Но именно его жар продолжал ее соблазнять. Драм ощущался как уголь на ее прохладной коже, и она прижалась ближе, желая ощутить это тепло вокруг себя.
Его руки обхватили ее, а ладони скользнули под куртку и рубашку, поглаживая кожу на спине. Его руки были слегка мозолистыми, не как у того, кто трудится на земле, а как у человека, который не боится тяжелой работы и не боится добиваться своего.
Эш прижалась к нему ближе, но слои ткани между ними не давали ей покоя. Зарычав, она убрала руки от его плоти, схватив себя за воротник и разорвала верхнюю одежду. Нетерпеливо пожав плечами, она отбросила куски ткани в сторону.
В темноте глаза Драма сверкнули от желания.
— Это чертовски сексуально, — прорычал он, снова обхватывая ее руками и прижимая к себе.
Эш улыбнулась и погладила себя по груди, задевая и без того чувствительные соски. Дрожь заставила их еще сильнее напрячься.
Не в силах противиться инстинкту, она наклонилась и снова укусила его за плечо. На этот раз сжала челюсть сильнее, оставив отпечатки зубов на гладкой, горячей коже.
Драм приглушенно зарычал и повторил ее действия. Она почувствовала, как он прижался к ее шее, и ощутила прилив первобытных эмоций. Они метили друг друга, как животные, удерживающие своих пар на месте и оставляющие на коже друг друга следы своих притязаний.
Эта идея пришлась ей по душе. Эш хотела, чтобы каждый, кто посмотрит на этого человека, знал, что он принадлежит ей и что, пока она находится здесь, она никому его не отдаст.
Драм возился с пуговицей, пытаясь снять джинсы. Она перебирала в уме способы устранить препятствие, не отодвигаясь друг от друга, и ничего не придумала. Чтобы раздеться, им придется разделиться, и, если они собирались это сделать, то Эш следовало действовать быстро.
Она поднялась на ноги со скоростью Стража для более достойной цели, чем уничтожение зла, решила она. За один удар сердца (а сердце у нее бешено колотилось) она разорвала по швам свои джинсы, а затем присела, чтобы разобраться с джинсами Драма. Он приподнялся, помогая ей, и она удовлетворенно застонала, когда стянула их и отбросила в сторону.
— Очень, очень сексуально, — пробормотал он, снова потянувшись к ней.
Эш не стала противиться.
Она упала к нему на колени и позволила ему перевернуть ее на спину в толстый слой соломы, а ее мужчина навис над ней, заслоняя не только свет звезд, но и весь мир за пределами их уютного укромного гнездышка.
Колючее сено царапало тонкую кожу человеческого облика, но ей было все равно. Эш не обращала на это внимание. К слову сказать, она была уверена, что в данный момент ее не волновало бы даже торнадо, лесной пожар и саранча, лишь бы Драм не переставал к ней прикасаться.
Казалось, все ее тело вибрирует в такт учащенному биению сердца. Она слышала его в ушах, ощущала кончиками пальцев. Затем Драм опустился на нее всем весом, и все ее сознание растворилось в удовольствии от его тела и ноющей потребности. Она страстно желала, чтобы он оказался внутри нее.
Она раздвинула бедра и долго, медленно ласкала руками плавно напрягающиеся мышцы его спины. Приподняв колени, Эш обхватила его бедра, прижимая его к себе, впиваясь ногтями в его плоть, побуждая двигаться дальше.
Он издал звук, который заставил ее задрожать еще до того, как он вырвался в прохладный ночной воздух. Она застыла на мгновение, когда Драм потянулся к ней, взял ее запястья в свои руки и переместил их так, чтобы они упирались в сено по обе стороны от ее головы.
Потребовалось мгновение, чтобы расслабиться, погрузиться в колючую постель и позволить ему вытянуться и сместиться над ней, как большой кошке, обдумывающей свое нападение. Было ясно, что он намерен наброситься на нее, так как же она могла проиграть?
Она не могла. Могла только наслаждаться горячим, твердым давлением его нижней части живота на ее, такого, от которого трепетали нервы, а в животе плясали бабочки. Его взгляд притягивал ее, приковывал к себе, каким-то образом заглядывал внутрь нее, даже когда его бедра подались вперед, и он погрузил свой член в ее горячее лоно.
