— Где сейчас Лиля с Костей?
— Этажом ниже. Они согласились жить здесь — и им выделили квартирку.
— Согласились? Серьезно?
— А что? У нас довольно не плохо.
— Но жить они за что будут? Я за что буду?
— Найдем тебе работу, — пожал плечами Лео. — Не переживай.
Я уже представляла себе, какую работу мне найдут. Обворовывать магазины? Банки? Договор выглядел составленным на совесть и не вызывал подозрений. Но Слава говорил…
— Чем вы занимаетесь? — спросила я. — Я слышала, что вы нечестным трудом добываете деньги.
— Это Апексориум, — тыкнул он вверх, — добывает деньги нечестным трудом, а на нас бочку катит. У нас есть своих несколько фирм, так же некоторые ребята работают в городе, но ночуют здесь. Давай подписывай договор, и пошли отсюда. Покажу тебе наш лагерь, — тепло он улыбнулся.
Еще несколько секунд сомнений — и моя подпись украсила правый нижний угол документа. Лео сразу его забрал себе, и поманил за собой следом. Я с радостью последовала за ним.
За дверью передо мной открылся проход с перилами вдоль ряда дверей. Напротив, через пустое пространство, был такой же. Открытая галерея тянулась вдоль периметра всего второго этажа. Я оперлась о перила, смотря вниз, на столики, за которыми обедало много людей.
— Добро пожаловать в Квадрат 317, — сказал Лео, облокачиваясь о перила.
— Квадрат 317?
— Так называется наш лагерь.
Жители не походили ни на воров, ни на бродяг. Сновали туда-сюда, открывали двери, закрывали, смеялись, обсуждали проблемы, пили кофе на ходу, подчищали тарелки с аппетитом; те, кто проходили мимо нас с Лео, задерживали на мне взгляд, а потом смущенно улыбались и здоровались. Казалось, я попала в другой мир, со своими привычками и правилами, со своей атмосферой и настроением.
Вверху, сквозь витражи, пробивался свет. Я залюбовалась разноцветными стеклами, как Лео вдруг сказал совсем рядом, пододвинувшись:
— Обманка. Мы под землей.
— Все равно красиво, — с грустью произнесла я.
— Пошли пообедаем с твоими друзьями?
— Ты мне не рассказал историю о шпионе.
— А, точно. Один сценарист успешно женился на обычной девушке. Кстати, мы знаем о Праве. Так вот, он ей рассказал о себе. Счастливая пара была… Но внезапно он нашел любовницу и, зная, что второй раз нельзя о себе рассказать, сбежал с ней. Ребята из Квадрата 216 пригрели их. Но со временем раскусили подставу и успели переехать. Хоть мы и подписали перемирие — холодная война продолжается между нами и Апексориумом. Они по прежнему хотят нас уничтожить. Вот и подослали шпионов.
— Как их раскусили?
— А он не любил ее. Только человек, влюбившийся по уши, может бросить жену, работу, деньги и, рискуя жизнью, сбежать.
Я хмыкнула:
— Не хотите ли вы сказать, что будете проверять, любит ли меня Слава?
— Это мы проверим в первую очередь. Отложим обед? Хочешь его увидеть?
— А можно? — чуть не подпрыгнула я.
— Я договорюсь. Пошли.
Глава 29
В комнате, куда провел меня Лео, находилось еще два человека: невысокая брюнетка с собранными в косу волосами и мужчина, сидящие за пультом управления перед огромным стеклом. За ним в пустой комнате сидел Слава. Похоже, он не видел нас. Когда я бросилась к стеклу и позвала его, он не отреагировал. Его руки были скованы наручниками.
— Зачем с ним так обращаться?!
— Присядьте туда, пожалуйста, — приказал мужчина, указывая на черный диван под стеной.
Лео потянул меня назад, усаживая на диван. Присев рядом, он прошептал:
— Это Эмма, а это наш командир — Камиль. Сиди тихо, или выгонят.
— Ярослав, — произнес в микрофон мужчина. — Теперь расскажите о том, как вы получили дар.
— Это обязательно? — послышался его голос из динамиков.
— Вы заверили нас, что попали в Апексориум уже с даром. Мы должны знать, что вы за человек. Не убивали ли в прошлой жизни, не грабили.
