— Ты поступила правильно, когда помогла Гласиуму противостоять нашей армии.
Я смотрю на него, и на его лице появляется призрак улыбки.
— Ты никогда не думала, что услышишь такое от меня, — подсказывает он.
Это один из способов выразить это.
— Нет, — говорю я. — Я думала, ты сомневался в решении и возненавидел меня за него.
Я рассматриваю его лицо, а он рассматривает моё. Его признание поражает меня. И даёт мне надежду.
Его слова непроизвольны.
— Я начал понимать, что, когда руководишь, иногда приходится принимать решения, которые не понравятся остальным. Что нужно оценить ситуацию в долгосрочной перспективе и, возможно, пойти на кратковременные жертвы, чтобы достичь цели.
— Я…
Моё сердце громыхает в груди и мешает мне говорить. Я притягиваю Оландона к себе и крепко прижимаю его.
— Это значит больше, чем ты думаешь.
Он остаётся там, где находится, в моих объятиях.
— Прошу прощения, что подвергал сомнению твои мотивы, Татума.
— Лина, — поправляю я, отстраняясь.
Он улыбается и наклоняет голову.
— Лина.
Я смеюсь.
— Тебе восемнадцать. Не будь слишком строг к себе.
Его улыбка перерастает в ухмылку.
— Ты старше всего на год.
— Или на два.
Он выпрямляется.
— Мы до сих пор не знаем твой настоящий возраст.
Он достаёт из плаща свернутый свиток. Оландон по-прежнему носит дополнительные слои одежды, хотя в Шестом Секторе метели бывают лишь изредка. Я быстро свыклась с холодом, пока жила в обледеневших Внешних Кольцах.
Он протягивает мне свиток.
Я поднимаю бровь и протягиваю руку, чтобы взять его.
— И это?
Послание от Джована? Выглядит слишком большим для него.
— Список мужчин, которые могут быть твоим отцом, — его тон мрачен.
Вскрикнув, я бросаю свиток, как будто он горит синим пламенем. В следующее мгновение я уже стою на ногах, переводя взгляд между свернутым рулоном бумаги и моим братом, и настороженно обхожу вокруг оскорбительного документа.
Оландон поднимается.
— Ты поручила мне разобраться в этом деле.
У меня пересыхает во рту, пока я пялюсь на свиток. Имя моего отца есть в этом списке?
Оландон ждёт, что я заговорю.
Я прочищаю горло.
— Да, — я взмахиваю рукой. — Да, конечно. Поручила, ты прав.
Я приседаю рядом со свитком, готовая отпрыгнуть в сторону.
… Я не могу оторвать от него взгляд.
Одно из имён в этом списке принадлежит моему отцу. Второй половинке в запретной интрижке моей матери. Человеку, который оставил меня одну, на милость жестокого обращения матери. Я жаждала, что отец спасёт меня, забрав из дворца. Но он так и не появился.
Оландон что-то говорит.
— Прости, — бормочу я. — Что ты сказал?
Он приседает рядом со мной.
— Я сказал, что это просто список делегатов в перемены, близкие к твоему возрасту. Внизу я добавил имена делегатов за разные перемены, но имена в верхней части списка лучше всего соотносятся с временной шкалой, которая, как мы подозреваем, соответствует твоему возрасту.
Я делаю глубокий вдох через нос.
— Хорошо.
— Он не учитывает возможность происхождения твоего отца из Ире.
— Ч-что? — мой голос звучит глухо. Это раздражает меня.
Оландон тянет меня назад, на скамью.
— Есть вероятность, что он из Ире. Если так, то поиск твоего отца окажется более сложным, — он обнимает меня за плечи. — Твоя реакция вызывает беспокойство.
Я высвобождаюсь и фокусирую свои мысли.
— Извини. Я просила тебя заняться этим. Но видимо только потому, что это был логичный следующий шаг.
— Ты не хочешь знать.
Он наклоняется вперёд, чтобы поднять список.
Я качаю головой.
— Нет. Это не так.
Что я чувствую? Прошла большая часть трёх перемен в Гласиуме, а мне всё ещё приходится самостоятельно перепроверять свои эмоции.
— Думаю, я боюсь, что как только я буду знать, я не смогу этого забыть.
— Ты переживаешь, что это может быть кто-то, кто тебе не нравится.
Я вздыхаю.
— Да.
