— Та за столом сидели, ели. Тихие люди. Никаких проблем, — удивленно отвечал хозяин.
Я нехотя открыла глаза. В солнечных лучах, заливающих комнату через дырки в ставнях, с ужасом обнаружила, что во сне не просто прислонилась к ардангу, нет, я пристроила голову ему на грудь и еще обняла для верности! Сгорая от стыда, поняла, что Ромэр тоже обнимает меня одной рукой и, судя по дыханию, не спит.
По звуку приблизившихся шагов поняла, что мужчины встали у двери. Через минуту незнакомый голос с сожалением и некоторой досадой констатировал:
— Да, похоже на обычную пару… Ладно, Ларс, извиняй за вторжение.
— Та че там. Я ж тока рад помочь, — откликнулся очень довольный хозяин. Наверное, ему было приятно, что не ошибся в выводах.
Я, боясь пошевелиться, слушала, как тихо переговариваясь, уходят эти двое. Вскоре, видимо, усевшись в зале, заговорили о завтраке, погоде, больной спине трактирщика и прочих будничных делах. К мужским голосам добавился женский. Я настороженно прислушивалась, не мелькнет ли где упоминание о нас. Но люди разговаривали тихо, до меня доносились лишь обрывки фраз.
Не только попытка услышать чужой разговор была причиной моей неподвижности. Я не знала, не представляла как себя дальше вести. Щеки полыхали. Прикусив губу, сталась совладать с собой и придумать что-нибудь путное, какой-нибудь выход из положения. Хотелось притвориться спящей, чтобы выход из ситуации искал арданг… Но, если хотя бы с собой быть откровенной, мне было неожиданно приятно так проснуться, слышать глухое биение сердца Ромэра, чувствовать тяжесть его руки. От этих непристойных мыслей собственное сердце заколотилось, как у пичужки. Но стыдить себя не было нужды, я и так сходила с ума от смущения.
— Доброе утро, — шепнул Ромэр. — Я знаю, что ты не спишь.
— Доброе утро, — еле слышно ответила я, по-прежнему не зная, что делать дальше.
Он убрал руку, которой обнимал меня, позволив выскользнуть. Я, стараясь не смотреть на «мужа», сдвинулась на свою половину кровати. Арданг приподнялся на локте, бросив взгляд на дверь, убедился в том, что в щели за нами никто не наблюдает, и снова лег, повернувшись ко мне. Я мельком глянула на Ромэра. На его губах играла веселая улыбка, а глаза смеялись. Потупив взор, кажется, покраснела еще больше.
— Не вздумай даже смущаться, — велел он шепотом.
Ему легко говорить! Это же не у него щеки соперничали с маками, это же не он во сне обнял меня, а я его! Боже мой, стыдно как… Попытавшись глубоко вздохнуть и напомнив себе, что девушка королевской крови должна всегда, в любом случае, держать лицо, я подавила желание с головой запрятаться под одеяло и встретилась взглядом с Ромэром.
— Твое требование спать в одной постели я все время считал странной и необъяснимой с точки зрения логики прихотью, — зашептал арданг. — Все гадал, зачем это тебе могло понадобиться. Я не знаю, что двигало тобой, когда ты настаивала на выполнении этого каприза. Не знаю. Ответ нашел меня только сегодня. Не думаю, что ты когда-либо предвидела такой поворот. Но твоя «прихоть» спасла нас. И… — он замялся, подыскивая слова, но все же решился продолжить. — Надеюсь, тебя не оскорбит вопрос.
Ромэр смутился. А я с некоторым мстительным удовлетворением наблюдала за тем, как на щеках арданга проступает румянец. Слава Богу, не все же мне одной краснеть!
— Ты так настаивала на том, чтобы мы делили постель… А я слышал, что при шаролезком дворе нравы более вольные, чем церковь бы одобряла… И я, признаться честно, не там искал причину этого странного, предосудительного требования. И объяснения твоей раскованности… И… — он осекся, закрыл глаза, выдохнул, снова посмотрел на меня и неожиданно твердо спросил: — Мне просто любопытно. Ты уже когда-нибудь была с мужчиной?
О, я наивная! Искренне считала, что краснеть больше просто некуда.
— Нет, — чуть дыша, выдавила я. — Не была.
Он посмотрел на меня как на сошедшую с храмовых росписей святую блаженную Агнессу. Прекрасную, чистую духом и даже в чем-то восхитительную в своем помешательстве.
— Почему же ты тогда настаивала? — прошелестел Ромэр.
Если бы в тот момент я была в состоянии сказать хоть слово, наверное, объяснила бы, что не могла позволить Ромэру проводить ночи на полу. Не могла и все. Мне было его жаль. Сжигал стыд за те четыре года, что арданг провел в тюрьме. Хотелось, чтобы он мог радоваться свободе, а она не ассоциировалась с голым полом. Думаю, если бы арданг тогда тверже настоял на своем, я сама готова была бы лежать на полу, согласиться не останавливаться на постоялых дворах… Да что угодно, только не Ромэр, спящий у порога! Но моих слов арданг ждал напрасно, — после его вопроса голос я потеряла окончательно.
— Почему? — повторил Ромэр.
Собрав остатки в панике разбежавшихся мыслей, ответила:
— Наверное, это тоже отчаянная решимость.
Он долго молчал, рассматривая меня все с тем же удивлением, восхищением, восторгом, неверием.
— Знаешь, думаю, тот день, когда я научусь тебя понимать, никогда не наступит…
Поразительно, но эти слова прозвучали как комплимент. Лучший комплимент в моей жизни.
Выйдя из комнаты, выяснили, что мы бессовестно проспали. Видимо, сказался день, проведенный на жаре. #286283758 / 12-янв-2015 Церковные часы отзвонили девять, когда Ромэр запирал за нами дверь, а солнечные лучи, врывающиеся через распахнутые окна в зал, заливали столы и скамьи золотом. Свет был таким ярким, что я не сразу разглядела хозяина «Пивной бочки» и двух стражников. Троица сидела недалеко от входа на кухню и с удовольствием курила трубки, отхлебывая пряно пахнущий чай из больших кружек. С одним стражником, стоявшим вчера на воротах, мы уже познакомились. Его командира, невысокого, но крепкого и сильного на вид лысеющего мужчину средних лет, я узнала по голосу. Это командир заглядывал через щели в нашу комнату.
— А я уж хотел вас будить, — благодушно заметил хозяин. — Вы ж вроде раньше выезжать собирались?
— Та собираться собирались, — небрежно отмахнулся арданг. Подойдя к ближайшему столу, Ромэр как бы невзначай усадил меня так, чтобы не дать возможности стражникам лучше рассмотреть вызвавшую интерес женщину. Против солнца лица не увидать. — Мы притомились вчера. Жара, солнце пекло сильно, — посетовал спутник, подражая говору местных. — А раз торопиться некуда, то можно и дух перевести. Правда ж?
— Ага, — откликнулся трактирщик. Стражники согласно кивнули.
— А накормить будет чем постояльцев-сонь? — спросил Ромэр, подходя к троице.
— Та конечно! — ответил хозяин и, повернувшись к двери в кухню, крикнул: — Магда! Сделай нашей парочке завтрак!
