— Наш сын, Мия, — кивает альфа, сияя все шире. — Именно он.
— Но… как?
— Мы обязательно обо всем поговорим, родная, но чуть позже. А сейчас давай найдем твоего деда, а затем все вместе выпьем чая. И ты отдохнешь. Согласна?
— Хорошо.
* * *
— Как Вы себя чувствуете, голова сильно болит? — присаживаюсь на корточки перед лесничим, который уже пришел в себя, но подняться не успел.
Тут и там еще копошатся оборотни в волчьем обличии, хотя их количество заметно уменьшилось. И пусть стая Граса отогнала большую часть, некоторые до сих пор огрызаются. Тех же, кто уже навсегда закрыл глаза, стараюсь не замечать. Слишком страшное зрелище.
— Нормально, дочка, жить буду, — старик потирает затылок, поправляя шапку, сползшую набок. — Сейчас чуток посижу и встану.
— Хотите воды? — Райдэн держится рядом, скрупулезно отслеживая мое передвижение, стоит только отойти дальше, чем на пару метров.
Словно я притягиваю его, как мощный магнит. Такое внимание заставляет немного нервничать, но в глубине души зарождается тепло от заботы.
А уж как Серебрянка радуется, только что не вытанцовывает в груди, навиливая хвостом. Вот уж несомненно егоза, дай ей волю, она бы во всю сейчас красовалась перед истинным, демонстрируя себя со всех сторон.
Что интересно, в отличие от моих волос, изменивших цвет на темно-русый, шерстка волчицы сохранила прежний белоснежный окрас. Лишь стала более яркой, блестящей и густой. А вот радужка глаз у нас теперь одинаковая — небесно-голубая. Да, уверена, моя девочка произведет впечатление на волка Райдэна, когда он ее увидит.
— Не отказался бы, — дед Исай с интересом, не пряча взгляд, изучает альфу северного предела. И по проскакивающим искоркам в глазах понимаю, что этот двуликий ему нравится. — В горле сильно пересохло.
Скрываю улыбку, наблюдая за двумя мужчинами, вроде бы как вскользь, но на самом деле очень пристально изучающими друг друга.
Неудивительно, что лесничий оценил Граса. Он действительно особенный: сильный уверенный в себе, основательный и надежный, а еще естественный, без самолюбования, высокомерия и пустословия. Даже уделяя все внимание нам с дедом Исаем, он успевает следить за ситуацией, отдавая короткие, но четкие и понятные приказы.
— Одну минуту, — выслушав старика, кивает Райдэн и отступает на пару шагов к машине, которую только что подогнали в конец деревни по его распоряжению.
— Хорош, — негромко тут же сообщает мне лесничий, поглаживая бороду. — Такому не жалко сердце отдать. Я тебя, дочка, теперь понимаю.
Краснею и лишь качаю головой. Прямолинейность человека уже ни раз вгоняла меня в краску, а я так и не смогла привыкнуть.
— Нас могут услышать, — шепчу тихонько.
Не хочется выглядеть глупой влюбленной курицей перед альфой.
— Вот и хорошо, — не соглашается дед. — Иногда людям просто не хватает знания о том, что творится на душе другого. Оттого они глупости делают. А вот если бы поговорили вовремя, могли бы кучу времени сэкономить. Не думаю, что у вас, двуликих, по-другому. А так: он страдает, ты страдаешь, а первый шаг сделать оба боитесь. Хотя, нет. Твой ничего не боится. Вон как печется, любо-дорого посмотреть.
— Вы это со стороны увидели за каких-то пару минут? — задаю вопрос, приподнимая в удивлении брови.
Но ответ услышать не успеваю. В следующий момент происходит сразу несколько событий, заставляющих испытать очередной стресс.
— Альфа, мы поймали Кента, правую руку Борсова, — доносится слева от нас.
— Идиоты, держите его, — звучит справа, где минуту назад я видела бету Райдэна, того, что с лохматой головой ходит.
— Мия, в сторону, — раздается отчаянный вопль рванувшего ко мне истинного.
Реагирую именно на Райдэна, поворачиваясь к нему всем корпусом, и вижу летящего на меня с другой стороны в длинном затяжном прыжке рыжего волка с оскаленной пастью и горящими ненавистью глазами.
Дальше все смазывается…
Потому что я начинаю падать, но не ударяюсь. Это Грас, закрывая меня собой, обхватывает надежными руками и смягчает приземление, заваливаясь на бок.
