Кара
И снова возвращение в реальность дается мне не сразу. Сегодня явно не мой день. Вчера был мой. Вчера все было замечательно. А сегодня все уж слишком погано, но…
Но рядом нет Виктора, и одно это придает мне силы.
Открываю глаза. Медленно, смаргивая с ресниц мутную хмарь. Сложно понять, где я. Повсюду царит полумрак. Густой, вязкий, он наползает на пол и стены, стирая их, усиливая ощущение нереальности происходящего.
Может, брежу? Может, все это не на самом деле? Вдруг я уже в той клинике, где меня якобы должны вылечить? И стук каблуков мне просто мерещится, а напирает на меня не тьма, а комната с мягкими стенами.
Клац! — и меня ослепляет яркая вспышка света.
Жмурюсь, пытаюсь прикрыть глаза руками и понимаю, что связана. Сижу на стуле, который подозрительно скрипит и шатается, и почти не чувствую свои руки. Запястья перетянули на совесть, так, что уже немеют пальцы, а с губ срываются почти маты.
Стук каблуков становится громче.
— Ну, привет, соня. Уже думала, не проснешься.
Голос знакомый. Очень. Как и аромат духов. Приторно-сладкий, цветочный — сейчас он кажется тошнотворным.
— Рита, что происходит?
Постепенно глаза привыкают к яркому свету, и я различаю склонившуюся ко мне Флорес. У нее за спиной… кулисы? А если скосить взгляд влево, видны темные ряды кресел, расчертившие полудугами пустынный амфитеатр.
Боги, где я?
— Так и не догадалась? — Рита мягко улыбается. — Тебя выбрали, Кара. Поздравляю!
Она определенно ненормальная. Маньячка. Моя Рита, с которой я чуть ли не каждый день обедала, терпеливо выслушивала бесконечные потоки сплетен и рассказы о неудачных свиданиях.
— Поздравляешь с чем?
Мой голос звучит хрипло и резко. Флорес морщится, но не отходит Стоит рядом, словно чего-то ожидает А может, кого-то? Замечаю, как она то и дело бросает себе за плечо взгляды.
— С началом новой жизни, — щебечет, улыбаясь. — Вернее, с окончанием старой. А что будет ждать тебя по ту сторону, я не представляю.
Интересно, синт еще с ней? Светлая магия на него не подействует, а темную силу я по-прежнему в себе не чувствую. Разве что далекие, слабые отголоски. Их точно не хватит, чтобы превратить робота в груду металлолома.
— Значит, это ты убивала фей. Но зачем?
Флорес поджимает губы, словно о чем-то сожалеет.
— Не я. Я только недавно прошла обряд посвящения и дала себе клятву, что ты станешь моей первой.
Она это серьезно? Обряд посвящения? Первой?
А я еще переживала, что это у меня, возможно, не все дома. Но по сравнению с да Коста и Флорес я не просто нормальная. Я, мать вашу, идеальная!
— Зачем?
В триллерах так обычно и поступают. Тянут время, задавая тупые вопросы. И при этом осматриваются, ища хотя бы какую-то лазейку, чтобы при первой же возможности слинять от убийцы. Что тут у нас? Сцена с изъеденным временем дощатым полом. Краска с половиц давно облупилась, бархатные кулисы пропитались пылью. Запах затхлости протравил все видимое пространство.
Сколько в Акре театров? Десятки, если не сотни. Этот явно заброшен и явно очень старый. Как минимум столетие отпраздновал.
Не стоит и надеяться, что привлеченный шумом, сюда явится какой-нибудь сторож.
Йорги!
— Зачем? — Рита презрительно кривится. — Чтобы не позволить тебе быть с ним. Потому что это нечестно! — От обиды, ревности, злости она едва не топает ногами. — Я столько раз пыталась привлечь его внимание, а стоило тебе появиться, как он сразу в тебя влюбился. Несправедливо!
— Ты влюблена в Ксанора?
Рита не отвечает, но мне и так все становится ясно. Конечно! И как же я раньше не замечала?! Все ее разговоры, все сплетни всегда сводились к нему одному. Она знает поименно, с кем он встречался. Знает его любимую еду и рестораны. Помнит, как молитву, места, где он предпочитает отдыхать, какие онлайн-журналы читает. С кем просто общается, а с кем дружит.
Она знает про него ВСЕ.
А я, дура такая, просто считала ее болтушкой и сплетницей, не замечая в ней чувств.