У Эш приоткрылись губы и выгнулась шею, когда она попыталась вспомнить, как дышать после сокрушительного наслаждения. Каждый нерв ее тела, казалось, сосредоточился между ног, в отчаянно стиснутых мышцах ее лона, радуясь и сжимаясь, пытаясь удержать, чтобы никогда не потерять совершенное чувство полноты и цельности, которое возникало от соединения с этим мужчиной.
С ее парой.
Из ее горла вырвался крик. Она почувствовала, что разрывается, но не е тело, а сердце. Осознание, яркое и ослепительное, зажглось в ее глазах и вызвало головокружение, слабость и неспособность думать.
Драм был ее парой. Он был не просто мужчиной, в которого она неохотно, отчаянно и безнадежно влюбилась. Он был мужчиной, которого судьба и Свет создали, чтобы он стал ее идеальным Хранителем и парой. Недостающей половинкой.
Ее крик застрял в горле и захлебнулся в потоке неверия, удивления и радости, нахлынувших на нее. Эш задрожала и начала бороться, пытаясь освободить руки, чтобы прикоснуться к нему, чтобы убедиться в его реальности не только внутри нее, но и над ней, вокруг нее. Рядом с ней.
Она чувствовала себя так, словно вся нечеловеческая сила покинула ее, оставив уязвимой так, как она никогда не испытывала, только это было не ее тело, которое она оставила открытым и незащищенным. Это было ее сердце.
Драм застонал, его бедра прижались к ней, и он переплел свои пальцы с ее. Эш прижалась к нему, впиваясь ногтями в тыльную сторону его рук, и приподнималась, встречая его каждое движение.
Она принимала его в себя, полностью, и каждый раз, когда ощущала полноту их соединения, чувствовала резонирующий покой, который, как ей казалось, существует только в сказках для смертных.
Их тела двигались в унисон, мышцы напрягались, кожа покрылась испариной. Сено прилипло к телу, и время от времени прохладный ветерок пробирался за оставшиеся каменные стены, охлаждая разгоряченную плоть. Никто из них не замечал этого. Они не отрывались друг от друга, не отвлекались от этого момента, потерявшись в соитии.
И, когда экстаз накрыл их, обрушившись, как мощная волна на скалистый берег, они остались прижатыми друг к другу, единые телом, разумом и душой. Они вместе погрузились в наслаждение, произнося одну и ту же молитву.
— Я люблю тебя.
Глава 24
На следующее утро над восточной частью страны опустился туман. По крайней мере, так думал об этом Драм. Кайли, похоже, была уверена, что попала под какой-то ливень. Ему пришлось потрудиться, чтобы удержаться от желания погладить ее по макушке и сказать ей, как очаровательно она говорит.
После завтрака Джон отвез их вчетвером обратно в Клондрохитти и высадил у развалин дома Драммонд. Внешние стены дома были сделаны из камня, но при беглом взгляде на них становилось ясно, что внутри все основательно выпотрошили. Драм только скрипнул зубами и отвернулся, приступив к работе.
В то время как он, Эш, Кайли и Даг начали обустраивать импровизированный лагерь в неповрежденном гараже, его шурин еще долго отбивался от наплыва местных жителей, которые заходили, чтобы выразить сочувствие и помочь Драммондам.
Джон заверил всех, что с семьей все в порядке и в том, что Мэдди останется с ним и дочерью на несколько дней, пока соберется с силами и договорится со страховыми агентами о восстановлении своего дома.
Он заверил их, что передаст ей все добрые пожелания, а затем отправил их распространять информацию в баре, на почте и от двери к двери. Таков был уклад деревенской жизни.
К тому времени, когда Джон уехал, Драм проверил свою машину, чтобы убедиться, что она еще работает, сложил продукты и припасы, которые прислала Сорша, и распаковал походное снаряжение, которое его мать хранила на чердаке бывшего сарая. В сочетании со средствами, предоставленными Джоном, он считал, что их хватит на то, чтобы продержаться до новолуния или примерно тридцать шесть часов.
