– Туда! – я сжала губы и махнула рукой в сторону развилки улиц, указала на самую широкую из них. – По ней езжайте. И дом укажу, – сказала так уверенно, будто, и правда, все здесь знала.
Может, зря я так делала? Не лучше ли было распрощаться сейчас и все… проснуться?
– Это точно усадьба наместника? – спросил меня Курт минут через тридцать.
А Адлар и сам уже остановился перед большим домом, огражденным от других городских строений кованой оградой. И что, богатый особняк в два этажа, с пристройками и заснеженным сейчас садом перед ним. Он вполне мог принадлежать наместнику. Вот только на этой улице было много похожих владений. Почему я указала на него? Из-за кружевной ограды? Так через три дома виднелась еще одна. Но нет, не могла объяснить этого чувства, а была абсолютно уверена, что именно здесь жил их дор Отто Штильтер с семьей.
– Да, нам сюда.
Я кивнула, а Адлар махнул рукой, веля всадникам въезжать во двор.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – чуть слышно проговорил Курт, чтобы его не расслышал брат, и стронул с места коня. – Его светлость нисколько не любит шуток. Служба у него такая… нешуточная. Вечно в разъездах, напряжении, часто находится на грани своих возможностей. И окружение, опять же. В поездках его сопровождают суровые воины, на местах расследования имеет дело со смертями или мором, убийцами, злоумышленниками и темными. Он не то, что смеяться, улыбаться уже разучился. И если ты решила с нами поиграться…
– Сказала же, нам сюда.
А в доме том наметилось явное оживление. Сначала девчонка, пробегавшая через двор к пристройке, переполошилась. Она заметалась, увидев всадников, въезжающих в ворота, и помчалась потом назад, в хозяйский дом. Там сразу же раздались крики и беготня. Далее на широкое крыльцо высыпали парни, которые кинулись принимать коней прибывших гостей. Опять шум-гам и хлопанье дверьми, и наконец, из широко распахнутых дверей особняка как выкатился на верхнюю ступень упитанный среднего роста господин, в наброшенной на плечи бобровой шубе.
– Ваша светлость! – раскинул было руки этот дор, но столкнулся взглядом с суровым инквизитором и спешно их опустил. – Прибыли! А мы вас ждали только к вечеру. Но как славно, что вышло приехать раньше! Все же морозы… путь-то был неблизкий. А тут прямо к обеду прибыли. Сейчас велю и накрывать. С холода горячая еда и напитки… самое оно!
На мой взгляд, это у Светлости взгляд был на минус пятьдесят, а воздух-то всего градусов двадцать пять. Куда ему до синего хлада!
– Тьяна? – Курт спрыгнул с коня и протянул руки, чтобы мне помочь спуститься. – А ты сейчас куда?
– Туда же, куда и вы, в этот вот дом.
Оглянулась, и как напоролась на льдистый взгляд Адлара. Он за мной следил? Серьезно? Ему было дело до крестьянки?
– АА! Ты здесь служишь! Теперь понятно…
– Надоело, Курт! Живу я здесь. Ясно? И хватит подозревать меня во вранье,– притопнула я на него ножкой.
А в сторону его брата опасалась и смотреть теперь, как узнала, с чем связана у того служба. Странно даже, но начала мужчину побаиваться. И очень хорошо, что «папенька» увел Светлость в дом с собой, а то слова в горле начинали застревать в его присутствии.
– Не хотел обижать, правду говорю, просто этот твой тулуп…
А я, не слушая его, вприпрыжку преодолела ступени до крыльца, заскочила на него и спокойно вошла в особняк. Курт шел попятам, но я делала вид, что перестала его замечать. И действительно… мне же было интересно, как жила знать во времена средневековья. Так сказать, неожиданно получилось в самый центр их бытия попасть. Интересно же! Нет, бывала как-то в Чехии и там посещала разные замки. Но одно дело музеи, а другое… вот же он, реальный дом князя… э… Штильтера. Каменные стены, на них гобелены, скрипучие деревянные полы и лестницы, гулкие коридоры, сводчатые мозаичные окна… Или это не средневековье? А, какая разница, старина, и ладно. И все выглядело так реально – ни тебе размытости видимой картины. И никаких нестыковок логических. Прямо, как будто и не сон, а все происходило реально. Приснится же такое!