Ненависти ко мне и любви к нему.
— И что теперь? Ты меня убьешь?
Улыбнувшись, Рита кивает:
— Только надо дождаться остальных. Такое не всегда случается, обычно убивают быстро, чтобы не попасться. Но ты, Кара, ты особенная. — Она снова улыбается, почти ласково. — Ты единственная сумела заполучить сердце Ксанора Хороса. Я бы отправила ему твое, но нужно следовать плану.
После ее слов мне уже ни о чем не хочется спрашивать. И так все ясно. Меня вот-вот грохнет ненормальная. И лучше бы мне выбраться отсюда сейчас, пока не подоспели эти ее остальные.
Прикрываю глаза, пытаясь сосредоточиться на силе. Мне сложно обращаться к свету, блокаторы мешают, но, если бы Рита до меня дотронулась, возможно, я бы смогла на нее воздействовать.
— Что такое? Так просто смирилась? — звучит, оскорбленно, голос Риты.
Обиделась, что не реву и не прошу о помиловании?
— Просто гадаю, когда ты успела стать такой сукой.
— Ах ты ж… — Флорес заносит руку и отвешивает мне пощечину.
Слишком мимолетное соприкосновение. Мне нужно больше!
— И это все? — Несмотря на то, что скула противно ноет, я улыбаюсь, дерзко и вызывающе. — Все, на что ты способна? Я даже ничего не почувствовала.
— А сейчас?
Что-то прошипев, Флорес отвешивает мне еще один удар. При этом другой рукой с силой сжимает мое плечо, и я, не обращая внимания на боль в щеке, в висках, жестко и твердо приказываю:
— Развяжи меня!
Флорес замирает Стоит передо мной, хлопая глазами, и не разжимает пальцы, продолжает за меня держаться.
— Развяжи. Меня… Живо!
Вздрагивает, словно ее накрыло ледяной волной, а потом опускается на корточки у меня за спиной.
— Скорее, Рита… Скорее…
Ее пальцы, влажные от пота, напоминают червей, ползающих по моим запястьям. Но сейчас это неважно. Я готова вытерпеть что угодно, лишь бы убраться от этой чокнутой.
Скорее… Как можно скорее…
Почувствовав, что меня больше ничто не держит, подскакиваю и слышу:
— Хорошая попытка.
Сердце в груди болезненно сжимается. Не успела.
Проклятье!
На сцену с двух сторон поднимаются женщины в черных платьях. Низшие. Несмотря на то, что на них маски, одна из них мне хорошо знакома.
Как и раздавшийся за спиной голос:
— Попалась, крошка.
Зажмуриваюсь, понимая, что все, теперь точно попала.
Низшие стекаются к центру сцены, к желтому пятну света, беря меня в кольцо. Рита молчит, она все еще под воздействием, зато темная сволочь по имени Ханар Морена молчать не собирается.
Обойдя меня по кругу, подается ко мне, шепчет на ухо:
— А ты у нас, оказывается, с сюрпризом. Импланты есть, но силу не блокируют. Кажется, я начинаю понимать, чем ты его так зацепила.
— И ты тоже с ревнивыми бабами? Тогда почему не в платье?
Ханар криво ухмыляется, а спустя мгновение я получаю удар под ребра и тяжело падаю на сиденье. Больно!
Перед глазами стремительно темнеет.
— Не шипи, Дерзкая. Так ведь он тебя называет? Тебе идет, Кара.
Значит, все-таки он исполнитель. Логично ведь, что убивает мужчина. Ну сколько там сил в этих сушеных спицах? Не будь на мне влияния Виктора и наркотика от синта, я бы с легкостью свернула шею каждой. Никакой тьмы для этого не надо.
Но теперь здесь Ханар, и это все усложняет. Еще и синт, как назло, появляется. Подходит к матери высшего и, кланяясь, словно какой-то дворецкий, протягивает ей обтянутый синим бархатом футляр. И как по команде дамы в масках начинают улыбаться.
Дряни!
Я очень люблю ужастики, но сейчас не тот случай. Вот серьезно!
Может, меня спасет кто-нибудь? Есть желающие? Кто-нибудь, кроме Виктора. Его я даже при сложившихся обстоятельствах не желаю видеть.
И, кажется, сейчас как никогда следует тянуть время. Потому что из футляра сонора психопатка достает кинжал с широким ребристым лезвием, сверкающим и переливающимся в свете софитов.
