Я вздрогнула от раздавшегося неподалёку грохота. Роу застыл на мгновение и неохотно оторвался от меня. Какая-то служанка, пробегавшая мимо выронила поднос, и сейчас ползала по полу, пытаясь собрать разлетевшуюся на осколки посуду.
– Исчезни, – бросил Роу через плечо, не выпуская меня из объятий.
Служанку словно ветром сдуло.
Он снова наклонился ко мне, но вместо поцелуя мне прошептали прямо в губы:
– Горячая девочка. Но ещё немного, и до кровати мы не дойдём.
Это было сказано таким тоном, словно я первая схватила его и прижала в коридоре к гобелену.
Я возмущённо пискнула и попыталась отстраниться. Кажется, проще было отодвинуть ту стену, что была за моей спиной. А моё движение привело лишь к тому, что одно из его бёдер скользнуло между моими, задев горящую огнём чувствительную точку. Да так, что перехватило дыхание, и я застонала, ощущая как новая волна жара охватывает моё тело.
– Горячая, – прошептал он. – Моя. Но мы всё-таки попробуем добраться.
Роу подхватил меня на руки и ускорился. Несколько воинов, идущих навстречу бесцеремонно уставились на нас. Один из них что-то сказал другому, тот ухмыльнулся.
Я представила, как сейчас выгляжу. Волосы растрёпаны, губы опухли, щёки наверняка пунцовые. Вся личная жизнь напоказ. Я дёрнулась, пытаясь освободиться, зашипела:
– Пусти, я сама пойду.
Но Роу только крепче прижал меня к груди.
– Будешь сопротивляться, на плече понесу, – невозмутимо пообещал он.
Пришлось затихнуть. Всё, что мне оставалось, спрятать лицо у него на груди. Хороший вариант. Если я никого не вижу, то и меня никто. Я в домике.
Убаюкивающее покачивание, запах хвои и раскалённых на огне камней – всё это прервалось коротким полётом и встречей с мягкой поверхностью кровати. Я тихонько охнула. Роу издал рычащий звук, и мимо с быстротой молнии промелькнула Алита. Только дверь хлопнула.
Лязгнул засов. Я почувствовала, как опускается защитный купол, отсекая нас от всего мира.
Роу стоял напротив кровати, разглядывая меня. Он, который всегда не упускал момента схватить, дотронуться, поцеловать, сейчас стоял неподвижно. Его жадный взгляд скользил по ногам, обнажившимся из-под задравшегося подола, по вцепившимся в покрывало дрожащим пальцам, по часто вздымающейся груди, по закушенным в попытке сдержать стон губам. И я порадовалась, что в комнате всего один светильник. Роу вряд ли сможет разглядеть, как снова разгорается моё лицо.
Ох, недолгой была радость.
– Нет, так не пойдёт, я хочу тебя видеть, – Роу щёлкнул пальцами, и свет десятка светильников залил комнату.
Я невольно зажмурилась и тут же почувствовала, как меня перевернули на живот, и один за другим крючки на платье стали расходиться под очень уж умелыми руками. Не успела я додумать эту мысль, как меня словно куклу поставили на ноги, и платье поползло с плеч. Попытка закрыть обнажившуюся грудь вызвала лёгкий смешок.
– Горячая и стеснительная, такое сочетание меня заводит, – огромные ладони скользнули вниз по талии, а затем по бёдрам, окончательно освобождая от платья.
Осесть вниз не позволили. Роу бережно уложил меня на кровать и отстранился.
– Ты изумительная, – услышала я его отдалившийся голос и открыла глаза.
Он стоял там же, где и прежде, не отводя от меня взгляда. Довольно глупо прикрывать руками грудь, когда всё тело обнажено. Сознание заметалось. Но все мысли разбежались юркими ящерками по норкам, едва Роу быстрым движением стянул через голову и отбросил рубашку. Глаза больше не хотели закрываться.
Рельефные грудные мышцы, штаны, слишком низко сидящие на бёдрах – где-то я это уже видела. Но теперь это перестало мне казаться неприличным.
Я сглотнула, пройдясь взглядом по поджарому животу и темной дорожке волос, уходящей вниз от пупка. А потом как тогда перевела глаза вверх и увидела изогнутые в хищной улыбке губы. Штаны полетели вслед за рубашкой.