Одновременный стон его боли и выстрел из ружья заставляют сердце на минуту замереть, а затем бешено застучать в груди.
Резкий запах железа бьет по рецепторам, заставляя вздрогнуть и широко распахнуть глаза и рот.
Нет!
Паника накрывает душным одеялом, когда я узнаю кровь истинного.
— Райдэн?! — дрожащей рукой прикасаюсь к его щеке, вглядываясь в безумно перепуганные глаза.
— Я боялся не успеть, — произносит он чуть слышно, не мигая разглядывая мое лицо. А сам до жути бледнеет. — Я не могу тебя потерять. Ты — моё всё.
От такой открытости и вновь пережитого потрясения, всхлипываю и, не сдерживаясь, давлюсь слезами.
— Тише, маленькая, уже всё хорошо, — Грас зацеловывает глаза, щеки, нос, в то время как сбоку уже раздаются приказы его беты.
— Уберите эту падаль отсюда. А с вами, идиотами, я дома на ринге поговорю. Райдэн, тебя нужно перевязать. Рана слишком большая.
— Как ты себя чувствуешь? — вместо всего интересуется у меня моя пара, не разрывая зрительного контакта. — Можешь встать?
— Да, — киваю, отводя взгляд на его левое плечо, где вся рубашка пропитывается кровью. — Прости меня. Ты из-за меня пострадал.
— Нет, родная, из-за себя, — не соглашается альфа, — потому что слеп был.
Прижимает к здоровому плечу и помогает подняться на ноги.
— Спасибо, хороший выстрел, — кивает он деду Исаю, придерживая меня так, чтобы закрыть обзор на то, как тело какого-то там Кента оттаскивают подальше в сторону. — Уверен, что он промахнулся только из-за Вашего вмешательства.
— Жаль, что не в лоб, — ворчит лесничий.
И мужчины пожимают друг другу руки. Я же, выбравшись из тесных объятий, перехватываю бутылку воды и начинаю расстегивать рубашку Райдэна.
Конечно он крут и силен, но мне срочно требуется обработать его разодранное плечо, чтобы не упасть в истерику.
Глава 33
РАЙДЭН
Пока едем в машине, в голове, как в замедленной съемке вертится момент, как Кент, нагло ухмыльнувшись волчьей пастью мне в лицо, очень искусно обыгрывает парней, держащих его в растяжках, и резко бросается на мою истинную.
Гаденыш решает быть верным Борсову до конца. Получив четкий приказ, даже зная, что заказчик уже мертв, он все равно не отступается. И кидается убивать. Понимает, мерзавец, что уже не жить, вот и придумывает напоследок испытать удачу.
Да, в обличие волка оборотень стремительнее и проворнее, изворотливее и мощнее, чем в теле человека. Этим и пользуется подлец.
И пусть я просчитываю его намерения за секунду до прыжка, единственное, что успеваю сделать, лишь прикрыть пару собой. Заслонить от опасности ее и малыша.
Думаю ли я в тот момент о том, что могу пострадать? Что моё горло становится идеальной мишенью, и разодрать его — секундное дело для опытного убийцы?
Нет.
Однозначно.
Это не так важно, как жизнь Мии. Моей самочки, маленькой, нежной, но удивительно стойкой и смелой.
Прижимаю свою истинную, завернутую в теплый шерстяной плед, теснее и аккуратно убираю завивающийся темный локон за маленькое ушко, чтобы тот не мешал ей спать.
Умаялась девочка, пережив столько нервотрепательных моментов за один день, сколько некоторым и за всю жизнь не выпадает. Уснула, пригревшись, практически сразу, как машина тронулась. Я же, недолго думая, сцапал ее в объятия, позволяя устроиться поудобнее и теша себя навязчивой мыслью, что мое близкое присутствие внушает ей спокойствие и расслабляет.
Вот и сижу теперь, разглядываю красавицу, что досталась мне по воле матери-Луны, и глаз отвести не могу.
Чистая кожа выглядит удивительно бархатной и нежной. Светло-розовая, идеальная, она так и просится, чтобы ее легонько коснулись подушечками пальцев, погладили и одарили лаской. Ни одной родинки на лице. Широкий лоб, темные брови, между которыми залегла малюсенькая складочка. Небольшой прямой носик, нежно-розовые губы. Нижняя чуть полнее верхней.
