С этими воинственными мыслями я и легла спать.
С ними же и проснулась.
Этьен к тому времени уже принял душ и, облачившись в строгий деловой костюм, что-то тихо вещал нашей доченьке на французском.
Почувствовав, что я проснулась, он протянул дочку мне.
— Жанна – голодная, — радостно сообщил Валуа, привалившись бедром к комоду.
Ведь знает, что смущает меня этим!!!
Внутри меня довольно, как кошка, заурчал мой зверь – волчице нравилось внимание её пары.
Но человек – человек-то смущался!
Дочка тем временем недовольно захныкала: судя по времени на часах, Жанна уже действительно должна была быть изрядно проголодавшейся – видимо, она не заплакала раньше только потому, что папа её отвлекал.
«А сейчас он отвлекает меня».
Этьен (явно ведь услышал мои мысли, зараза!) довольно рассмеялся – и, поцеловав нас обеих, стремительно покинул спальню, оставляя меня с дочкой наедине.
Правда, ненадолго.
Не успела я докормить Жанну, а в комнате уже появилась няня и две служанки, которых прислал Винсент.
Мишель – няня – была не просто выпускницей одного из самых знаменитых колледжей, готовящих нянь и гувернанток для аристократов аж с восемнадцатого века; сама няня много лет проработала с отпрысками богатых французских оборотней, которые из-за своей карьеры обязаны были всегда оставаться на виду.
А ещё мы сразу нашли с ней общий язык.
Она понимала, что мне не нравится сама идея оставления дочери в чужих руках и рвалась на помощь только тогда, когда её звали – не вмешиваясь в остальных случаях.
Вот и сегодня, окинув взглядом открывшуюся картину, няня осторожно спросила, не может ли она подержать ребенка, пока я буду сцеживаться.
—Так вы сэкономите время, — пояснила Мишель, кивнув в сторону замерших напротив двери служанок.
Идея была здравая – хотя сердце моё всё равно обливалась кровью: настолько я не хотела оставлять Жанну.
Дочка, явно почувствовав моё настроение, недовольно захныкала. Это привело меня в чувства.
Я не могла вечно прятаться в спальне Валуа – и мне, и моей дочери здесь ещё жить.
Да, с этими надменными французскими аристократами, воротящими от меня свой нос. С оборотнями, которые кроме жестокости и похоти, мало о чем думают… Со слугами, желающими мне поскорее совершить ошибку.
Но… у меня было другое детство, другой дом.
У Жанны будет только этот.
Проглотив слёзы, я кивнула – и нехотя передала дочку няне.
Глава 24
Этьен
Француа молча кивнул.
— Вы правы, Альфа. – После минутного размышления наконец-то произнес бета. – Не знаю, что это: промашки воспитания или плохое семя, но оставлять в живых такое дерьмо просто опасно… хотя жалко, что такая сила пропадёт!
Бета сокрушенно покачал головой.
— Наша раса и так вымирает, а подобные Блезу многократно ускоряют этот процесс.
— Преемственность, — согласился я со своим бетой. — В этом всё дело. Насколько я знаю, в его семье очень давно не рождалось бет. Парня вместо того, чтобы тренировать, избаловали…
— Я слышал, он даже официальный гарем завёл, — протянул Француа.
— Гарем?
— Ага, — рассмеялся Франц.— Два десятка готовых к деторождению ленивых, но похотливых самочек. Правда, воспроизводство бет парню пока наладить не удалось.
— И уже не удастся, — кивнул я. – Кстати, про воспроизводство… может, возьмёшь этих сук себе: Блез не дурак, наверняка хороших сук отобрал.
— К себе в пользование не возьму, у меня есть любовница, которая меня во всем устраивает.
Я молча приподнял бровь, заставив Француа почувствовать себя неловко.
-Мне уже тридцать девять, — прищурился бета. – Истинную я до сих пор не почуял, хотя по миру поездил немало… Может, не суждено.
— Собираешься «по уговору»?
Француа пожал плечами.
— Пытаюсь понять, какого этого: доживать свой век с самкой, которую не чувствует волк.
Покосившись в мою сторону, он осторожно спросил:
— Это сильно отличается… от связи с истинной парой?