— Нет, — коротко ответил Слава. — Я ненавидел своих родителей и с помощью дара заставил отца поджечь наш дом.
— За что вы ненавидели своих родителей?
— Они полностью руководили моей жизнью. Я не имел свободы и права голоса.
— Поджог дома решил проблемы?
— Мой отец был бизнесменом. Из-за пожара сгорели все документы, сбережения, проекты, машины… От дома ничего не осталось. Пока отец пытался восстановить все, бизнес начал рушиться. Он влез в долги. Некоторые не смог отдать. Его за это убили. — Слава замолчал, смотря перед собой невидящим взглядом. И позже сиплым голосом продолжил: — Меня забрали еще до этого. И я узнал лишь через год о смерти отца и самоубийстве матери.
Слава наверняка старался держаться, говорить спокойным голосом, но он то и дело подрагивал. А я и не заметила, как по моим щекам полились слезы. Всхлипнув, я привлекла внимание Эммы. Она задержала на мне заинтересованный взгляд и прошептала что-то на ухо Камилю.
— Чего раскисла? — толкнул меня в бок Лео.
— Ты представляешь, с какой болью ему приходится жить? — тихо ответила я.
— Но, безусловно, он не знал, как все повернется. Многие, кому только прилетел дар, еще не понимают свою силу и неумышленно портят жизнь другим. Поэтому мы и кучкуемся, — улыбнулся Лео. — Друг друга контролируем.
Камиль задал следующий вопрос:
— Почему вы выбрали профессию сценариста?
— Мне не нравилось в Апексориуме. Я всегда мечтал о свободе. И, работая на выезде, я получал всю часть положенной свободы.
— Вы были довольны своей работой?
— Отчасти. Иногда я ее ненавидел. Но меня устраивала цена за ненависть.
— Что же вас сподвигло бросить все?
— Я уже говорил об этом. Вы мне задавали этот вопрос первым.
— Я хочу услышать более развернутый ответ.
— Чтобы услышать более развернутый ответ, задайте более конкретный вопрос.
Камиль вполголоса переговорил с Эммой. Она взяла микрофон:
— Здравствуйте. Меня зовут Эмма. Я заместитель командира.
— Здравствуйте, Эмма.
— Только что я провела беседу с Тамарой. Она отказалась подписывать договор.
— Как отказалась?! — Слава подорвался с места, бегая глазами по непрозрачному с его стороны стеклу.
Я дернулась, тело рванулось вперед. Лео схватил меня за предплечье:
— Сиди тихо.
Эмма продолжила:
— Она попросила стереть ей воспоминания и вернуть домой. Она не хочет жить здесь.
Слава подбежал ближе к стеклу. Мне хотелось вырвать микрофон из рук этой девки! Что она, черт возьми, творит! Лео, чувствуя мое напряжение, сильнее сжал руку:
— Молчи. А то мне секир башка будет за то, что привел тебя сюда.
— Дайте с ней поговорить! — выкрикнул Слава в стекло. — Слышите?!
— Мы не можем…
— Несколько слов дайте ей сказать!
Эмма выдержала паузу, улыбаясь.
— Ладно. Я приведу ее. Но только на пару слов, — сказала девушка сухим голосом, а потом откинулась на спинку кресла и беззвучно рассмеялась.
Опустив голову, Слава смотрел на наручники. Сжал руки в кулаки, пытаясь их разорвать. Эмма встрепенулась:
— Не разорвет?
— Нет. Только покалечит себя, — ответил Камиль.
Слава бросил мучить наручники, подбежал к стулу, схватил его и запустил в стену так, что тот отрикошетил и влетел в противоположную стену. От стула осталась сплющенная железная лепешка. Обессилев, Слава оперся о стену и съехал вниз по ней.
Эмма подозвала меня к себе. По телу холодными волнами пробегали мурашки, в горле пересохло, я не сразу поднялась. Я не могла поверить в его силу. Господи… Сколько же ее кроется в его руках, которые так нежно ласкали меня.
Прикрыв микрофон рукой, Эмма сказала мне:
— Подыграй.
— Но…
— Нам нужно его проверить. Давай, — уступила она мне свое место.
Камиль смотрел на меня грозным взглядом, будто собрался убить на месте, если я ослушаюсь Эмму. Я присела на стул и потянулась к микрофону:
— Это я.
Слава поднялся, пересек комнату и остановился у стекла.
