и не хотим медлить. Нам с таким трудом удалось получить благословение ее отца, что за вами послали сразу как это случилось. Не расстраивайся, любовь моя, мы отпразднуем позже.
Его тонкие пальцы невесомо и целомудренно коснулись моей щеки. Ошарашенная таким обращением и ситуацией в целом я больше не была способна выдать ни словечка. К счастью, хватило и того, что мы уже разыграли.
— Хорошо, — старик понимающе улыбнулся. — Так, значит, благословение родителей получено?
Отец нахмурился и недовольно кивнул.
— Тогда дайте мне ваши руки, — сказал жрец и протянул к нам свои ладони.
Его пальцы были шероховатыми и сухими на ощупь. Это были руки человека, который много трудился и не боялся ручной работы. Лицо старика, испещренное глубокими морщинами, лучилось добром. Я чувствовала себя ужасно глупо и неловко, изображая волнение и радость, которых не чувствовала. Жрец напевно читал катрены, и сколько я ни пыталась разобрать, что они значат — не могла их понять. Кажется, среди слов были те, что означали “любовь” и “верность”, если я расслышала правильно.
— А теперь будьте счастливы.
Жрец соединил наши руки, и воздух вокруг заискрил магией. Казалось, пол под ногами вибрирует от этой силы. Могла ли я подумать, что будет так страшно? Конечно нет, ведь видела свадьбы лишь на картинках!
Торнвуд успокаивающе погладил тыльную сторону моей руки. Он смотрел на меня с нежностью. Зачем? Разве в этом снопе искр хоть кто-то разглядит выражение наших лиц? Но почему-то от его молчаливой поддержки стало легче.
— Можете поцеловать невесту.
Что?! Неужели Торнвуд и на это пойдет?!
Пока я судорожно соображала, он приблизился, не разрывая рук, и легко коснулся меня губами. Волна удовольствия и необъяснимого счастья захлестнула меня с головой. Сияние стало таким ярким, что пришлось закрыть глаза, чтобы не ослепнуть. Я приоткрыла рот, подаваясь навстречу, и Аронд ответил.
Он целовал меня так, что пол уплывал из под ног. От счастья я уже не понимала — стою сама, или это Торнвуд удерживает меня? Сквозь водоворот этих приятных и пугающе сильных ощущений я с удивлением отметила, что жрец продолжает петь катрены. Как странно, я думала они не нужны в этой части ритуала.
Сияние медленно меркло. Торнвуд отстранился, по-прежнему не выпуская моей руки. На наших пальцах сияли серебряным светом широкие обручальные кольца.
— Поздравляю, — улыбнулся жрец. — Такое встречается действительно не часто…
— Примите нашу благодарность и… извинения. Обряд потребовал немало сил, и моей жене лучше отдохнуть.
— Конечно-конечно. Вы не проводите меня? — обратился старик к отцу, игнорируя единственного свидетеля нашей церемонии — дворецкого.
Мысли путались, и я только сдавленно пискнула, когда сильные руки подхватили меня.
— Вам и правда стоит отдохнуть, — сказал Торнвуд. — Но сначала мы поговорим.
Он был бледен, а лицо больше не выражало той нежности. Теперь воспоминания о случившемся казались чем-то фантастическим. Невозможным. Разве мог этот человек, так отчаянно целовать меня минуту назад? Никогда бы не подумала, что мой первый поцелуй случится так. От обиды и разочарования я спрятала лицо у него на плече. Сейчас — можно. Но это последний раз, когда Аронд Торнвуд видит мою слабость!
Торнвуд принес меня в кабинет отца. Убедившись, что я твердо стою на ногах, он отступил, будто расстояние между нами всё ещё имело значение. Прикосновения и нахождение с ним наедине уже не могли навредить моей репутации, ведь теперь мы женаты.
Запоздалое осознание, что этот человек — мой муж, испугало. Торнвуд держался так отстраненно, что произошедшее в холле казалось сном. Я нервно прокрутила на пальце кольцо. Оно было настоящим. Как я теперь должна обращаться к этому человеку? Ректор? Муж? Аронд? Или лорд Аронд?.. Даже в мыслях обращение по имени звучало противоестественно.
— Не бойтесь, — сказал он. — Наш брак — простая формальность. И всё же имеет смысл обсудить некоторые детали. Вы хотели знать, для чего это мне? Дело в том, что как и вы, я не готов тратить время на отборы — мне не нужна супруга. В отличие от вас, я уже закончил обучение и не могу воспользоваться этой отсрочкой ещё раз. Статус женатого человека решит проблему, но… Связь с студенткой академии может создать другие сложности.
Щёки обожгло гневом, ведь он тоже не герой моих фантазий! А сложностей у меня возникнет ничуть не меньше, чем у него!
— Это решение принимала не я, и вы обещали отцу, что поможете мне поступить!
— Верно не вы… — Торнвуд задумчиво провёл пальцем по губам. — Благодаря нашей… связи, стражи замка больше не помешают вам войти. Я помогу с выбором преподавателя, чтобы за неделю вы сумели подготовиться. Но я не обещал, что “помогу поступить”. Если провалите вступительные испытания, выгораживать вас я не стану.
— Мне и не нужно, чтобы меня выгораживали, — порыв ветра всколыхнул мои волосы. Проявление слабости. Недостаток контроля. Только бы не заметил.
— Похвальное упорство, — тонкие губы сложились в усмешку — заметил, но я не позволила сбить себя с мысли:
— И все же. Я готовилась к артефакторике, знакомилась с материалами и учила способы их обработки. Я правда хотела изучать это направление. Вы ставите меня в заведомо проигрышные условия. Как можно освоить за неделю то, к чему готовятся годами? Что будет если, — к горлу подступил комок. — Что будет, если я не пройду?
— А вы пройдите, хотя бы чтобы не расстраивать отца.
И кто здесь упорствует? Я сделала пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и подняла вопрос, который интересовал меня больше всего:
— Вы сказали, что не планируете скрывать… Но мне бы не хотелось, чтобы одноклассники знали о моем замужестве. Быть женой ректора — сомнительное удовольствие.
Это и правда неприятно — быть в первую очередь женой ректора, и только затем Лирой Денрон, но я намеренно преувеличила досаду, в надежде вернуть нанесённое оскорбление сторицей. Вместо того, чтобы оскорбиться, Торнвуд расхохотался.
— Вы быстро учитесь леди Торнвуд, — сказал он. Обращение к которому я не привыкну, наверное, никогда, резануло слух. — Не думаю, что возникнут сложности с поступлением. Ваше желание, как и моё, вполне понятно. Не буду настаивать, чтобы вы афишировали свое замужество, и настоятельно рекомендую не распространяться обо мне. Я могу себе позволить не раскрывать имя избранницы сразу. Обучение длится пять лет, но и это время когда-нибудь закончится. У меня будет только одна просьба.
Взгляд Торнвуда стал острым и предупреждающим.
— Что бы вы ни говорили окружающим, помните, что вы остаётесь моей женой. Не совершайте действий, которых не стали бы делать, будучи замужем.
— У нас
