бассейн.
Нимфа ворвалась, принеся с собой пронзительный аромат кувшинок и летней росы. Она всегда пахла так, словно секунду назад вышла из озера, и вода еще не успела окончательно стечь.
– Ну что, ты готова? – быстро осмотрела меня, отметила отсутствие эннена и недовольно поцокала языком. – Давай быстрее! А то девчонки опять займут тот удобный выступ под водопадом!
Я оглянулась на Эли.
Сильфа молча кивнула нимфе, отвернулась и царственно проплыла вглубь своей комнаты. В отличие от нас, она училась на втором курсе. И не любила, когда кто-то из моих сокурсниц заглядывал к нам в квартирку. Но если к Ниаррэ относилась лишь с легкой прохладцей, то ифрисс терпеть не могла.
– Тара Лунару видела? – выпалила я, когда сильфа захлопнула дверь в свою комнату, и мы с Ниаррэ остались вдвоем.
– Нет, а должна была? – нимфа откинула вуаль и с любопытством уставилась на меня.
– Да, он только что торчал у нас под окном, – я с запозданием прикусила язык.
Ниаррэ пожала плечами:
– Не видела, я с другой стороны подошла. А что?
– Нет, ничего.
Ладно, не буду расспрашивать ее про эту Фьерну. А то вон как глаза заблестели в предвкушении сплетен.
Быстро собравшись, кивнула на выход:
– Идем?
А сама по привычке скрестила пальцы, чтобы не столкнуться с Арденом, когда будем выходить из башни.
Между башнями, которые занимали первый и второй курсы, находился трехэтажный корпус. В нем жили третий четвертый курсы. А в подвале этого корпуса был вход в пещеры с бассейном. Вот туда-то мы и направились.
Но мои надежды не оправдались.
Арден все еще был там. Стоял возле оборотницы и любезничал с ней. Давил лыбу во все тридцать два, или сколько там у него.
Краем глаза он, видимо, заметил, как мы с Ниаррэ вышли из башни. Потому что обернулся к нам.
Нимфа обменялась с таром вежливым кивком, а я только поджала губы.
Короткий путь лежал мимо оборотня и его подружки, которая теперь тоже смотрела на нас. Причем я почувствовала ее оценивающий взгляд и поняла, что он меня раздражает.
Дернула Ниаррэ за руку:
– Пошли в другую сторону.
– Ну нам же тогда придется весь комплекс обходить! – тяжко вздохнула подруга, но послушно повернула за мной.
Я пошла прочь быстрым шагом.
Надеяться, что Арден не узнал меня под вуалью, было нелепо. Ну хорошо, хоть следом не побежал и не стал выяснять, почему это я не здороваюсь.
– Все еще сердишься на него?
– Что?! – я затормозила так резко, что Ниаррэ врезалась мне в спину.
– Ой! – она потерла нос. – Осторожнее! Я вообще-то красивой выйти замуж хочу!
– Что ты сказала? – я обернулась к ней.
– О чем?
– Ну, только что? Почему я должна на него сердиться?
– А… так разве ты не из-за него ногу подвернула?
– Нет, – буркнула я и продолжила идти, – из-за собственной глупости.
– А ты знаешь, что тар Лунара и принц повздорили из-за какой-то лейвы?
Я наградила ее изумленным взглядом:
– Н-нет… – ответила с расстановкой. – А когда это было?
Неужели из-за той оборотницы?
– Вчера. Я думала, Эли тебе все рассказала. У нас же был сводный урок по физподготовке. Мы только собрались на стадионе, как вдруг заявился принц. Ты бы видела, как наши ифриссы сразу вытянулись в струнку: грудь вперед, зад – назад, – она захихикала. – Только он на них даже не глянул. Прямым ходом направился к тару Лунаре и у всех на глазах схватил его за грудки!
– Рандир? – ахнула я.
– Ого, вы так близки? – не менее удивленно ахнула нимфа.
Я мысленно надавала себе подзатыльников за длинный язык. Всегда забываю про местные правила.
– Ладно, идем, – поспешила отвлечь подругу от скользкой темы. – Так что там было? Они подрались?
– Нет, конечно. Кто ж будет драться с его высочеством? За такое можно и на плаху попасть. Но девчонки, которые стояли к ним ближе всех, расслышали, как принц сказал: “Не трожь мою лейву, пес. Не смей на нее смотреть! Иначе я сделаю так, что тебе даже здесь будут не рады!”
Во рту появилась горечь.
Я отвернулась, радуясь, что вуаль скрывает выражение моих глаз.
Не знаю, о какой лейве говорил принц, но мне его слова не понравились. Зачем так оскорблять Ардена? Он ведь не просился учительствовать в Саартоге. Это король направил. Вот пусть принц и разбирается со своим папашкой.
И вообще, почему все так и норовят обозвать Ардена псом? Потому что он оборотень?
На уроках истории мы уже изучили прошлое этого мира. Так что я знала, что много веков люди и оборотни воевали между собой. Под конец оборотней осталось так мало, что они сами предложили заключить мир. Но люди поставили особые условия и потребовали с оборотней клятву служения.
Особыми условиями стал запрет селиться в человеческих городах и вступать в браки с людьми, чтобы не смешивать кровь. Но хуже всего было то, что оборотни оказались в зависимом положении. И ради выживания они согласились на это.
Так что несмотря на ровное отношение других таров к Ардену, я понимала: он в Академии персона нон-грата. Изгой.
Сжимая кулаки от обиды за Ардена, я оглянулась.
Мы ушли уже довольно далеко вдоль корпуса, оставалось свернуть за угол и обогнуть вторую башню. А тар Лунара все еще не двинулся с места. Правда, теперь он стоял боком ко мне, склонившись к оборотнице и держа ее руки в своих руках.
Сердце неприятно заныло. Быстро отвернувшись, я нырнула за угол.
***
Когда мы с Ниаррэ добрались до бассейна, там уже было шумно от девичьего смеха и голосов. Раздевшись до нижних рубашек и аккуратно сложив одежду, мы поспешили в воду.
– Ну вот, – надулась Ниаррэ. – Наше место уже кто-то занял.
– Ничего, давай просто поплаваем.
До самого обеда мы плескались все вместе. Потом нимфы убежали в столовую, а я осталась. Не хотела идти, боясь снова столкнуться с Арденом. Да и аппетит куда-то пропал.
Так что я перевернулась на спину и просто лежала так в полном одиночестве, раскинув руки на водной глади. Смотрела в высокий куполообразный свод, разглядывая прозрачные сталактиты. Пока течение не унесло меня под небольшой водопад на дальнем конце озера. Здесь вода была ледяной, и я очень скоро продрогла.
Выбравшись на берег, быстро оделась. А потом села на каменный выступ, обняв колени, словно Аленушка с известной картины, и поняла, что больше не могу делать вид, будто со мной все в порядке.
Тут, среди воды и камней, я расплакалась.
А спустя два дня на моем
