможную сделку с невозможным человеком, и, чем дольше она сидела в комнате и смотрела на мертвую мышь, тем туже затягивалась петля на ее шее. Она вскочила и принялась расхаживать по комнате, чтобы согреться. Снаружи, в беззвездной темноте, бушевала метель, ветер стонал, и гора скрипела, как старый дом.
«В Гевре царит тьма, – раздался в голове голос Банбы. – Воздух пропитан ею. Это похоже на древнюю магию. Нечистую магию».
У Рен все сжалось внутри. Может, дело в мертвых мышах или воющей метели, но страх пустил в ней корни. Она знала: если позволит им расти, пламя ее магии погаснет и вскоре любые чары окажутся невозможными. Ей нужно снова увидеть Банбу, чтобы выпросить секрет магии смерти у своей бабушки, прежде чем незнание Рен уничтожит их обеих.
Она достала из шкафа белый меховой палантин и накинула его на плечи, чтобы не замерзнуть, затем достала из банки еще горсть земли, аккуратно завернув большую ее часть в носовой платок. Она настойчиво постучала в дверь: когда та открылась, земля высыпалась из ладони – и Инга упала на пол.
Рен перешагнула через охранницу и вышла на четвертый этаж дворца Гринстад.
Она повторила путешествие в подземелья, проделанное ранее, спустившись сначала по одному лестничному пролету, затем по другому, эхо ее шагов терялось в прерывистом вое метели, колотившей ледяными кулаками в окна. Они были завалены снегом, в мерцающих коридорах царила зловещая тишина. Дежурившие солдаты спали на своих постах, звери дремали у их ног. Было более поздно, чем думала Рен.
Вскоре она добралась до лестницы, ведущей в большой атриум. Она остановилась, чтобы полюбоваться великолепным стеклянным куполом и небом, белым и кружащимся над ним. На мгновение Рен показалось, что она оказалась в ловушке между сказкой и кошмаром: ледяная красота этого далекого мира завораживала, но, когда она подбиралась ближе, угрожала задушить ее. Ведьма хотела двинуться дальше, но замерла, поставив ногу на верхнюю ступеньку.
Женщина в белом вернулась. Королева Валеска, как и прежде, сидела за стеклянным пианино, неподвижная и мраморная, как статуя. Бледные тонкие пальцы лежали на клавишах, слишком легкие, чтобы издать звук. Рен положила руку на хрустальные перила и на цыпочках поднялась на следующую ступеньку, напрягая зрение, чтобы разглядеть лицо женщины.
Почему королева приходит сюда каждую ночь? Рен хотела незаметно обойти ее по пути в подземелье, но, подойдя ближе, не смогла отвести взгляда от выражения боли на ее лице. Валеска была странно неподвижной.
Женщина вздернула подбородок и поймала Рен в ловушку бледным взглядом. Рен замерла. Королева подняла длинную тонкую руку, словно собираясь проткнуть девушку пальцем. Встревоженный внезапным движением дремлющий снежный барс высунул голову из ближайшей ниши. Рен развернулась на каблуках и попыталась убежать по лестнице, но ее нога зацепилась за ступеньку, она споткнулась, выбросив руку, чтобы остановить падение, и ухватилась за хрустальную балюстраду, зашипев, когда острый край впился ей в ладонь. Девушка быстро поднялась, оставив багровое пятно крови, и поспешила обратно в спальню.
Если королева закричит или снежный барс решит погнаться за Рен, она потеряет не только недавно приобретенную землю, но, возможно, и жизнь. У Рен перехватило дыхание, когда она перепрыгнула через Ингу и оказалась внутри. Она закрыла глаза в ожидании, но никто не пришел. Снежный барс не последовал за ней.
В спальне стало темнее, в камине догорали последние угольки. Девушка сбросила палантин и обнаружила, что он весь
