А пока ему стоит нанести визит родителям и знакомым, как того требовали обычаи. Николай поднялся с узкого дивана, крикнул лакея и принялся одеваться.
***
Орловская губернія, Россійская Имперія, 1913г. отъ Р.Х.
Глубоко за полночь обитатели усадьбы разбрелись по покоям. Расходились нехотя, обсуждая предстоящую поездку в столицу, но спать идти всё же пришлось - утром предстояло подняться довольно рано.
После бурных обсуждений и горячих споров решено было отправить в Петербург Аню и Гнездилова. Во-первых, Александр Сергеевич - сыщик и в его интересах было предотвратить планируемый теракт, а во-вторых, остальные кандидатуры на фоне Гнездилова выглядели несостоятельно. Оба графа были в почтенном возрасте, а Наталья Григорьевна ни концертмейстером, ни тем более Алексеем Георгиевичем в качестве спутницы Ани не рассматривалась категорически.
Правда, в столицу рвалась Ася. Её не останавливали никакие аргументы. Розоволосая искренне считала, что должна отправиться вместе с Аней. Кое-как Александр Сергеевич убедил её не ехать, сославшись на то, что Иван всё равно в полицейском отделении, а значит, ему не грозит никакая опасность.
Оба графа, Ася и Наталья Григорьевна должны были выехать следом за Аней и сыщиком и спокойно следовать в Петербург поездом до Москвы, а там и до самой столицы.
Что же касается Ани и Гнездилова, вопрос, каким образом им успеть до полудня второго января, вызвал множество споров. Старики утверждали, что возможно успеть добраться и в этом времени, девушка же была убеждена, что они опоздают. Аня прикидывала, что даже если и уехать по утру, не факт, что удастся отправиться в Москву быстро. Поезд ходил раз в сутки и просто терять время, сидя на вокзале в ожидании, казалось ей преступлением.
Она полагала, что, перейдя в будущее через часы, был шанс быстрее добраться до Петербурга. Отец же справедливо опасался, что два перехода часы не смогут выдержать, слишком ветхо они выглядели. Застрять в будущем - ещё большая несуразность, чем не успеть. К тому же, Аня переживала за то, как Гнездилов воспримет перемещение. Не сойдёт ли с ума, увидев, каким стал мир? Все-таки одно дело - попасть в прошлое, а совершенно другое - лицезреть предстоящее развитие человечества. Поэтому Аня, хоть и сопротивлялась, но согласилась перемещаться более традиционным способом - железной дорогой. Вариант перейти через брегет остался запасным. Остальные же члены фамилии должны были отправиться в Петербург через пару дней.
Сойдясь на том, вся честная кампания разбрелась по комнатам для отдыха. Но мало кто из них спал в ту новогоднюю ночь.
Аня ворочалась и размышляла, как бы им всё успеть, твёрдо решив, что если хоть что-то пойдёт не по плану, она рискнёт и перейдёт через часы. Пусть даже и одна. Лучше делать хоть что-то, чем сидеть на вокзале в ожидании.
Александр Сергеевич обдумывал все то, свидетелем чего он стал. Теперь ему наконец-то стали понятны мотивы действий Цыгана, однако поверить в путешествие во времени он так и не мог, как ни пытался. Допустить такое означало признать некую неведомую силу, закрутившую историю одной семьи в клубок невероятный, удивительный, а этого он, как человек с практическим складом ума, не мог.
Асе тоже не спалось. Ей не давало покоя ощущение, что, оставшись с отцом и дядей, она упустит что-то важное.
В покоях хозяина дома же почти до утра горела свеча. Там после долгой разлуки не могли наговориться Наталия Григорьевна и Алексей Георгиевич.
Из всех обитателей усадьбы в ту ночь крепким сном спал лишь Порфирий Георгиевич. Концертмейстер выдохнул облегченно, передав племянницу под опеку брата. Отныне он был лишь дядей, и хоть и переживал за девчонок, понимал, что ответственности больше не несёт. Поэтому он с удовольствием расположился на мягких перинах некогда своей подростковой комнаты и захрапел почти молодецким сном.
Глава 39. Эх, дороги...
Санктъ-Петербургъ, Россійская Имперія, 1913г. отъ Р.Х.
Плут и не надеялся, что его выручат. И поэтому, когда Цыган появился у дверей его камеры, Иван даже не поверил своим глазам поначалу. Выйдя из полицейской части, Цыган отдал бывшему узнику прихваченную у полицейских шинель, а сам остался в овечьем тулупе.
