— Я спрошу Джована об именах, — мягко говорю я.
Он кланяется.
— Если я могу быть тебе полезен, Татума, только попроси.
***
Разговор с Оландоном ослепил меня. Стоя у входа в королевский зал совета, я стараюсь отодвинуть это дело на второй план и перевести дух. Лестница только что испытала пределы моей физической выносливости.
Делегация Ире и советники Джована всё утро обсуждали планы войны. Я действительно собиралась прийти вовремя, но, конечно, они дали мне поспать. И это беспокоит меня не так сильно, как должно было бы, что меня удивляет. Мы с Джованом долго говорили о том, как лучше всего свергнуть мою мать. И я доверяю Адоксу. Что снова удивляет меня. Старший лидер Ире доказал, что намерен довести дело до конца. Возможно, как и я, он чувствует возможность лучшего будущего.
Я поднимаю обе руки и толкаю двойные двери. Боль пронзает грудь, и я, задыхаясь, опускаю дрожащие руки.
Это должно быть шутка. Я не могу быть настолько слаба.
Я упираюсь плечом в дерево и толкаю.
Ничего.
— Нужна помощь? — спрашивает тихий голос.
Я поворачиваюсь и замираю от облегчения, видя Аднана — я никогда не переживу, если Санджей станет свидетелем моих безуспешных попыток открыть дверь. Эта чёртова штука застряла. Заклинило изнутри, или что-то в этом роде.
Аднан движется вперёд, а я отхожу в сторону. Он кладёт обе ладони на двери и лёгким толчком открывает их.
Я смотрю на Аднана, вытирая пот со лба.
— Спасибо.
Свидетельством того, насколько он добр, является то, что у изобретателя — ещё одного из делегации Кедрика — не было смеха во взгляде.
— Не говори Санджею, — умоляю я.
Он усмехается и толкает дверь, открывая её чуть шире.
— Обещаю, — он наклоняет голову в сторону зала заседаний. — Разве тебе не нужно спасти несколько миров?
Я усмехаюсь ему в ответ.
— Думаю, что нужно.
Сначала в этой самой комнате я предстала перед Королём, чтобы меня осудили. Потом я стала нежеланным членом его совета. Я даже побывала здесь в роли Мороз.
Сегодня я занимаю своё место напротив Короля Гласиума, чтобы обсудить, как лучше убить мою мать.
Когда я вхожу, громкость разговора уменьшается, затем снова возрастает.
Адокс и два его громоздких охранника находятся здесь вместе с выздоравливающим Хамишем. Он пережил нападение армии матери, чтобы принести нам предупреждение.
Советники Джована так же здесь. Среди них Драммонд, прихлебывающий из своего кубка. Я морщусь, когда жидкость проливается на переднюю часть его туники.
— Татума, как ты себя чувствуешь сегодня?
Отталкивая загадку о своём отце на задворки разума, я улыбаюсь Роско.
— Боюсь, что я поплатилась за то, что пришла вчера на ужин. Но теперь я отдохнула.
— Ты уверена?
Голос Джована прорезает каменный круг от его трона. Я встречаю его сомневающееся выражение лица с приподнятой бровью.
— Да, Король Джован. Я уверена.
Я опускаюсь на холодное сиденье. Адокс сидит в середине круга на равном расстоянии от лидеров Осолиса и Гласиума. Как дипломатично.
— Какие решения вы уже приняли? — спрашиваю я.
Я практически смеюсь, когда на лице Джована появляется раздражение. Это даёт мне ответ.
Адокс наклоняется вперёд, выражение лица безучастное. Лидер метисов видел много перемен. Его кожа обветрена и изрезана, но карие глаза хранят мудрость и помнят много боли. Боли, которая затуманила его решения в прошлом.
— Татума Олина, рад встрече.
Я обнаружила, что народ Ире представляет собой смесь черт двух других миров, как и их кровь.
Я опускаю голову.
— Рада встрече, Адокс. Ты оставил Ире в добром здравии?
Его рот становится тоньше.
— Пока что.
Я смотрю в его карие глаза.
— Я обещала тебе, что, если Ире будет причинён вред, я сделаю всё возможное, чтобы лишить Татум Аванну власти. И я это сделаю.
