где находился Чжу Баи — Го Хэн это понимал. Он не давал им спать своими расспросами до глубокой ночи, желая знать, что же он сделал Чжу Баи и чем он и в этом мире успел его обидеть? Да так, чтобы Чжу Баи так резко отреагировал на него?
Ван Линг и Да Джиан не винили его. Они пытались его успокоить, говоря общими фразами, что Го Хэн не виноват и не сделал ничего — им это точно известно. Не то чтобы Го Хэн им не верил — они так искренне уговаривали… Но Чжу Баи мог не рассказать им.
Даже когда ученики уснули, Го Хэн смотрел на свернутый матрас и ругал себя последними словами. Он хотел начать с начала, хотел окружить Чжу Баи добротой, заботой и быть предупредительным, показать ему свои лучшие стороны и не начинать с разбитого затылка и заблеванной одежды. Но, видимо, снова что-то сделал не так… Неужели он и в этом расчудесном мире такой же мудила? Парень всегда оправдывал себя тем, что просто жизнь была такой: родителям было на него плевать, и он нашел себя среди уличных банд. А потом и вовсе случилась всеобщая жопа, и Го Хэн, который лучше всего умел только драться, перешел на сторону силы и привык добиваться всего именно с ее помощью. Ему казалось, что в этом мире, где у него всегда были друзья и такое уютное место, он должен был вырасти именно таким, каким сейчас пытался казаться. А получилось наоборот, и он снова показал Чжу Баи свою звериную проклятую сучность! Его самого от себя тошнило.
Утром он проснулся последним — в комнате было пусто. Пока Го Хэн без спешки продирал глаза, в дверях показался Да Джиан:
— Кое-кто хочет поговорить с тобой. — произнес он с едва сдерживаемой радостью, склонив голову на бок. Он держался так, словно пришел в гости, а не к себе в комнату:
И тут в дверь вошел Чжу Баи. Держа спину прямо и руки перед собой, он дошел до самого матраса Го Хэна и, явно смущенный, церемонно поклонился. Го Хэн наблюдал за этим, не в силах сказать ни слова. Может и к лучшему, ибо злость на себя сейчас могла бы перекинуться на Чжу Баи.
— Я прошу прощения за случившееся вчера. И за то, что не посещал шисюна во время его болезни. Просто…
— Я что-то сделал тебе? — наконец выпалил Го Хэн. Надо было разобраться с этим именно сейчас. Чжу Баи старался не смотреть парню в глаза, но покачал головой:
— Нет. Шисюн никогда не обижал меня. Просто… это недоразумение.
— Недоразумение? — переспросил Го Хэн. Чжу Баи кивнул, не собираясь ничего объяснять.
Ему явно было стыдно. Он не врал — Го Хэну хотелось в это верить, конечно, но и в целом… Он поднялся, раскрыл руки и предложил:
— Тогда как насчет обнять своего шисяна, который с того света вернулся.
— Шисюна, — безразлично поправил Чжу Баи. Он не отказал, но и сам первым к парню не подошел. Просто позволил обнять себя. Хотя Го Хэн привык к этому: все, что в последнее время перед смертью в его мире делал его Чжу Баи — это позволял. Еще далеко до того времени, когда этот мальчик будет сам тянуться к Го Хэну, а пока что, хотя бы так…
Чжу Баи пах чем-то сладким, цветочным, что было очень непривычным, ведь в мире Го Хэна он пах стоячей водой. Да, вода тоже имеет запах, Го Хэн знал это точно, пусть и не такой резкий, как у цветов. Да Джиан просто светился от счастья. Он тут же подлетел к парням и обнял сверху. Чувство безумной ревности оттого, что кто-то может, пусть и так невинно, трогать Чжу Баи, буквально прошлось ядовитым перцем по кишкам Го Хэна, но он, тем не менее, промолчал.
— Я так рад, — отлипнув от них, заговорил Да Джиан. — Мы с Ван Линг понять не могли, что с вами. И помочь никак не могли.
Чжу Баи мягко отстранился.
— Все хорошо, — кивнул он Да Джиану. — Извините, что заставил вас всех поволноваться.
***
Этот мир был слишком хорош, похожий на влажную фантазию книжного червя: где-то за пределами этой школы можно было драться с монстрами, совершенствовать свое искусство магии, хотя Го Хэн интересовался этим только потому, что собирался тут задержаться. Это казалось бегством в рай после того ада, в котором он жил последние два года. Го Хэн даже не понимал, как смог тут оказаться. Сначала принимал за пьяный бред, но потом привык к мысли, что он тут живет, и его даже не волновало, что никакой магии он не знает. Все, чем они пока что занимались — тренировали тело, а это было привычно и особо не напрягало. Их учитель все эти дни не появлялся, но остальные так спокойно к этому относились, что Го Хэн подозревал — он должен знать, что с учителем. А тот либо в отъезде, либо еще что-то неважное. Во всяком случае не было ощущения, как с Чжу Баи, будто ему чего-то не договаривают. И Го Хэн смирился.
Тут была приятная система обучения: один учитель, к которому добровольно записывались ученики. Да и у учеников было общее здание со спальнями, общие тренировочные поля, общие купальни и место для еды, где ели так же всей толпой. Теорию и физическую форму они развивали тоже все вместе, а личный опыт передавал учитель, находя к каждому ученику индивидуальный подход. Го Хэну это нравилось. Он ждал с нетерпением, когда ими займется учитель, потому что в столовой, на тренировочном поле, да и в других местах Чжу Баи как-то вот все время оказывался от него подальше. Го Хэн подозревал, что специально.
«Извинился он, — думал Го Хэн. — Если бы не мои принципы, я бы тебя на колени поставил. Или на свои посадил, потом заставил бы извиняться. Так, чтобы я остался доволен». Но теперь ночами Чжу Баи хотя бы возвращался в комнату. Он общался с Ван Линг, с Да Джианом, иногда о чем-то незначительном говорил и с Го Хэном, но тот все равно ощущал ревность. Ему казалось, что остальным достается больше внимания Чжу Баи. Он завидовал.
Утром третьего дня к ученикам явился хозяин школы и забрал Го Хэна с собой в библиотеку. Парень напрягся, думая о том, что возможно