— Истинные тоже бывают разные. — Помолчав, я зачем-то добавил. – Когда находишь истинную пару, все чувства обостряются. И не только положительные. В один миг ты готов подарить ей Луну и все звёзды, в другой – убить, за то, что она посмела посмотреть на другого.
А затем, вспомнив сегодняшние жадные взгляды Таис, её дыхание на моей коже во время сна… вспомнив тяжесть детского дельца – когда я брал Жанну на руки – я хрипло закончил:
— Но этого стоит подождать.
— Когда это время есть, — хрипло добавил Франц. – Мне уже тридцать девять.
«И он сильный бета», — Я молча кивнул. – «Такому и впрямь ждать дольше опасно».
— Как знаешь. Отговаривать тебя не буду.
Это был мой персональный выбор – не связываться с самкой по уговору. Слишком дорого обошёлся подобный брак моему отцу… и всему нашему роду.
Но я также понимал, что большинство оборотней не может надеяться на ничтожный шанс обрести свою истинную избранницу: Альфы, беты и прочие сильные оборотни должны оставлять потомство… с истинной парой или без таковой.
— Кстати, Стивен женат именно по уговору… и вроде бы он прожил пусть и не очень долгую, но счастливую жизнь.
— Он ещё… здесь?
— Он попросил в последний раз увидеться с женой и приёмной дочерью.
— Стивену где-то даже повезло, — горько усмехнулся Франц. — Если сумел дожить до седых волос с телом и разумом человека — значит, волк не такой уж и сильный; закончит свою жизнь на воле.
Я покачал головой и сухо сообщил.
— Он попросил не отпускать его.
Француа сжал челюсти.
— Это неправильно, Альфа, — заметил бета.
— Возражать Альфе тоже неправильно, — мягко усмехнулся я, даже не думая применять силу. Да, со стороны беты эта фраза была дерзостью, но я не мог его осуждать за подобный поступок.
– Это просьба самого Стивена, которую я собираюсь выполнить.
Глаза Француа сверкнули.
— Когда?
— Сегодня же. Как только он попрощается с родными. Он всё равно не дотянет до полнолуния.
В кабинете повисло тяжелое молчание.
— Я могу присутствовать?
— Разумеется, — кивнул я. – Стивену будет …приятно. – И сам скривился от неправильности произнесённого слова.
Вряд ли существует приятная смерть… Правда, я слышал, что были такие счастливчики, которые умирали прямо на самках — но такое происходило только с людьми.
А оборотни всегда уходили по-другому.
Но старику будет приятно, если его проводят другие беты, выказывая тем самым уважение ему и всей его жизни.
Договорившись обо всём с Француа, я пригласил бету на завтрак, попросив остаться ещё на один день.
— Сегодня будет не до этого… а завтра я познакомлю тебя со своей наследницей.
Француа низко поклонился, понимая, насколько высокая честь ему выпала – быть представленным Искательнице до официального представления Жанны стае.
Не то, чтобы я как-то сильно выделял Франца… Но он был хорошим, верным бетой – и поскольку он не мог провести праздник полнолуния в Ангулеме, это показалось мне в тот момент самой правильной и здравой идеей. Да и уже пора приучать Таис к тому, что ждёт её и Жанну… А Француа – прекрасный вариант для начала «представления стае».
Подумав о жене, я почти тут же ощутил её тонкий аромат… её серой красавицы – волчицы. А потом показалась и она сама – не волчица, конечно, Тая.
Моя пара выглядела изумительно. Платье, волосы, легкий макияж… мы – французы не просто умеем ценить женскую красоту, но и прекрасно в ней разбираемся. Сегодня (я с радостью отметил это про себя) Таис явно послушала служанок, которых я к ней послал – и воспользовалась правильными советами настоящих профессионалов своего дела.
Скользнув взглядом по сопровождающему меня бете, она взглянула на меня и замерла – как мне показалось, с неуверенностью в своём взгляде.
Впрочем, её волчица, выказывая радость своей паре, тоже демонстрировала некоторую растерянность. И до меня только тогда дошло, что она не знает, как правильно себя вести: мы стояли в небольшой нише возле гостиной, где уже собрались все приглашённые на завтрак оборотни, в то числе и те, кто злословил о ней.
