— Я знаю причину!
Саяна быстро повернулась, глянула туда, откуда кричали, вздрогнула и бокал выскользнул из её руки. Кроваво-красное вино выплеснулось на белоснежное платье.
86
В ужасе, не веря в происходящее, я смотрела на то, как толпа расступилась и показался человек. Он начал приближаться и с каждым его шагом я его узнавала.
Марк.
Это был он, но совсем не похожий на себя прежнего. Теперь он в одежде благородного господина. Волосы аккуратно причесаны назад, красивое лицо, упрямый взгляд. Если бы я встретила его где-то, то не узнала бы, так он изменился.
Марк направляется к нам, и чем ближе он приближается, тем сильнее я чувствую ком в горле перекрывает дыхание, и ноги подкашиваются.
Луи вышел вперёд загородил меня и громогласно сказал:
— Кто вы такой?!
Марк смело, даже нахально посмотрел на Луи, потом на меня и произнёс глядя мне прямо в глаза:
— Я — хозяин этой служанки!
— По какому праву? — злобно сказал Луи.
— По законному, — ответил Марк, явно довольный.
— Подождите молодой человек, — вмешался смотритель, — если вы законный хозяин этой девушки, то должны дать разрешение на её брак.
— Вот именно, а я такого разрешения не даю, — его тёмный взгляд прожигал моё лицо.
Марк сдержанно, но всё же жадно рассматривал меня и я почти почувствовала, что сейчас он заберёт меня и уведёт с собой, и никто не сможет этому воспрепятствовать.
— Чет знает что! — закричал Луи.
Всё это время я стою, словно омертвевшая боясь сдвинуться или что-то сказать. Что-то себя изобличающее, отчего я никогда не смогу стать женой Луи. Но что я могу сказать, если сама ничего не понимаю.
С первого ряда вышел король за ним старик Бернар. Они подошли к Марку и остановились.
— Если вы имеете доказательства того, что вы хозяин этой девушки, предъявите их? — сурово сказал король.
— Всенепременно, ваше величество. Я бы не пришел сюда, если бы не имел доказательств владения.
Он сунул руку в карман и достал свиток. Протянул королю. Тот открыл, развернул пергамент и пробежал взглядом по написанному.
Затем ничего не сказав, передал бумагу Бернару. Тот пробежался взглядом.
— Что же вы молчите! — выкрикнул Луи.
— Тут написано, — выдохнул Бернар, — что по решению верховного суда, девушка была продана королю незаконно и что человек продавший её не являлся хозяином таверны и всего, в том числе и слуг. Настоявшим владельцем является Марк Савильи, который является наследником своего отца Дорга Савильи. Дорг же, купил младенца, девочку, у проезжающих мимо цыган и отдал за неё мешок муки и пару уток. Сделка о продаже в услужение королю служанки Саяны, заключенная Жанеттой Свильи — не считается законной.
Ноги мои подкосились и я начала оседать на пол.
— Что за бред! — закричал Луи, — я не позволю. Отец вы же король, сделайте что-то!
— К сожалению это не возможно, — проговорил смотритель, — девушка собственность этого человека и никто не может отобрать у него его собственность, если только он сам не захочет её продать, отдать, или подарить…
Эти слова уже слабо долетали до меня. Сознание покидало и я почувствовала, что лечу в черную пропасть.
87
Кто-то схватил за руку, я снова очнулась и раскрыла глаза. Марк тянул меня за собой, а всё застыли и смотрели, как он тащит меня к дверям. Я обернулась, увидела Луи, он стоит возмущённый, ошарашенный с расставленными руками. Широко раскрытыми газами и смотрит, как я ухожу.
Потом вдруг очнулся и закричал:
— Нет! — кинулся за нами. — Убери от неё руки мерзкая тварь!
Луи схватился за руку Марка, что крепко держит мою, попытался расцепить пальцы. Не сумел сделать этого, так сильно Марк вцепился в мою руку. Тогда Луи повернулся, с размаха ударил Марка в лицо. Тот отпустил. Остановился, схватился за нос. Пару секунд стоял, превозмогая боль, собирался, а потом с криком бросился на Луи.
