Дениз прекратила танцевать.
— Ты женат? — выпалила она.
Несколько голов повернулись в их сторону, и Дениз вспыхнула. Спейд еле сдержался от смеха.
— Когда я был человеком, дорогая. За прошедшие столетия она умерла.
Вампиры вокруг продолжили танцевать. Брак в понимании немёртвых был намного более крепким союзом, чем человеческий брак. Сейчас, будь он женат согласно вампирским законам, он бы рисковал жизнью Дениз. Наказанием для любого, приведшего к нарушению супружеской верности супругом вампира, была смерть без возможности репрессии, а обманутый супруг должен был пожелать осуществить это своё право. С очень длинными жизнями вампиров неудивительно, что брак среди них был необычен. Даже у людей было достаточно проблем с браком, хотя это обязательство в лучшем случае длилось всего полстолетия.
Щёки Дениз были по-прежнему темнее нанесённого макияжа. Спейд не возражал против её вспышки; это ему понравилось. Если бы она не ревновала от самой идеи, что он может быть женат, значит, она не испытывала к нему чувств, которые он хотел.
— Ты женился на ком-то из-за денег? — прошептала Дениз с явным неодобрением в тоне.
Он наклонился.
— Она вышла за меня из-за моего титула, — прошептал он в ответ. — Это целиком и полностью было из корысти, уверяю тебя.
— Ты любил её?
Задав этот вопрос, Дениз резко вдохнула, отводя взгляд. Было ясно, что она сожалела о том, что спросила.
Он не сожалел, и всё по той же самой причине: её ревность нравилась ему.
— Нет, равно как и она меня, — ровно ответил он. — Мэдлин хотела повысить своё положение при дворе, а я не делал тайны из необходимости в её деньгах. Это была взаимовыгодная договорённость.
И несчастная, как и множество условленных браков в то время.
— Однако, несмотря на полную казну Мэдлин, это было лишь вопросом времени, пока мой отец снова не забрался в долги.
Прошедшие годы позволили Спейду изложить остальное без эмоций, окрашивающих его тон.
— Поначалу он скрывал это от меня. Оправдывался, что письма от знакомых или сплетников при дворе. Но когда он проиграл самому Герцогу Уорику в висте и не смог заплатить, тот пожаловался королю.
А так как его отца ещё и поймали в постели молодой прекрасной герцогини, Уорик не был в настроении для милосердия. Он собрал всех придворных, которым задолжал его отец, разжёг их бешенство, а затем попросил короля о правосудии от имени их всех.
— Они пришли за отцом ночью, чтобы забрать в Ньюгейтскую долговую тюрьму, где он бы гнил, пока не возместил бы всё до последнего гроша, — сказал Спейд. — Уорик знал, что отец не проживёт достаточно долго, чтобы я успел найти способ вернуть его долги. Даже молодые и сильные заключённые постоянно умирали в Ньюгейте. Он сделал это не для того, чтобы заключить в тюрьму, а чтобы убить.
— Поверить не могу, что его могли упечь в тюрьму за долги, — задохнулась Дениз.
Спейд издал искажённый смешок, вовремя разворачивая её в танце.
— На самом деле, одной из отличительных черт того времени является то, что нельзя было заявить о банкротстве и продолжать свою жизнь, особенно если подвергнешься королевской ярости. Состояние моей семьи было конфисковано короной, Мэдлин бросила меня, так как мой титул теперь ничего не стоил, а отец всё сильнее болел в тюрьме. И я пошёл к герцогу, чтобы предложить ему сделку: перевести долг отца на меня.
Воспоминание о том дне всё ещё обжигало: Уорик, смеющийся над ним, насмехающийся, что скоро он похоронит своего отца, а затем, наконец, потребовавший, чтобы Спейд умолял его перевести долг. Спейд сделал это, принимая, что оскорбление спасёт жизнь отца, и не сознавая, что Уорик согласился только потому, что знал, что это причинит его отцу ещё большую боль. Так и было. Отец спился и умер за менее чем два года после высылки Спейда.
— Но ты знал, что отправишься в тюрьму …
— Дениз. — Спейд удерживал её взгляд. — Кроме свободы мне больше нечего было терять, и я знал, что через некоторое время верну её. А мой отец совершенно точно умер бы в тюрьме. Какой у меня был выбор?
Он знал, что из всех людей на свете она поймёт, учитывая, какой опасности Дениз подвергала себя ради семьи за прошедшие несколько недель. Это была ещё одна общая их черта.
Она вздохнула.
— Так поэтому тебя отправили в тюрьму.
— Не ожидал, что мой приговор будет не как у отца, но Уорик решил, что будет очень забавно убедить короля, что я буду полезнее короне, если меня сослать в колонию Нового Южного Уэльса, чем просто оставить сидеть в тюрьме. Во время морского рейса я и встретил Криспина, Яна и Тимоти.
— И вы стали друзьями, — мягко произнесла она.
— Не сразу. — Спейд поднял бровь. — Меня, будущего графа Эшкрофта, приковать цепью к обыкновенным негодяям, которые, без сомнения, заслужили каждую минуту их наказания? В течение многих дней я не соизволял даже разговаривать с ними.
Дениз улыбнулась его преднамеренно надменному тону.
— И что же сломало лёд?
— Спустя несколько дней терпения моего молчаливого презрения, Ян начал изводить меня. Говорил, что я, должно быть, незаконнорожденный сын торговца рыбой, родившийся без языка, и всё в таком роде. Наконец, я высокомерно сообщил им всем, что я барон Чарльз Томас Демортимер, дворянин, и не заслужил ссылку. Я думал, что Криспин спал, но после этих слов он открыл один глаз и сказал: «Демортимер, да? Синяя спальня, фиолетовые шторы… Чёрт, о чём ты думал, позволяя повсюду рассовать все эти павлиньи перья?»
Дениз потребовалась секунда, но затем её глаза расширились.
— Твоя жена была одной из тех женщин, что нанимали Кости, когда он был жиголо?
Спейд засмеялся.
— Я был ужасно оскорблён в тот момент, но рейс был слишком ужасен, чтобы заботиться этим слишком уж долго. Мы почти погибли на пути к колониям. А оказавшись там, снова чуть не умерли из-за надзирателя. Мы зависели только друг от друга, и во мне начали расти чувства к ним, будто мы одна семья.
— Что случилось с Тимоти? Не думаю, что я когда-либо видела его с Кости и Кэт.
— Он отправился в длительный отпуск много лет назад в поисках доказательства, что Каин, отец всех вампиров, всё ещё жив. По правде, я подозреваю, что где-то по пути Тимоти убили. Уже больше восьмидесяти лет никто из нас ничего о нём не слышал.
Она выглядела задумчивой.
— Мне жаль слышать это, но по крайней мере ты, Ян и Кости остались друзья на все эти годы.
— Иногда благо исходит даже из самых ужасных обстоятельств, — спокойно сказал Спейд.
Дениз отвела взгляд. Она решила, что он ссылался на Рэнди, но Спейд был последним человеком, который мог сболтнуть такую ерунду о поиске блага в убийстве любимого. Он имел в виду метки демона, которые привели к нему Дениз. Они оба потеряли любимых по одной простой причине, что жизнь время от времени бывала жестокой, но, несмотря на это, возможно они смогут найти счастье снова, друг с другом.