Он постукивает свёрнутой бумагой по моему колену.
— Я могу сохранить его, пока ты не будешь уверена.
Хочу ли я, чтобы он забрал список? Ещё раз вздохнув, я протягиваю руку. В моей жизни и так достаточно неопределенности. Оландон усмехается, когда я беру свиток. Он пожимает плечом в ответ на мой обвиняющий взгляд.
Мною просто манипулировали. Причём мой младший брат.
Ладони потеют, я развязываю тканевую завязку и открываю список.
Оландон начинает вставать.
— Останься, — прошу я.
Он кивает и остаётся рядом со мной.
Мой взгляд мечется по именам в списке. Если исходить из рассуждений Оландона, то первые имена подходят больше. Я знаю большинство из этих людей. Но имён меньше, чем я думала.
— Тут только семь имён, — говорю я.
Мирная делегация состояла из двенадцати членов.
— Я исключил тех, кто был больше чем в два раза старше Татум. Или тех, у кого уже были семьи.
Это имело смысл.
Я читаю весь список, мой желудок попеременно то опускается, то поднимается.
— Что означает буква «П»?
— Покойный.
Предпочла бы я такой вариант? Никогда не встретиться лицом к лицу с мужчиной, который оплодотворил женщину и ушёл?
— Роман, — вслух говорю я. — Я не знала, что он был в двух делегациях. Полагаю, он был бы подходящего возраста. Я бы не сильно возражала против этого, — мне в голову приходит мысль. — За исключением…
— Дурочка Жаклин была бы твоей мачехой.
Джеки была сильно моложе Романа. Он не был бы с ней в то время.
Я вздрагиваю и читаю следующее имя.
— Катер. Кто это?
Оландон поднимает голову, чтобы прочитать пометку рядом с именем.
— Он покинул ассамблею и проживает в Среднем Кольце.
Я впечатлена глубиной информации, содержащейся в архивах Гласиума.
— У них подробные записи.
Мой брат проводит рукой по лицу.
— Я наводил справки то тут, то там.
Я хмурюсь.
— Кто-то помогал тебе?
Была ли это та же женщина, которая «заботилась о нём», пока я была в Ире? Я подслушала непристойный комментарий Ашона, который заставил меня задуматься о том, что Оландон, возможно, преодолел своё отвращение к Брумам больше, чем я думала.
Думает ли он, что я осуждаю его? Я влюблена в короля Брум, во имя Солиса.
Он указывает на список.
— Что на счёт Драммонда?
Его отвлекающий манёвр откровенен, но успешен. Драммонд — одно из имён, от которых мне плохо.
Я позволяю свитку закрыться.
— Арла не моя сестра.
— Она тебе не нравится.
Я фыркаю и прячу улыбку, когда Оландон прищуривает глаза. Он ненавидит этот звук.
— Мне не нравится никто из них. Хотя Драммонд верен Джовану. И разве Арла не такого же возраста, как я?
— Драммонд женился сразу же после года делегации.
Драммонд практически шире своего роста, он прямолинеен и чаще судит о женщине по её внешности, чем по интеллекту. Может ли этот человек быть моим отцом?
— Так что бы ты посоветовал делать дальше? — спрашиваю я его.
Он берёт список и изучает его.
— Мы сокращаем эти имена, определяя, являются ли они певцами. Мой… информатор этого не знал. Думаю, нам нужен кто-то постарше.
В памяти всплывает намёк тети Джайн.
Я не знала, что у меня есть тётя, пока Оландон не обнаружил её после моего похищения. Мать изгнала жену Кассия в Пятый, потому что Джайн знала об интрижке Татум. Мой брат предположил, что тётя сошла с ума от пыток, судя по шрамам… но в ясные мгновения она рассказала, что мой отец был прекрасным певцом.
Я улыбаюсь брату.
— Ты хорош в этом, Ландон.
Он возвращает сухой взгляд.
— Это было моей единственной задачей.
Моя ухмылка исчезает от грустных ноток в его тоне.
— Пройдёт совсем немного времени, и ты вернёшься домой. Ты скучаешь по Осолису, как и я, — я сжимаю его руку. — Обещаю, ты вновь увидишь своих друзей.
Он задерживает взгляд на моём лице. Его рот дважды открывается и закрывается. Но всё, что он хочет сказать, остается невысказанным, когда он отрывисто кивает и собирается уходить.
