сумки. — Я имею в виду, что ты такая белая и пушистая, и такая «всё-случается-по-какой-то-причине». Я хочу сказать, что, возможно, ребёнок — не плод судьбы, или замысла, или чего-то ещё, а результат того, что вы с Азаготом увлеклись. Это своего рода романтично, понимаешь?
У Азагота была удивительная романтическая жилка, но этот ребёнок определённо не был её результатом. Нет, Лиллиана помнила события, которые привели к зачатию, и это было непристойно и горячо, и… чёрт возьми, она была готова к очередной такой ночи.
— Конечно, — сказала она. — Романтично.
Жасмин мечтательно вздохнула.
— Не могу дождаться, когда займусь сексом с кем-нибудь, кроме себя. Я имею в виду, знаю, что Хокин добился от Совета Мемитимов ослабления дурацких ограничений на секс, но я уже так долго продержалась, понимаешь? С таким же успехом я могла бы продолжать наслаждаться своей коллекцией игрушек, пока не найду того единственного.
Она положила рядом с собой сумку Лиллианы, в которой были куча закусок, айпад, несколько книг и телефон. Лиллиане не разрешалось даже носить сумку. Приказ Азагота, само собой. И поскольку большинство М емитимов боялось его, она не могла заставить их ослушаться. Хотя пыталась.
— Спасибо за яркий образ, — сказала Лиллиана. — Не знаешь, Кэт положила вкусняшки для Малифисенты?
Губы Жасмин скривились от отвращения, обнажив изящные клыки.
— Я не могу поверить, что отец позволяет тебе держать эту мерзкую шавку.
— Твой отец ничего мне не позволяет. — Лиллиана заглянула в сумку в поисках вкусняшек. Похоже, Мэл будет разочарована. — А Малефисента не мерзкая и не шавка.
— Ну, она задница, — пробормотала Жасмин.
Смеясь, Лиллиана вытащила из сумки бутылку воды.
— Это да.
Адские гончие ненавидели всех, особенно ангелов. Они были вспыльчивыми, злобными и много пускали слюни. Но каким-то образом Малефисента подружилась с Лиллианой за месяцы, которые та провела с Всадником Апокалипсиса, известным как Война, и его парой, заклинательницей адских гончих, Карой. К сожалению, чувства Малефисенты к Лиллиане не распространялись на Азагота. Буквально вчера вечером она обнаружила, как они во дворе стояли лицом к лицу и рычали друг на друга.
На крик Лиллианы: «Прекратите, оба», Мэл прекратила, а Азагот прогремел:
— Она укусила меня за задницу.
Скорее всего, он это заслужил.
Помяни дьявольски красивого демона, как на вершине тропы появился Азагот. Его блестящие изумрудные глаза смотрели на неё, как хищник, нацелившийся на добычу. Величественные колонны и высокие замысловатые статуи стояли вдоль дорожки, но Азагот заставил их всех казаться маленькими и незначительными, пока шёл к ней, его стройное, мощное тело двигалось с невозможной грацией. Она вздрогнула, когда тело отреагировало жаром, и низкая, глубокая ноющая боль дала о себе знать при виде пары.
Затем ребёнок лягнул ногой, напомнив, что врач посоветовал избегать интенсивной физической активности… и секс с Азаготом определённо был активным и интенсивным. А ещё потрясающим. Азагот остановился возле скамейки.
— Спасибо, Жасмин, — сказал он, и богатый баритон его голоса растёкся по Лиллиане, как тёплый мёд. — Отдохни остаток дня. Дальше я сам.
Жасмин, одетая в узкие джинсы, ярко-розовые туфли на каблуках, кивнула, помахала Лиллиане и с важным видом устремилась в сторону общежития.
— Я думала, ты будешь работать с душами весь день. — Лиллиана похлопала по скамейке. — Присаживайся.
Он опустился рядом с ней, и запах выдержанного виски сегодня смешивался с лёгким привкусом серы.
— Я закончил пораньше и встретился с Гадесом в Покоях Бытия.
Она старалась не показывать своего опасения. Серьёзного опасения.
— Ты сделал то, о чём говорил? — От молчания Азагота у неё по спине пробежал холодок. — Ты это сделал, да?
— Я улучшил гриминионсов и дал им возможность убивать, — признался он.
В животе у неё образовался узел. Азагот не стал бы нарушать пункт о гриминионсах в контракте из прихоти, но она надеялась, что он передумает.
— Что, если Небеса узнают? — спросила она, её желудок издал громкое урчание, несмотря на то, что Лиллиану выбило из колеи небрежное заявление её пары.
— Не узнают, — заверил он, залезая в сумку. — Я сделал это только из предосторожности. До тех пор, пока я не прикажу гриминионсам убивать, беспокоиться не о чем. — Он достал из одного из контейнеров морковный кекс. — Тебе нужно поесть, — Он посмотрел на угощение, верх которого был покрыт глазурью из сливочного сыра. — Выглядит полезным. Более или менее.
— Мы бессмертны, — отметила она. — Полезность неуместна.
— Этот доктор-демон утверждает обратное.
Этим доктором-демоном был Призрак, глава Центральной больницы преисподней, и он уже пообещал помочь, если будет нужен при родах. Сначала она не была уверена, но он принял роды у Кары, а также у других Всадников и дочери Азагота, Идесс. Чёрт возьми, он, его братья и их коллеги с ЦБП вылечили и/или спасли жизни бесчисленного множества людей из окружения Азагота и Лиллианы. То, что у них было окружение, заставило её улыбнуться. Хотя расставание с Азаготом было трудным для обоих, они приобрели гораздо больше, чем потеряли. Включая друзей.
К сожалению, в соответствии с её соглашением с Небесами, она не могла покинуть Шеул-Гра, чтобы повидаться с ними. Только вмешательство Ривера позволило временно остаться с Карой, и он ясно дал понять, что после рождения ребёнка она не сможет снова уехать, за исключением ежедневного часового путешествия во времени.
— Призрак сказал, что у некоторых видов бессмертных есть строгие требования к питанию для здоровья, — сказала она. — А остальные могут выжить и на сале при желании.
— Я запомню это, когда в следующий раз буду заказывать тебе закуски. — О н сунул ей кекс.
Она взяла его со вздохом.
— Дорогой, я так много съела в последнее время, что вот-вот лопну. Люди продолжают приносить мне калорийную пищу. Кроме Джулианы. Она принесла фрукты. Кто даёт беременной фрукты? Я съела яблоко из вежливости, но, на самом деле, хотелось шоколадного торта, который испекла Сюзанна. Или маленькие пирожки, которые принёс Мэддокс. А Эмерико притащил бельгийский шоколад из того магазина в Брюгге, где покупала шоколад Жасмин.
Это было неожиданно. Она не всегда была в хороших отношениях с Эмерико. На самом деле у неё были напряжённые отношения с несколькими взрослыми детьми Азагота. Все они такие сложные. Дети, и добрые, и злые, единственные ангелы, которые должны заслужить крылья — у них множество обид. И никто, кроме Сюзанны, не вырос в стабильных, любящих семьях. После того, как им рассказывают правду о существовании, увозят в учебные центры, где они десятилетиями тренируются сражаться с демонами и изучают, как присматривать за своими Праймори. А ещё учатся бояться и презирать своего отца, и на то были веские причины.
Раньше он был
