Её дурацкая тревога прошла, но выражение лица Спейда было отрешённым, ничего не предлагающим взамен. Возможно, неявка сегодняшним вечером предполагаемой девушки Спейда и вызовет у кого-нибудь сильное раздражение.
Осознание, что после завтрашнего дня она никогда больше не увидит его, походило на удар в живот. Несмотря на лучшие намерения, её эмоции к Спейду были выше разумения. Почему, ох, ну почему Спейд был единственным мужчиной, сумевшим вселить в неё чувства, которые, как она думала, умерли вместе с Рэнди?
— Хорошо, — сказала, наконец, Дениз. — Ещё одно представление, если поможет.
Он улыбнулся, и что-то сверкнуло в его пристальном взгляде.
— О, безусловно поможет.
Спейд стоял в алькове на первом этаже, скрытый тенью, и наблюдал за Дениз, спускающейся вниз по лестнице. Восхитительная, подумал он, разглядывая платье тёмно-лавандового цвета, обхватывающее её руки и оставляющее плечи оголёнными, с глубоким декольте, хорошо подогнанной талией и пышной юбкой, колеблющейся при каждом её шаге. Оно принадлежало концу восемнадцатого столетия, было модернизировано путём замены множества крошечных пуговиц застёжкой-молнией и изготовлено из самого прекрасного итальянского шёлка. С ожерельем из бриллиантов и аметистов, подходящими серёжкам, усеянными аметистами гребнями, удерживающими причёску, и длинными белыми перчатками до локтей, Дениз была похожа на королеву.
Он выступил из тени, когда она достигла основания лестницы, взял её руку, одетую в перчатку, и поцеловал.
— Ты невероятно красива.
Она вспыхнула.
— Спасибо. — А затем рассмеялась. — У меня флешбэки той сцены из Титаника с Леонардо ДиКаприо и Кейт Уинслет у большой лестницы, но учитывая конец фильма, полагаю, это нехорошее предзнаменование.
Спейд оторвался от её руки, но не отпустил.
— Не волнуйся. Единственные айсберги здесь совсем крошечные и подаются в бокалах.
Её глаза блуждали по нему в очевидном удовольствии от его подходящего одеяния восемнадцатого столетия, но когда он поймал ее пристальный взгляд, она тут же посмотрела в сторону. Невидимая стена, казалось, окружила её, несмотря на то, что он всё ещё держал её за руку.
— Так какова повестка на сегодняшний вечер? — спросила она в деловой манере, распрямляя плечи.
Оценить Вэба. Посмотреть, кто его союзники. Заполучить тебя голой в свои объятия ещё до восхода солнца.
— Просто кажись безумно влюблённой в меня, этого должно быть достаточно.
Она почти холодно улыбнулась, укладывая свою ладонь на изгиб его руки.
— Будет сделано.
Спейд задумался над резкой сменой её настроения. Она всё ещё сердилась на него за то, что он накричал на неё, когда долго не мог найти? Или же она была мрачна, потому что полагала, что ей предназначено вечно быть связанной этими метками? Должно быть так, решил он, наблюдая за ней боковым зрением. Достаточно скоро она поймёт, что он не собирается предоставлять её такой судьбе.
— Мы поприветствуем наших гостей, когда они приедут, а затем будем пить, танцевать и общаться, как на любой другой обычной вечеринке. Несмотря на то, что я не ожидаю неприятностей, попытайся не удаляться от меня или Альтена.
Как будто его вызвали, появился Альтен в современном смокинге и белой маске поверх глаз.
Дениз издала тихий смешок.
— Что за маска?
Спейд вытащил лавандовое творение из кристаллов с гребенками для крепления к волосам.
— Это бал-маскарад, разве я не говорил тебе?
— Нет, не говорил, — сказала она, принимая маску и вертя её в руках. — Весь наряд такой красивый. Кто я?
— Мария Антуанетта. А я — Король Луи XVI.
Она бросила на него задумчивый взгляд.
— Они оба были казнены.
Спейд наклонился, касаясь губами её уха.
— У меня нет абсолютно никакого намерения позволить истории повториться с нами, дорогая.
И она не повторится. Дениз не пострадает от той же судьбы, что ждала Гизельду в виде несвоевременной смерти. Он удержит её в безопасности. На сей раз он не потерпит неудачу.
Дениз сделала шаг назад, увеличивая между ними расстояние, и немного принуждённо улыбнулась, сосредотачиваясь на Альтене.
— А ты кто?
Альтен усмехнулся, низко кланяясь Дениз.
— Казанова, конечно.
Дениз пыталась запомнить имена, сопоставляя их с масками, но быстро поняла, что с таким количеством людей она никогда не сделает это без ошибок. Для импровизированного бала Спейд постарался на славу, заполнив комнату битком. Или несколько комнат, если быть точнее.
За исключением Спейда и Альтена единственным человеком, которого, как знала Дениз, она не забудет, был Вэб. Он практически вскользнул в дом — высокий мужчина в насыщенно-чёрной маске с кристаллами, покрывающей желтовато-коричневые волосы и лицо, которое было вполне привлекательным, судя по тому, что сумела разглядеть Дениз. Его чёрный костюм тоже был украшен кристаллами, искусно акцентирующими края его рукавов, плеч, пиджака и брюк. После того, как Спейд представил их, и она приняла комплимент по поводу своего платья, она спросила его о костюме.
— Космическая чёрная дыра, — объяснил Вэб, поднимая уголки губ в улыбке вежливой и вызывающей одновременно.
Нечто смертельное и неодолимое; конечно, Вэб выбрал такой костюм специально, чтобы встретить потенциального нового соседа-вампира. Она предположила, что прийти в наряде огромного главаря тюрьмы было бы слишком уж очевидным заявлением.
— Как захватывающе, — сказала Дениз. Это прозвучало даже вполне искренне.
Женщина с Вэбом, которую Дениз отнесла к вампирам просто потому, что никто не смог бы дышать в таком тесном платье, не выглядела довольной, когда Вэб объявил, что надеется, что Дениз прибережёт ему танец. Спейд засмеялся и сказал, что попытается отпустить её от себя на достаточное для этого время, но за гладкостью его голоса, казалось, ему это тоже удовольствие не доставило.
Пока вечер тянулся, Дениз продолжала напоминать себе не сосредотачиваться на Вэбе и тех, кто был с ним, и не искать лицо Натаниэля под каждой мужской маской в комнате. Какой смысл? Она приняла решение оставить поиски Натаниэля. А завтра она уедет, чтобы никогда не увидеть Спейда снова, если только он случайно не заглянет к Кэт и Кости, в то время как она будет с ними. Эта мысль беспокоила её больше, чем понимание, что она останется заклеймённой на всю оставшуюся жизнь. Несмотря на старания быть осторожной, она позволила себе влюбиться в него. Потребовалось дождаться кануна её отъезда, чтобы действительно понять, как много он стал значить для неё. Как могла она притворяться, что они счастливая парочка, когда её уже израненное сердце болело так, будто разбивалось снова?