Они сцепились, какое-то мгновение стояли глядя друг другу в глаза, а потом отмерли и начали бросаться друг на друга, словно два рассвирепелых петуха в смертельном бою. Ударяя и наскакивая друг на друга, отталкиваясь и снова хватались.
— Уймите их! — прокричал король, стражникам указал на дерущихся.
Их расцепили, оттянули друг от друга и держат.
— Я не отдам тебе её, не надейся! Убирайся вон, ты ничего не получишь! — кричит Луи.
На что Марк рассмеялся, так нехорошо и мерзко, что у меня, а от страха стыла кровь.
— Мой отец купил её за мешок муки и пару уток и у меня есть доказательство! Я не хотел показывать его, но сегодня я добрый, вот смотри, — он вдруг потянулся в карман, но стражники держат и у него не получается что-то достать.
— Пустите его, — сказал король, — пусть покажет, о каком доказательстве идёт речь?
Марка отпустили, он полез за пазуху, достал оттуда какую-то тряпку или что-то похожее на грязный, засаленный кусок ткани.
— Вот покрывало, в котором она была завернута. Это я нашел в сундуке у своего отца. Смотри, видишь, — он потрусил в воздухе тряпкой, и я ужаснулась, значит это действительно доказательство, что я принадлежу ему и что меня купили.
Значит, это всё!
— Подождите! — раздалось откуда-то сбоку, сквозь толпу приглашенных стал протискиваться какой-то человек.
Всё против меня. Всё что происходит втаптывает меня в землю всё сильнее и сильнее.
Все обернулись, посмотрели, я тоже испуганно глянула.
Пожилой, богато одетый господин приближался к нам. Взгляд его обеспокоенный и суетливый перебегает с Марка, на короля, потом на меня. Он внимательно всматривается в моё лицо, потом на тряпку в руке у Марка.
Человек вышел и встал напротив Марка. Протянул руку к тряпке, но Марк отдёрнул свою. Он словно почувствовал опасность. Словно только сейчас понял, что сказал слишком много и решил отступить.
— Если это доказательство, разрешите посмотреть, — протянул руку господин.
Глаза Марка испуганно забегали, в поисках поддержки, но все молча смотрели на него.
— Я передумал, — он полез в карман, чтобы спрятать ткань, — я не хочу ничего показывать.
— Нет, — сказал король, — теперь вам придётся показать неоспоримые доказательства вашего права на эту девушку. Или вы боитесь, что это могут быть доказательства против вас?
— Ничего я не боюсь. Вот смотрите, что может быть на грязной тряпке, — он протянул ткань человеку, который стоял напротив и тот жадно схватил ткань.
В соборе было так тихо, что слышно как пальцы мужчины проводят по старой тряпице, словно в поисках чего-то очень важного для него. Тихий шелест самой ткани, грязной, но мягкой и податливой даже струящейся.
А потом пальцы остановились на одном месте, замерли, что-то нащупали, потрогали, погладили и человек не верящим взглядом посмотрел на то место.
Лицо его, словно лицо сумасшедшего. Оно трогал, гладил и улыбался.
— Да, именно так, — проговорил он.
Повернулся, посмотрел на меня и губы его едва дрогнули:
— Доченька моя.
Ничего не понимая, я только видела его глаза. В них показались слёзы.
Дрожь пробежала по моему телу, ощущение странное, необычное. Я вытянула руку и пошла вперёд, подошла к господину и положила ладонь я на его плечо.
Он смотрел на меня, накрыл своей рукой мою руку, вздохнул и слёзы покатились по его щекам. Я поняла, кто я есть на самом деле. Он прижал ладонь мою к своей груди и я увидела все, что было у него на сердце, вечную, нескончаемую печаль, смерть жены от горя и чувства вины, похищение из колыбели младенца.
Всё это пронеслось из его головы в мою и я четко поняла, кто стоит передо мной.
— Вы…вы… мой отец?
— Да.
В этот момент, я в который раз почувствовала, как земля уходит из-под ног.
88
Сделанная рукой моей матери, маленькая, незаметная взгляду вышивка. Её можно только нащупать пальцами, потому что от многолетней пыли она слилась с цветом ткани. Небольшой цветок стал великим открытием моего происхождения.