Но, как бы оно ни было, а я немного насторожилась – в чужой же дом проникла. Или в свой? Все же, если это мой сон, не являлась ли всему этому действию хозяйкой? Но ответ взять негде было, поэтому начала присматриваться внимательнее к окружающим меня людям. А, похоже, обитатели дома ко мне относились очень лояльно. И через некоторое время начало еще казаться, будто я их почти всех знаю, а они меня. И как бы мы даже этим утром с ними виделись…
– Тьяна! Вот ты где, несносная девица! – окликнула меня дородная женщина в дорогом, наверное, бархатном платье, и перегородила дорогу к лестнице. – Почему тебя никто не мог найти? Как сквозь землю провалилась. Слуги сбились с ног, разыскивая. А что это за вид?! Ты во что вырядилась? – дернула она полу тулупа. – АА! Так ты в кухаркином полушубке тайком из дома сбегала, и вот почему никто тебя не остановил – не признали в этом вот!
– Теперь я дома, и разговор окончен, – выдала ей гневно на одном дыхании.
Боже! И откуда я знала, что это жена наместника? Зуб могла дать, что она в этом вот горячечном сценарии исполняет роль мачехи… моей, и любящей матери Ивонны и Паулы. Или так и должно быть? Я спала и на подкорковом уровне фантазировала? Ох, что-то этот сон меня начал куда-то затягивать. Может, все же проснуться? Или досмотреть, кого из сестер инквизитор в невесты выберет?
– В чем дело, дора Ангелина? – неожиданно из боковой двери показался дор Отто Штильтер и его главный гость князь Вальтсор. – Почему возмущаешься? Не лучше ли было заняться встречей гостей, чем читать здесь кому-то нотации?
Наместник явно сердился на жену за то, что устроила шум в прихожей. Это было у него на лице написано. И он еще некоторое время сверлил супругу глазами, пока она оправдывалась. Я же тем временем развязала узел на шее сзади и стянула с головы теплую шаль. Под ней оказался еще плат, из совсем тонкой шерсти и наощупь шелковистый. Уф, запарилась в хорошо прогретом помещении. Поэтому сняла и нарядный платок и обнаружила, что волосы мои заплетены в косу, которую уложили тугим кольцом на самой макушке. Далее расстегнула тулуп и начала стягивать его с плеч. Надо же! А на мне тоже было надето бархатное платье…
Откуда ни возьмись, подлетел слуга паренек, подмигнул мне, улыбнулся и протянул руки, чтобы забрать верхнюю одежду. И я ведь точно знала, что его зовут Питер. Вот, дела! Далее повернула голову и увидела служанок Хлою и Герти. В конце коридора мелькнул Густав, он нес в комнаты гостей их личные вещи. И я была уверена, что подобные знания так и продолжат пребывать в голову. Возможно ли, что ошибалась – увлеклась собственной выдумкой? А вот и нет, точно теперь знала всех этих домочадцев по именам. От этакого откровения мне сделалось тяжело дышать, будто воздуху перестало хватать. Я покачнулась, дернула головой и… встретилась глазами с дором Отто. Так получалось, что с отцом? А он будто только заметил меня. И я прочла в его глазах… испуг?
– Тьяна? Как ты здесь оказалась? – произнес он помертвевшими губами.
Мне не понятно было это странное состояние князя, но оно повлияло на меня. Я будто тоже начала ощущать тревогу. А еще показалось, что имела с дором Отто общую тайну… важную. И она в тот момент находилась… на грани раскрытия?
– Разве ты не должна гостить у тети Агнесс? В чем дело, девочка?
Этот его голос… отец интонациями хотел на что-то намекнуть Тьяне, то есть мне. Черт, сама во всем начала путаться.
– Князь! – раздался тут голос Адлара Вальтсора. Я от него по новой вздрогнула и перевела взгляд на этого дора. – Кто вам эта девушка? – Он как прощупывал меня всю глазами, но обычными, без тех странных и пугающих молний. – Имеется ли кровное родство? Другими словами…
– Дочь ли она мне? – в ставшем бесцветном голосе наместника начала зарождаться… обреченность?
– Да какая она дочь! – вдруг ожила мачеха. – С чего вы так решили, уважаемый дор Вальтсор? Это всего лишь девушка, в судьбе которой мой муж принимает участие. Да, да! И она…
