Неужели из-за прочитанного послания? Или из-за ссоры с Эвансом?
Однако… Даррен неожиданно поймал меня за руку и, притянув к себе, крепко обнял.
– Не бойся. Ничего не бойся. Мы дадим им отпор. Они пожалеют, что посмели оклеветать тебя.
Я попала в западню и не знаю, как из неё выбраться.
Даррен, если бы хотел, мог сейчас запугать меня и под предлогом защиты Милии уговорить отправить дочь в дальнее укромное место. Я бы с мукой и тяжёлым сердцем согласилась. Однако же он даже не заикнулся об этом. Более того, нежно гладил меня по волосам, спине и убеждал:
– Мы справимся. Всё обойдётся. Я рядом…
Слова простые, самые обычные, но выдержка Даррена, спокойствие, его сила духа не просто восхитили, а покорили меня снова и навсегда.
– Я не позволю причинить тебе вред.
Даррен обхватил моё лицо горячими ладонями и приподнял подбородок, заставляя посмотреть на него. В его взгляде я прочитала, что он сделает всё возможное и даже больше ради меня.
– Разве можно надеяться на счастливый исход? – Отчаянно хотелось верить, что и в этот раз беда минует, но получится ли? Враг коварен и опасен. Мне не может везти без конца.
– Верь мне.
Слуги сновали, услужливо расставляя стол, тарелки, стулья в кабинете, который когда-то ненавидела.
К этому времени я немного успокоилась, от поданных блюд исходил отменный аромат, только в горло ничего не лезло. Даррену буквально пришлось меня уговаривать поесть.
– Ничего не скажу, пока ты, Каррина, не съешь хотя бы пару ложек.
– Ты что-то знаешь? – встрепенулась я.
– Ешь, разговор потом…
Перекусив, я и вправду почувствовала себя немного лучше, а слушая спокойный голос Даррена, даже поверила, что мы и вправду сможем победить.
– Эрнеле боится опоздать. Решил, что лучше действовать сейчас, не дожидаясь, пока ты окрепнешь и обретёшь союзников при дворе. Именно поэтому псы спешат. В этом их сила. И в этом их слабость. Я тоже не сидел без дела и готовился…
Я послушно сидела рядом с Дарреном на софе, укутанная шерстяным, колючим пледом, внимательно слушая. Бархатный тембр Даррена успокаивал, и, хотя я боролась с сонливостью, сон одолевал меня…
– М? – вздрогнула, когда поняла, что меня куда-то несут.
– Это я, – шепнул Даррен, опаляя макушку тёплым дыханием. – Извини, что разбудил. Несу тебя в твои покои. Там тебе привычнее спать. И удобнее. А я пока займусь делами.
– Какими?
– Я должен разобраться в кое чём. Это очень важно. Для тебя, для всех нас.
– А Эванс?
– Он будет рядом с тобой. Спи.
Я помнила, что засыпа́ла в своей постели, что рядом ворчал Эванс, располагаясь на низком стуле, однако проснулась в совершенно другом месте.
– Эванс, где мы? – спохватилась, когда увидела золотую лепнину и мраморные колонны у окна, из которого открывался незнакомый вид на море.
– В королевском замке, Каррина. Сир Гевин сообщил, что ситуация тревожная, и ты должна быть под усиленной охраной. Рисковать нельзя. Руки у Эрнеле длинные. Только тут ты в безопасности.
– А Милия, Марти? Дети, Жиаль?
– Все тут, – успокоил Эванс. – Даже двое рыжих наглецов, что плюются из окна абрикосовыми косточками и шокируют фрейлин дерзкой невоспитанностью.
– Это ребята могут. Но из-за стеснения.
– Страшно представить, чего молодчики станут вытворять, если будут чувствовать себя как дома, – улыбнулся устало Эванс. Он провёл рядом со мной всю ночь и спал сидя. Бедный.
– Дома мамаша Тильри их бы быстро отчихвостила и затолкала им эти косточки… – Глаза брата округлились, и я притихла, смущённая. – Не знаю, Эванс, что ты подумал, но я имела в виду, что мамаша затолкала бы близнецам-шалопаям мусор за шиворот, чтобы впредь неповадно было сорить в её элитном заведении.
– А-а! – Закивал растерянный братец. Он был не в силах поверить, что я та самая скромная девочка, которая осталась в его воспоминаниях. Зато он окончательно проснулся.
