class="p1">Мальчик отпускает меня отрицательно машет головой. Подходит к женщине, которая открывала нам дверь.
— Вот, познакомьтесь! Это — Марианна Маслова, моя будущая жена!
Дома у меня и парня то не было, а тут вот уже второй жених за пару недель появился.
— А это — Ада Сагайн, прапрапраправнучка моей сестры!
В смысле прапра… Прикидываю в уме, как это. Значит, мальчик пробыл в облике виверна лет сто? Нет, стоп, она ведь дракон? Тогда это сколько же этой женщине лет? Мои расчёты прерывает Ада Сайган.
— Прошу, садитесь, я сейчас принесу чай.
Кириан устраивается на диване между мной и Винсентом. Вернувшаяся из другой комнаты Ада ставит на столик поднос с чайником и чашками, а сама садится в одно из кресел. Бывший виверн с большим интересом расспрашивает меня об Ивлисе. Ещё немного и я привыкну называть так дом. Услышав, что в нашем не магическом мире люди всё равно могут летать, клятвенно обещает не только жениться на мне, но и перебраться туда.
Становится невыносимо грустно. Кириан всегда мечтал летать, он ведь родился драконом. Но после стольких потерянных лет пытаться снова обратиться никогда не станет. Дело даже не в том, что ему страшно, а в том, что никто не знает, чем закончится повторная попытка.
О себе, к сожалению, Кириан рассказать не может, поскольку так совершенно ничего и не вспомнил. Зато много узнаю об Аде. Она — обычный человек, не дракон. Род Сагайн давно потерял возможность обращаться. Кириан был последним, кто пытался. Для их семьи это — настоящая трагедия. Так выясняется, что прапрапра… Ну, а общем, правнучке Кириана всего лишь 51 год. Если дракон не обратится ни разу до 14 лет, его век станет таким же коротким, как и у людей.
Покидаем дом Сагайнов мы около трёх часов по моей инициативе. Ссылаюсь на то, что мальчику давно пора спать. Думаю, все бы с удовольствием пообщались ещё, не смотря на поздний час, но мне нельзя забывать о главном этой ночью.
Из портала мы выходим прямо в моей комнате, я же теперь живу одна. Винсент собирается уходить, но я останавливаю его поцелуем и предлагаю выпить вина, которое ещё с вечера дожидается своего часа в местном холодильнике. От привычных земных он отличается только тем, что питается не от электричества, а от магического кристалла.
Мы садимся прямо на пол возле камина, захватив с собой бутылку и блюдо с фруктами.
— Как тебе удалось найти его родственников?
— В Императорской библиотеке хранятся архивы с генеалогическими древами всех драконов, когда либо проживавших в Пандории. К счастью, помимо имен там можно найти и портреты каждого члена их семей.
— Спасибо.
— Спасибо? — Винс грустно смеётся. — Я обещал разобраться в том, что произошло. Обещал попытаться помочь другим вивернам. А что сделал? Просто нашёл портрет в архиве. Вообще я надеюсь, что после моего ухода исследования продолжатся. Всё-таки, теперь вся драконья знать в курсе случившегося. Уверен, они захотят обезопасить своих детей от потенциально неудачных обращений. Но от меня уже ничего зависеть не будет…
— Ты мог сделать больше?
Принц пожимает плечами.
— Не мог… Для этого нужно время, а у меня его нет.
Беру его за руку.
— Тогда в чём ты себя винишь? Благодаря тебе ребёнок, у которого не было даже имени, нашёл свою семью.
Вместо ответа он еле заметно сжимает мои пальцы, подносит к своим губам и целует их.
— Марианна, потанцуй со мной?
Неожиданно. Улыбаюсь.
— Здесь?
Вместо ответа слышу тихое звучание скрипки. Винсент помогает мне подняться, притягивает к себе. Его левая рука держит мою, а правая оказывается на моей талии, и мы медленно двигаемся в такт музыке. Мой взгляд скользит по его лицу, находит губы и задерживается на них. Желание прикоснуться к ним сейчас сильнее меня. Похоже, он это тоже почувствовал и мы одновременно подались на встречу друг другу.
От долгожданного прикосновения его губ внутри всё загорелось, кровь закипела, а сердце будто решило вырваться из груди. Винсент, медленно проведя пальцами вверх по спине, зарывается мне в волосы, фиксирует затылок. Неужели думает, я могу от него отстраниться? Приоткрываю рот и принц тут же углубляет поцелуй, проникая внутрь и пытаясь поработить мой язык. Руки Винсента скользнули под ткань и стянули платье, оставив меня в одном нижнем белье. Застыв на несколько секунд, он жадно проходится взглядом по мне, подхватывает на руки и относит на кровать.
Заставляю принца отстраниться, чтобы снять совершенно лишнюю рубашку, которая тут же исчезает в неизвестном направлении. Винсент, вновь склонившись надо мной, накрывает мои губы новым поцелуем. Его пальцы проходятся по внутренней стороне бедра, отодвигают в сторону мои трусики. Я не выдерживаю и хватаю сильные мужские плечи, нетерпеливо притягиваю к себе, ощущая твёрдую выпуклость в его паху. Не знаю, когда и куда делись брюки Винсента, только вот между нами всё ещё стоят его боксеры. Тянусь к этому проклятому предмету гардероба, но принц перехватывает мои запястья, заводит за голову, придавливая одной рукой к подушке.
Заглядываю в его глаза и вижу в них бушующее пламя страсти, тут же вспыхивающее и во мне. Свободной рукой Винсент раздвигает мои бедра, вынуждая застонать от нетерпения. Наконец он двигается вперёд, полностью оказываясь во мне и с каждым толчком заставляет кричать от удовольствия. Дыхание сбивается, я хватаю ртом воздух и волна блаженства электрическим зарядом проходит по всему телу. С глухим рыком Винсент содрогается сразу вслед за мной, откатывается на спину, притягивает меня и устраивает у себя на груди.
Понимаю, что мне невероятно, восхитительно хорошо рядом с ним. Я готова забыть обо всём и провести так вечность. Но…
Встаю с кровати, разливаю по бокалам вино, незаметно добавив в один из них содержимое колбы, полученной от лекаря. Я хорошо помню, что одна капля — это один час сна. Вот только руки трясутся так, что Винсент, похоже, проспит не меньше пары суток. С трудом унимаю дрожь, натягиваю улыбку и пытаюсь не думать о том, что будет, если принц почувствует в напитке мою «добавку». Подаю ему бокал и с облегчением выдыхаю, когда Винсент залпом опрокидывает его.
Анхель Лаверн.
Винить Старшего жреца в том, что Марианна выжила, нельзя. Вмешался Винсент. До сих пор поверить не могу, что он успел перехватить девушку прямо в воздухе. Честное слово, зааплодировал бы, если бы Старший жрец не наблюдал. Ну, что ж, теперь — мой выход. Хочешь сделать хорошо — сделай
