было столько всего, что стало откровенно дурно. Больше всего ему хотелось сейчас найти Хэлу, но как, где, что вообще произошло? А внутри шептало ему, что он сначала должен разобраться в том, что случилось. Сначала сделать то, что он должен сделать как феран. Почему Хэла ничего не сделала? Зная её, Рэтар был действительно уверен, что глупая наложница уже мертва и весть о том, что нет, удивляла.
Пройдя мимо кухни, он услышал рыдания девчушки и голос Миты, успокаивающей её. Роара не было — значит рванул в харн. Феран зашёл в помещение и встретился с полным ужаса взглядом Миты, а Найта, увидев его сжалась и моментально перестала рыдать от страха, да и дышать кажется тоже.
— Достопочтенный феран, — заикаясь произнесла Мита, вставая и закрывая собой девочку. — Она не воровала ничего, прошу…
— Выйди, — сказал он резче, чем хотел, но Мита порой бывала невыносимо упрямой, а тратить время на уговоры он сейчас не хотел. Ему нужно понять, что случилось и найти чёрную ведьму.
— Простите меня, достопочтенный феран, — всхлипнула девочка, когда Мита, повинуясь его приказу вышла в коридор. — Простите, прошу вас, я нечаянно. Я… я…
Она тряхнула головой, потом спрятала лицо в ладонях и снова заплакала.
Рэтару стало так жаль её — обрезанные волосы, грубо, наискосок, явно в гневе и чем? Кинжалом? На шее были красные следы от пальцев и царапины от ногтей. Шера, вот же, злая тварь.
— Найта, — он сел перед ней и положил руку на колено, отчего девочка сжалась. — Посмотри на меня, девочка.
Она подняла на него свои заплаканные глаза. Простая, всегда улыбающаяся, Митой ей было строго настрого запрещено попадаться ферану на глаза и девочка усиленно старалась выполнять это указание, порой так рьяно, что было смешно.
— Расскажи мне, что случилось, — попросил он спокойно.
Рэтар знал, что его боялись. Чувство страха, почти животного, которое рождалось внутри у всех людей ферната, его никогда не радовало, никогда не вызывало в нём триумфа, но это порой помогало просто держать всё под контролем, а вот в такое время, как сейчас: холодное, голодное, злое — это было то, что нужно. В конечном итоге он просто научил себя не обращать на это внимания.
“Делай то, что должно, — говорил отец, — остальное не имеет значения. Грызи глотки, будь чудовищем, убивай без сожаления, если так надо. Не показывай слабости. Не показывай сомнения. Будь для них богом, иначе нельзя. Иначе они погубят тебя и погибнут сами!”
Найта силилась совладать с собой, что было сложно. Она выглядела взрослой, но взрослой не была — в голове её были только сказки и детские мысли, которым она сама с собой смеялась, сидя в уголочке двора, чтобы никому не мешать.
— Я нашла камушек, когда была с домашними на стороне харна, — она всхлипывала и глотала слова, но старалась говорить внятно. — Я его взяла, он был красивый, серкий, сверкал так. А потом Шера стала кричать… она… забрала камушек, — девочка показала ему свои руки, исцарапанные и грязные, — она сказала, что я воровка, что своровала у неё камушек, но я нашла… правда-правда, достопочтенный… фе-феран, я нашла на полу…
Она заплакала.
— Тише, тише, — он погладил её по руке.
— Шера взяла кинжал свой, сказала, что за воровство руки отрезают, я так испугалась, — она стала захлёбываться слезами и попыталась вобрать в себя воздух, чтобы продолжить. — Я спрятала руки, а она, она… она меня за волосы взяла, потянула больно-больно, а потом рванула и отрезала мне их…
Больше она говорить не могла, потому как горечь от этого воспоминания захлестнула её, да и не было смысла в продолжении. Рэтар переплёл пальцы рук и уткнулся в них лбом, пытаясь понять, как быть и что делать.
— Найта! — решение так себе, но хоть что-то. — Найта, девочка, послушай меня.
— Вы накажите меня, достопочтенный феран?
— Давай договоримся, — как можно мягче проговорил он и она согласно кивнула, хотя глаза её были полны страха. — Ты дашь мне слово, что ты никогда больше так не сделаешь. Если ты найдёшь что-то подобное, то не будешь это трогать и скажешь взрослым — Мите, Хэле, стражникам, мне, бронару или митару, — на упоминание о Роаре она изменилась в лице, глаза её, даже сквозь слёзы засияли открытой и невероятной радостью. — Обещаешь?
Она отчаянно закивала. Это конечно было опрометчиво, потому как могло обратиться небольшой катастрофой — всё, что она будет находить, значимое или совершенно бесполезное, теперь будет проходить контроль старших. Но лучше так, чем побои, разодранная в кровь кожа и отрезанные волосы.
А ведь ещё надо было разбираться с Шерой.
И, боги, искать Хэлу! Лишь бы она ничего не натворила в бессильной злости.
— Хорошо. А теперь смотри, — он достал из кисета несколько камней, — выбирай любой.
Она удивлённо захлопала глазами, переводя взгляд с камней в его руке и обратно на лицо.
— Любой-любой? — с придыханием спросила она, размазывая слёзы по щекам.
— Любой, — улыбнулся Рэтар.
— И вы не будете меня пороть?
— Нет, — ответил феран. — Но про уговор не забудь.
— Нет. Я поняла, — сказала она с придыханием. — А можно вот этот, сирзый?
— Тебе нравится цвет? — кажется именно такую же горушку она хотела подарить Роару.
— Да, очень, — на её лице расцвела невероятная улыбка, когда он положил ей в ладошку сирзый хилит.
Камень был не таким дорогим, как тот, который, судя по цвету, если она правильно сказала, а он правильно понял, был у Шеры, но достаточной стоимости, чтобы можно было купить несколько платьев или не самой худой еды почти на лунь. Хотя для неё это был просто красивый камушек.
— Найта, девочка, скажи мне ещё, что ты Хэле сказала?
Девочка вздрогнула, погрустнела, прямо на глазах потухла, словно магический слих.
— Я её обманула, — она всхлипнула.
— Обманула?
— Да, я не хотела, — Найта была очень расстроена и напугана. — Но Шера такая страшная была и так кричала, так шипела, я очень испугалась и обманула Хэлу. Ой, она теперь на меня злиться, да? Достопочтенный феран, я не хотела. Я так люблю Хэлу, я не хочу, чтобы она меня воровкой считала, но она же считает, да?
— Нет, — повёл головой Рэтар и сжал её руку. — Не считает. Всё хорошо. Хэла тоже тебя очень любит.
— Правда?
— Да, я знаю, — он погладил её по щеке и глаза её зажглись детской надеждой.
Феран вышел в коридор, где во всю голосила Мита. Рядом с ней стоял хмурый Роар.
— Не наказывай её, Рэтар, она дурочка, она… Рэтар… — начала причитать Мита.
— Феран, Мита, я твой