Скорым шагом они шли по направлению к Адмиралтейским верфям - единственному месту, где ещё пока могли укрыться. Говорить было некогда, да и о чем? Только войдя в заброшенную сторожку, ставшую пристанищем Андрею в последние дни, смогли выдохнуть. Оставалось надеяться, что след затерялся и найдут их не так скоро, как того хотелось бы полицейским.
Выложив на большой перевёрнутый ящик, сбитый из деревянных не струганых реек, нехитрую снедь - бутыль сидра и кусок окорока с краюхой хлеба, Цыган скинул тулуп и повесил его на гвоздь в стене:
- Удачно вышло, - облегченно сказал Андрей и зачерпнул ковшом воды из ведра, стоявшего на лавке у входа. - Думал, не смогу тебя вытащить. Будь ты в Петропавловке, даже пытаться не стал бы.
- Спасибо, что не бросил. - Буркнул Иван, раздеваясь вслед за Цыганом. - Когда на вокзале легавые окружили, думал всё, дальше только каторга. Но Гнездилов этот как испарился. Сказывали, что с Аськой и графом уехал, а потому со мной не знали, что и делать.
- Странно получается, - усмехнулся Цыган, опуская ковш в ведро. - Террорист пойман, медаль почти в кармане, а сыщик садится на хвост концертмейстеру и его племяннице, не находишь?
Иван замялся. Он не знал, говорить ли о кольце, которое и заставило Гнездилова преследовать Тереповых. О том самом кольце, за которым охотился и сам Цыган.
- Куда вы вообще собирались ехать, а, Плут?
- Аська уговаривала свернуть все дела и уехать в имение её отца, переждать до полнолуния. - Плут вдруг осёкся, понимая, что всё-таки проговорился.
- Вот, значит, как. Выходит, что кольцо невестушка твоя взяла? А я уж на гувернантку нашу подумал, грешным делом.
- Да какая разница? Что нам от того? Акт завтра, надо делать бомбу. - Съехал с темы Иван. - Али ты передумаешь, коли не Анька кольцо взяла? У тебя-то его все равно нет.
Цыган предпочёл промолчать. Без слов достал саквояж, прикрытый ветошью, из угла хибары, поставил рядом с импровизированным ящиком-столом.
- Я кое-что уж подготовил. Осталось залить кислоту в трубки и уложить в нужной очерёдности в саквояж. Этим и займёмся нынешней ночью.
Плутов облегченно выдохнул. Не ради того он рисковал столько раз, вынося с фабрик материалы, попадался в лапы жандармов, чтобы перед самым актом всё отменилось.
А Цыган думал. Мог ли он отказаться от планируемого теперь, узнав правду? Племянница его уже скорее всего знает из газеты, что взрыв произошел. Кольцо оказалось не у неё, а значит, мстить ей было вроде и не за что. Появиться здесь Ане попросту неоткуда. И порцию страданий, как оказалось незаслуженных, она уже получила. Так стоит ли осуществлять задуманное теперь? И вроде бы всё ясно и понятно, взрывчатка почти готова, письмо писано, а червячок сомнения зашевелился в душе.
***
Орловская губернія, Россійская Имперія, 1913г. отъ Р.Х.
По утру все обитатели усадьбы собрались в столовой. Аня нервничала. Ей казалось совершенно неоправданным неторопливо завтракать, когда решалась судьба столь важного для нее человека.
- Не спеши, мой ангел, - обратился к ней отец. - Экипаж уже закладывают. Как будет готов, сразу отправитесь в путь. Если не можешь изменить ситуацию, измени к ней отношение. Помнишь?
Аня вымученно кивнула. Она плохо спала, от волнения не могла сомкнуть глаз, а когда засыпала, проваливалась в какие-то видения, в которых то догоняла поезд, то от кого-то убегала. Уже под утро ей привиделось, будто она опоздала и взрыв произошёл, а рядом с развороченной каретой прямо на грязном снегу лежал Николай. По виску его текла струйка крови, совсем как в том сне, который она видела после визита к старцу с Петроградской стороны. Аня всматривается в лицо раненного, но видит перед собой уже не Ильинского, а Андрея. В испуге и ненависти она отпрянула, но тут же проснулась. От головной боли и колотящегося сердца уже не смогла уснуть снова. Так и промаялась в кровати, пока не услышала, что дом проснулся.