Краснеть было уже некуда, поэтому кровь отлила от моего лица, разжигая костёр внизу живота. Тело лучше меня знало, чего хочет, и тяжесть, придавившая к кровати, вызвала нетерпеливый стон, и ответное движение бедрами навстречу.
– Тише девочка, не спеши. Тебе всё ещё может быть больно, – он чуть отодвинулся, и рука, скользнув между моих бёдер, нажала на самую чувствительную точку, скрутив все мечущиеся внизу ощущения в тугой узел.
Я тихонько взвыла, впиваясь в его плечи.
– Не спеши, – повторяет он, выписывая сводящие с ума узоры, пока пальцы не начинают скользить. – Вот теперь хорошо.
Он нависает надо мной, опираясь на локти, и я вскрикиваю, когда лёгкая боль, пятится от накатывающей волны удовольствия. Медленно, нестерпимо медленно огненная стихия заполняет меня, тесня мою исконную воздушную. Давление усиливается. Огонь и воздух скручиваются в тугой узел, до боли, до сладкой судороги. Замирают. Боюсь пошевелиться, чтобы не спугнуть это болезненное наслаждение.
Но Роу двигается, давление уменьшается, вызвав стон разочарования.
Снова нарастает, сжимает всё внутри до невозможности дышать. Отпускает. Я вижу, как стихии с каждым вдохом выдохом проникают друг в друга, сплетаются, теряя границы. Воздух нагревается огнём, огонь раздувается воздухом. Ещё немного и я не выдержу, две увлечённые друг другом стихии раздавят меня или разорвут на кусочки. Но я не против. С каждым витком огненного смерча ощущения становятся острее. Вдох – смерч выходит за пределы, охватывая спиралью два тела. Выдох – нас сжимает в единое целое, крохотное до бесконечности.
Нет больше границ между стихиями. Нет границ между телами. Я принимаю своего истинного всем существом, и одновременно я внутри него. Вдох-выдох. Мы заполняем собой весь мир и разлетаемся на осколки, падая в бездну.
*****
Меня разбудил тихий стук в дверь. Я даже не была уверена, что не послышалось. Но стук повторился. Я пошевелилась, и тут же моя спина оказалась прижата к мускулистому телу, а бёдра почувствовали горячую шелковистую твёрдость.
– Ты куда-то собралась? – в голосе мужа слышалась знакомая хрипотца.
– Стучат, – пискнула я, чувствуя, как появляется внизу живота томительное ощущение.
– А защитный купол?
– Я не знала, что он есть, – я сглотнула и непроизвольно выгнулась в спине, подаваясь попой назад.
– Ой ли? – с ехидцей сказал Роу. – А мне казалось, что ты прекрасно чувствуешь мою стихию. И даже умеешь с ней справляться.
Последние слова он промурлыкал мне прямо в ухо, обдав его горячим дыханием, и разбудив стаи мурашек. Они с готовностью ринулись по шее вниз и устроили бодрые пляски по всему телу. Надо же, я думала они спят мёртвым сном после сегодняшней ночи.
Роу легко одним движением развернул меня лицом к себе. Похоже, он начал догадываться, какой именно воздушник оставил магический след на лестнице. Ох, не готова я сейчас к вопросам, боюсь на моём лице всё написано.
Может, Роу и собирался устроить допрос, но при повороте одеяло сползло, открыв грудь. И потемневший взгляд мужа последовал за ним. Попытка прикрыться была пресечена недовольным бурчанием:
– Ещё чего.
Вокруг затвердевших вершинок пробежались подушечки пальцев, за ними путь повторил язык. Я застонала, почувствовав дикий голод внизу живота. Вот как будто не было ничего этой ночью, так просто мирно спали рядышком. А в следующее мгновение тяжёлое тело прижало меня к постели. И если ночью мне казалось, что все мои силы исчерпаны до дна, то сейчас я с удивлением и удовольствием обнаружила, что этот голод общий, один на двоих. А ещё, что утолить его быстро не получается.
Теперь я испытывала наслаждение не только от прикосновений, от скользящего по мне мускулистого тела, от твёрдости, заполняющей меня, но и от того, как менялись черты мужественного лица, от восхищения мной, которое я читала в его глазах, а ещё от того, как он выдыхал моё имя на пике страсти. И да, я тоже дышала им, кричала, жадно отвечала на поцелуи.
