я испытывала в данный момент. Капитан мне нравился, что отрицать было глупо и трусливо, чего я за собой не припоминала. Это-то и смущало! Я считала себя достаточно опытной, чтобы контролировать свои чувства с мужчиной, с которым меня, кроме общего дела, ничего не связывало. Теперь же, ко всем остальным бедам, я маялась от мысли, что мне теперь со всем этим делать. Тем более, что для него вся ситуация может быть просто игрой для пользы дела, о чем мы изначально и договаривались. Я, конечно, не из робкого десятка, и все можно было бы прояснить банальным разговором начистоту. Прежде я так и делала, и даже если симпатия не была взаимной, вздыхала с облегчением, довольная, что смогла расставить точки в самом начале отношений и больше не мучиться сомнениями.
И вот, несмотря на опыт и характер, а также жизненные принципы, я глупо радуюсь, что можно оттянуть этот момент откровенного разговора, оправдываясь тем, что дело – важнее, а о личной жизни можно пострадать и попозже.
Короче, эти перемены в себе не только тревожили, но и знатно бесили!
Потому закрылась в лаборатории и была рада забыться в работе, благо, помощь Лоры оказалась как нельзя кстати. Как только смогла соединить ее разработку с моим артефактом, начинался новый этап плана: встреча с Робом. Но прежде…
– Отец, вы не заняты? – поскреблась я в кабинет Нормана и проскользнула внутрь блеклой тенью. Видок у меня был еще тот, больше соответствующий безумному ученому или полудохлому призраку, но глаза у меня горели энтузиазмом, что заметил даже маркиз.
– Ты добилась того, чего ожидала?
– Да, – не без гордости кивнула я и вымученно улыбнулась. Спать хотелось невыносимо, но я держалась.
– Ты уверена, что хочешь этого?
– Будто у меня есть выбор, – фыркнула я, сложив руки на груди.
– Тогда завтра я отправлюсь во дворец и сообщу королю с кронпринцем, что ты готова к переговорам относительно восстановления помолвки, – произнес он, отчего я невольно скривилась, но заставила себя вновь кивнуть, помня, что это нужно для дела. – Это все?
– Нет, не все, – сглотнув, сообщила я. – Мне нужно, чтобы вы в последний раз кое-что передали Бастиану, прежде чем отправитесь к королю. Если мое предположение верно, вскоре я помогу захватить тех, кто покушался на жизнь кронпринца, – сообщила я, вспоминая, что по сюжету примерно в это время со мной должны связаться предатели. Не знаю, насколько я смогла своими действиями изменить сюжет, но, как показывает практика, этот мир неохотно меняется. Так или иначе, моя встреча с ними предрешена. И не хотелось бы упускать такой возможности, чтобы поквитаться за загубленную жизнь книжной Иванны.
***
– Миледи, вам просили передать письмо, – заявилась ко мне горничная, когда я уже собиралась отходить ко сну. На дворе была глубокая ночь, потому получать в такое время какие-либо послания было по меньшей мере странно. Хотя, был один человек, который мог выкинуть подобное.
«Жду у западной стены. Это важно, касается кронпринца. Б.» – следовало из послания, где «Б» должно было означать «Бастиан».
Постучав посланием по подбородку, я вновь посмотрела в окно, где из-за туч даже луна не светила, и позволила себе минуту сомнения. Горничная, что передала мне послание, все это время отчего-то стояла в ожидании, хотя ее ничего не держало.
– Что-то еще? – нахмурилась я, внимательно вглядываясь в блестящее от пота лицо горничной.
– Из-за запрета маркиза на встречи, меня просили сопроводить вас коротким путем, если вы согласитесь на встречу, миледи, – с поклоном, покорно отозвалась она, а я порадовалась, что женщина не могла видеть усмешку, что растянулась на моем лице.
Теперь сомнений не было, и я произнесла:
– Очень любезно с твоей стороны, – прищурилась я. – В таком случае подожди немного, я только шаль прихвачу, а то на улице должно быть холодно в такое время, – улыбнулась я ей и опустила прочитанную записку на стол. Горничная покорно ожидала, пока я схвачу с ширмы висящую там ярко-красную шаль и наброшу ее на плечи поверх домашнего платья, следующим штрихом стали духи, которыми я обильно надушилась. На свидание все же иду, следует быть убийственно прекрасной! – Теперь можем идти, – разрешила я, следуя за горничной, которую явно удивили мои манипуляции, как и концентрированный запах парфюма, от которого даже у меня глаза слезились. Скользнув взглядом по поверхности стола, вновь скрыла улыбку в уголках губ, после чего смотрела только вперед, торопясь оказаться на свежем воздухе, чтобы не задохнуться.
Горничная действительно провела меня служебными коридорами, в которых мы не встретили ни одной живой души. С одной стороны – это логично, учитывая позднее время, когда вся прислуга отошла на отдых. С другой стороны, на пути не встретилось и ни одного стражника.
Либо горничная настолько искусная и просто знает расписание смены караула, либо… Либо.
Таким нехитрым образом мы вскоре оказались во дворе со стороны рабочих построек, которые миновали также без помех. Горничная передвигалась без опаски, словно точно знала, что на нашем пути никто не объявится, а я покорно следовала за ней, кутаясь в шаль от резкого похолодания, когда мы вошли в часть территории, где от земли поднимался небольшой туман.
Стоило в него войти, как он в одно мгновение сгустился настолько, что я не могла видеть даже свою вытянутую руку, не то что горничную, которая растворилась в облаке тумана, оставляя после себя лишь звук резко ускорившихся шагов.
Отступив на шаг, я в растерянности осмотрелась и шмыгнула носом, уже предвкушая, что последует далее. Потому сгруппировалась, но попавшее в меня заклинание, все равно больно ужалило с невыносимой силой, от которой сначала подкосились колени, а после и сознание стало тускнеть. Последним ощущением было то, как я падаю в мокрую от тумана траву.
«Ну, хоть по башке не ударили…» – подумалось мне с неискренним облегчением.
***
Прежде, чем открыла глаза, почувствовала, что сижу на жестком стуле. А мои онемевшие руки скованы наручниками за спиной.
– Кажется, леди уже очнулась, – услышала я мужской голос и послушно открыла глаза, не видя смысла более таиться. Свое состояние я уже оценила, потому теперь следует разведать обстановку и что творится вокруг.
Я была заперта в клишированной тесной темной комнатке без окон и, судя по сырости, в подвальном помещении. Шали на плечах у меня уже не оказалось, как и нигде поблизости, потому было
