и Роланда.
— Итак, план таков, — женщина не раздумывая взяла руководство на себя. — Находим подходящую одежду. Нацепляем как можно больше золота. У меня корона, у вас — ожерелья, кольца и браслеты. Выходим к народу, разговариваем. Хорошо бы пару фокусов, чтобы вспомнили, что Леграсы всегда обладали магией. Потом набираем слуг и приводим в порядок дворец. И только после этого посылаем за наместниками.
— А почему мы сами не можем к ним отправиться? — поинтересовался Роджер.
— Вы уже отправили Асторию, хватит. Во-первых, наместники не могут не приехать. Ослушаться приказа королевы — это на минуточку измена. Во-вторых, тут безопаснее. А в третьих, у нас нет ни карет, ни стражников, ни выходных нарядов. И мы не знаем, что с дорогами.
— Но элемент неожиданности, — протянул Роджер, щуря зеленые глаза. — Мы можем застать их в расплох.
— А они могут застать врасплох нас, — отрезала Андреа. — Впрочем, план неплох. Ты наденешь что попроще и поедешь на разведку.
— Я?
— А кто? Гейна? Смешно. Или Ольберт, который копия отца? Да в нем любая собака признает кровь Леграсов!
— Ты. Ты… не похожа на королеву. Волосы стриженные и все такое.
— А я поеду в Барсу за Асторией. Надеру задницу Дэймону.
— Сможешь ли?
— Ничего сложного. Он всегда меня побаивался. А я его — ни капли. Я не глупышка Астория, которая с мужиками отродясь дела не имела, а таких, как Дэймон, и вовсе только по телевизору видела. Я — сестра Роланда Дикого. Я с ним в прятки играла и лягушек ему в постель подкидывала. Точнее, сначала были лягушки, а потом прятки, причем пряталась обычно я. Что мне какие-то там барсельцы?
Андреа блефовала. За годы, проведенные в чужом мире, где она принцессой не была, зато вынуждена была выживать изо всех сил, она научилась осторожности и хитрости. С племянниками она вела себя бесшабашно и уверенно, потому что не собиралась отдавать власть ни в чьи руки. А стоит только дать слабину, и тебя мигом сместят. Нет уж, пусть считают ее умной, смелой и практически всемогущей.
А с Дэймоном она будет разговаривать совсем по-другому. Он не мальчик. Он и тринадцать лет назад был уже мужчиной, хоть и молодым. Правильным до мозга костей, занудным до зубовного скрежета и отвратительно уверенным в себе. Вряд ли годы и власть изменили его в лучшую сторону. С Ренгаром было куда проще и веселее. Именно поэтому она мало переживала за Асторию. Если девочка при Дэймоне, ничего плохого с ней не случится. Он ее и пальцем не тронет — не тот человек. А если тронет, тем лучше для Леграсов. Придется ему жениться, и Андреа первой пожелает молодым счастья. Все лучше, чем самой связывать жизнь с этим невыносимо-неповоротливым мужланом.
Все шло как нельзя лучше. Народ сам начал приходить к Вороньему замку — чтобы убедится воочию в возвращении Леграсов. Красивая молодая королева вышла людям навстречу, утешила страждущих, дала серебра голодным и пообещала, что все будет хорошо — разве Леграсы хоть когда-то были тиранами? Про Роланда Дикого и слухи, что про него ходили, все молчали. Он королем так и не стал, и хвала всем богам.
Вернулась часть слуг, в ближайшей деревне нашли мастеров для ремонта дворца. Можно было заняться неотложными делами. И для начала — решить, что делать с Кэтрин.
Девушка во дворце вполне освоилась, ей даже подобрали несколько нарядов. Андреа прекрасно видела, как ее бывшая ученица изо всех сил соблазняла Ольберта. Нет, ну зачем ему эта вертихвостка? Гнать в шею! Да у нее парней было больше, чем у самой Андреа за всю ее жизнь. В смысле, больше двух.
Она выловила Кэтрин и увела в сад на приватный разговор.
— Дорогая моя, ты уже решила, что будешь делать дальше?
Девушка смотрела исподлобья, кусая пухлую губу. Молчала.
— Ты, конечно, подруга Астории, но это не значит, что Леграсы будут до конца жизни тебя содержать. Предлагаю найти себе работу по душе…
— И убраться из Вороньего замка? — закончила Кэтрин. — Я… должна убедиться, что с Асторией все в порядке. А потом я уйду. Вы не можете отказать мне в такой малости. Это не по-человечески.
— Вообще-то могу. Но не буду, если ты станешь вести себя прилично. Прекращай строить глазки Ольберту, он не твоего поля ягода.
— Да я и не пыталась.
— Кэт, я прекрасно знаю о твоих похождениях. Ты ему не пара. Забудь. Я же тебя со свету сживу, жизни тебе не дам. Нужно тебе это?
— Конечно нет. Я даже дышать в его сторону не буду, — уверенно пообещала девушка. — Можете быть спокойны.
— Ну-ну. Я тебя предупредила.
Решив, что этого будет для Кэтрин достаточно, ну не совсем же она дура, какие-то зачатки разума в хорошенькой головке должны быть, Андреа с чистой совестью отправилась собираться в путь. А Кэтрин в ту же ночь, едва только стемнело, прокралась в спальню Ольберта.
Тот не спал. Он вообще засыпал с трудом, под утро, и только с настежь открытыми окнами. А пока — читал. Наверстывал упущенное.
С любопытством он поглядел на заглянувшую в комнату Кэтрин.
— Олли, мне страшно, — сказала она дрожащим голоском.
— Чего же ты боишься?
Кэтрин ему нравилась. Более того, он частенько думал о ней по ночам — в однозначном смысле. Она была первой женщиной, которую он увидел после заключения, а желания молодого и быстро восстанавливающегося мужского организма рядом с ней обострялись до предела.
— Я боюсь Андреа. Она хочет меня прогнать.
— Глупости. Андреа не такая уж и противная. Просто самоуверенная гордячка.
— Она сама мне это сказала, — в больших шоколадных глазах Кэтрин заблестели слезы. — Чтобы я убиралась прочь из замка. А куда я пойду, Олли? Я же ничего не знаю. У меня нет ни дома, ни семьи, ни друзей.
Ольберт вздохнул, откладывая книгу. Встал, обнял девушку за плечи, проведя в спальню и усадив на постель. Запер дверь, предусмотрительно выглянув в коридор — не заметил ли кто столь явного нарушения приличий. Но слуг было мало, а в этой части замка они и вовсе бывали только днем. Это хорошо.
— Мне не у кого просить совета, — всхлипывала Кэтрин. — Роджер страшный. У него глаза такие… жестокие. Холодные. Безжалостные. А Гейну трогать нельзя — рассыплется.
Вот тут Ольберт был с ней согласен. Гейну вообще нельзя беспокоить. В отличие от него, она была еще очень слаба. Да и чем сестра сможет помочь Кэти?
Он и сам не знал, что посоветовать.