Пока Даррен занимался делами, Эванс рассказывал о нашей прошлой жизни, обо мне, о семье. Не думаю, что это как-то поможет при разбирательстве с инквизицией, однако так я меньше переживала.
Так бы и слушала его, если бы не пришли горничные и не стали меня придирчиво собирать.
Означало это лишь одно: уже скоро будет решаться моя судьба. Строгий, светлый наряд с глухим воротом, который для меня выбрали, подтверждал это.
Глава 30
Напряжение читалось по жестам и смятению фрейлин, суровости гвардейцев, охранявших меня.
В соседних покоях раздался тихий, натужный смешок, но даже эту маленькую вольность быстро пресекли.
Я уже не сомневалась, что ситуация складывалась чрезвычайная, опасная, и отправила Эванса собирать слухи.
Стоило брату удалиться, ощутила себя среди надменных придворных одиноким маленьким воробушком, которого нарядили в неудобный скромный наряд с жёстким воротом, в котором так же комфортно, как в смирительной рубахе. Зато, по мнению фрейлин, в нём я смотрелась изящно, целомудренно, невинно.
Узкие рукава жали подмышками и ужасно раздражали. Подол с небольшим шлейфом путался под ногами. Я была напряжена до предела, когда в покои вошёл советник Эрильдо.
Я порывисто поднялась и кинулась к нему навстречу.
– Граф, что происходит? Только не говорите, что ничего особенного.
– На наших глазах творится история, – вздохнул советник, потирая переносицу. Его костюм в некоторых местах был излишне мятым. Из-за бессонной ночи глаза покраснели, а отёки стали заметнее. Кажется, граф ночью не спал.
– Вы видели Даррена?
– Да, он с королём. Скоро придёт к вам, дорогая. Не волнуйтесь.
Я ждала Даррена с нетерпением. Он, в отличие от эгоистичных, разряженных придворных, считал меня равной по уму, эрудиции и рассказывал о сложившейся ситуации правду, пусть она и была неприглядной. А эти шумные павлины хитрили, утаивали све́дения, считая, что иначе я впаду в истерику.
Хотелось их всех выгнать, но это расценят как приступ истеричности, поэтому я сомкнула зубы, скрестила пальцы замком и просто игнорировала происходящее. Чтобы яркие цвета нарядов, перьев и украшений не мельтешили перед глазами, старалась смотреть в окно.
Вдруг в толпе фрейлин заметила родное лицо. Даррен, вежливо приветствуя дам, пробивался ко мне, держа в руках жёлтую веточку.
Она, покрытая пушистыми, душистыми цветочками, стала лучиком света, отдушиной. И если прежде я бы, возможно, отказалась принимать от Даррена цветок, то сейчас приняла с удовольствием.
Он сел рядом и, заметив мой грустный взгляд, успокоил:
– Я видел Жиаль и детей, они в порядке.
– Спасибо, – улыбнулась я, услышав за утро первую хорошую новость. – Где она?
– С близнецами и остальными. Им так проще держаться во дворце. И охранять их так проще. – Заметив мой недоумённый взгляд, уточнил: – Они свидетели. Лучше пусть будут на нашей стороне, чем на стороне инквизиума.
– Жиаль и Рыжики не стали бы против меня свидетельствовать.
– Ты плохо знаешь Эрнеле. – Заметив, как я переменилась в лице, вздохнул: – Думала, что я хочу растерзать глупых, самонадеянных юнцов?
Именно так и думала и теперь испытывала стыд. Особенно подметив, что Даррен всю ночь не спал, во дворец примчался, сменив только сюртук, даже волосы едва пригладил. И то, кажется, справился с помощью пятерни.
– Ты не говорил, что они могут понадобиться как свидетели.
– Не хотел тревожить тебя, надеясь, что обойдётся.
– Не обошлось?
Даррен покачал головой.
– Этого, Каррина, и следовало ожидать. Ты привлекла внимание. О тебе отзывались восхищённо. Враги испугались.
– Мне страшно, – призналась я и прикусила губу, чтобы сдержать нахлынувшее волнение.
– Мы об этом никому не скажем, – Даррен взял меня за руку и легонько погладил пальцем по запястью. – Держишься ты умницей. Никто и не подумает, что ты переживаешь.
Комплимент из уст привередливого Даррена прозвучала неожиданно. Несмотря на волнение, губы дрогнули и растянулись в улыбке. Однако сейчас не время для кокетства.