— Главная дилемма, с которой мы столкнулись, когда начинать атаку, — говорит Джован.
Его советники разражаются одновременно.
— Мы должны выдвигаться. Немедленно!
— Не будь идиотом, мы пропустим ценное обучение.
— Мы должны следовать традициям.
— Кто-нибудь может объяснить мне, что, на хрен, традиционного в этой ситуации?
Я наблюдаю, как комната взрывается хаосом, пытаясь решить, не слишком ли опасна ситуация для жизни, чтобы быть забавной.
— Это заставляет меня задуматься, почему я согласился на роль советника, — раздаётся голос справа от меня.
Я ухмыляюсь Осколку, одному из бойцов из казарм Алзоны. Его голубые глаза сверкают в мою сторону поверх резких черт его лица.
— Уже слишком поздно, — бормочу я в ответ. — Что-то новое?
Он придвигается ко мне.
— Король хочет начать атаку немедленно. Адокс хочет подождать. Поскольку Осолис теперь знает, что Ире и Гласиум союзники, нам не нужно вести войну. Он не верит, что они снова нападут на нас.
Я сразу же качаю головой. Я встаю и поднимаю руку. В комнате постепенно становится тихо.
— Чем дольше мы будем ждать, тем больше времени у моей матери будет на создание защитных сооружений. Армия должна отправиться сейчас же.
Адокс поднимается на ноги.
— Но зачем вести ненужную войну? Ты заручилась моей помощью, чтобы спасти жизни. Теперь ты просишь меня поддержать тебя в решении отнять их.
— Меня волнует проблема лишения моей матери власти, — говорю я. — Это имеет первостепенное значение.
— Но почему? Почему ты хочешь лишить её власти? — спрашивает старик.
Мои глаза расширяются. Что он предлагает? Он знает о тирании моей матери.
— Потому что мой народ страдает под её правлением. Потому что я хочу, чтобы три мира объединились в мире.
Джован встаёт на ноги. Я предупреждаю его взглядом. С этим человеком угрозы не сработают.
Адокс смотрит на меня проницательными глазами.
— Татума, я не сомневаюсь в твоих мотивах. У тебя, безусловно, доброе сердце. Но, если мы нападём на Осолис, погибнут невинные. Они будут искать виноватого.
Он колеблется, и я напрягаюсь, понимая, что он собирается сказать дальше.
— У тебя смешанная кровь. Если мы объявим войну и свергнем твою мать, поддержит ли тебя народ Солати? — он возвращается на своё место.
От его слов у меня звенит в ушах.
— Война уже была объявлена. Если ты не понимаешь, что Татум будет наступать, пока не убьёт всех нас, значит, ты заблуждаешься, — вмешивается Джован.
Мужчины по обе стороны от Адокса встают, реагируя на оскорбление Джована.
Я обхожу стол и останавливаюсь прямо перед Адоксом. Я не могу понять, почему он вдруг усомнился во мне, но я смогу убедить его в обратном.
Он с нетерпением ждёт.
Я хмурюсь.
— Когда я впервые говорила с тобой, ты сказал, что, помогая Гласиуму, ты рискуешь, и последствия могут быть значительными.
Он медленно кивает.
— Это ничем не отличается. Твои опасения оправданы. Ты, как никто другой, знаешь о дискриминации людей со смешанной кровью. Ты также человек, который оценивает обе стороны, а не только негативную. Ты понимаешь, что может означать для твоего народа наша победа.
— Понимаю, — шепчет он.
Я протягиваю руку через круг и хватаю его за руки.
— Татум смешанной крови. Представляет тех, кто жил, будучи отвергнутым и изгнанным. Больше не нужно прятаться, больше нет позора. Начало лучшей жизни через несколько поколений.
Я умоляю его глазами.
— Единый мир, в котором никто не остается в тени. Где ни один человек не считается ниже другого. Ты можешь представить этот мир?
В глазах старика собираются слёзы.
— Могу.
— Риск велик. Последствия значительны. Но также присутствует возможность лучшей жизни для всех людей. Не упускайте это из виду, — вздыхаю я.
Он похлопывает меня по рукам и жестом указывает двум мужчинам, стоящим по бокам от него и грозно взирающим на Джована. На этот раз они помогают ему подняться.
